первых нормандских королях, меньше всего обычно пишут о судах графств. Они долго считались наиболее закостенелыми и отсталыми, поскольку в них заправляли феодалы и их представители (в отличие от опытных чиновников-юристов королевской курии и зарождающегося суда присяжных в судах сотен). Однако после исследований профессора Роберта Палмера, впервые опубликованных в 1982 году в книге The County Courts of Medieval England, 1150–1350 эта точка зрения сильно поколебалась. Скорее всего, суды графств не были такими уж образцами ретроградства. Представители феодалов, заседавшие в судах графств и проводившие разбирательство, чаще всего были тоже профессиональными юристами (насколько это слово применимо для того времени), а сами бароны и рыцари присутствовали на судах в основном как наблюдатели.
Другое дело, что эти суды по определению были самыми пристрастными, ведь в них затрагивались интересы местных крупных землевладельцев. И к тому же еще долго существовала сильная разница в законах разных графств, что тоже приводило к злоупотреблениям.
После Вильгельма
После смерти Вильгельма Завоевателя его наследники Вильгельм II Руфус и Генрих I в основном продолжили ту же политику касательно права: подтвердили законы Эдуарда Исповедника и продолжили активно прибегать к Божьему суду. Королевская курия набирала силу, и в частности Генрих I уже отправил судей по графствам, чтобы те собирали там жалобы в королевский суд от широких слоев населения (кто повлиятельнее, те обращались в Вестминстер, где он заседал, сами).
Кроме того, при Генрихе I Лондону в 1129 году была дарована хартия вольностей, по которой шерифы и олдермены английской столицы избирались из числа граждан, город освобождался от многих налогов, а права горожан строго охранялись от произвола. «Граждане… – говорилось там, – должны назначать из своей среды по своему усмотрению судью для рассмотрения исков моей короны и ходатайств, возникающих в связи с ними. Никто другой не должен быть королевским судьей над лондонцами. Граждане не должны отвечать ни по какому иску вне стен города, и они свободны от налогов и штрафа за убийство. Никто также не будет принуждаться к судебному поединку». Позже лондонская хартия стала образцом для подобных законов о вольностях других английских городов.
Ну и, наконец, Генрих восстановил смертную казнь и постановил, что все воры, пойманные на месте преступления, должны быть повешены. Уголовно наказуемой стала кража на сумму от 12 пенсов и оставалась таковой до 1827 года[63]. Согласно «Англосаксонской хронике Лестершира», только за один день 1124 года королевский юстициарий[64] Ральф Бассет приговорил к смертной казни через повешение 44 вора, и еще шестеро лишились глаз и тестикул.
После смерти Генриха I в 1135 году в Англии наступил династический кризис – у него в живых оставалась только дочь, да и та была замужем заграницей – за графом Анжуйским. В ее отсутствие бароны посадили на трон другого внука Вильгельма Завоевателя – Стефана Блуаского. Между ним и дочерью Генриха Матильдой началась гражданская война, которая привела не только к разорению целых графств, но и ко всеобщему падению нравов, росту беззакония и произвола крупных феодалов. Хроники рассказывали, что множество людей в то время было схвачено и подвергнуто несправедливым пыткам.
Наконец Стефан, потерявший старшего сына и наследника, заключил договор с Матильдой, по которому он оставался королем, но после него корона переходила к ее сыну Генриху, и гражданская война, наконец, закончилась.
Реформы Генриха II
Сын Матильды и графа Анжуйского Генрих II известен как один из самых талантливых английских королей, его стараниями Англия стала по-настоящему великой державой. В том числе и благодаря женитьбе Генриха на Алиеноре Аквитанской – разведенной жене французского короля и правительнице огромной богатой Аквитании.
Генрих был кроме всего прочего еще и очень способным администратором, чего крайне не хватало стране, переживающей последствия многолетней гражданской войны и порожденного ею произвола феодалов, а также множественных юридических проблем, вызванных многолетним отсутствием самых разных людей, отправившихся в Крестовые походы. Все его действия во внутренней политике были направлены на централизацию и сосредоточение власти в руках короля, что неизбежно привело и к определенным реформам в области права и судопроизводства.
Генрих II и Алиенора Аквитанская. Миниатюра. XIII век
Вообще Генриха II нередко называют самым юридически подкованным королем Средневековья, настолько ловко он, манипулируя законами, традициями и судебной процедурой, добивался нужных ему изменений в обществе. Так, например, он серьезно подорвал власть феодалов, разрешив крестьянам через их голову обращаться за правосудием в королевскую курию, если сеньор не хочет или не может решить вопрос касательно земельного спора (а они возникали то и дело). В таких случаях составлялся судебный приказ, который направлялся… не феодалу, а шерифу, который должен был проконтролировать феодала, а если что, так и вовсе завести дело уже против него. В итоге к концу XII века для разрешения земельных споров все уже просто сразу обращались за королевским судебным приказом.
Кстати, в земельных спорах решением Генриха II судебные поединки были заменены показаниями свидетелей. Ответчик, отстаивая свою правоту, должен был привести двенадцать соседей, которые под присягой бы показали, что все верно, земля действительно его. Аналогичная процедура – посредством дачи показаний под присягой группой соседей – была введена в те же годы для разрешения споров по поводу владения имуществом.
Великая и Кларендонская ассизы (отрывок).
Перевод Д. М. Петрушевского.
…Насколько больший имеет вес в судебных делах данное слово многих достойных свидетелей, чем только одного, настолько на большей справедливости зиждется это установление, чем поединок. Ибо в то время, как поединок возникает из свидетельства одного присяжного, это установление требует присяги по меньшей мере двенадцати полноправных людей.
Я уже писала, что еще в англосаксонский период появились преступления, считавшиеся опасными для короны – за них наказание было особо суровым. При нормандцах их список был расширен и фактически стал включать все серьезные правонарушения. С 1166 года, когда была принята уже упоминавшаяся Кларендонская ассиза – новый законодательный акт, содержавший инструкции для судебного расследования, – королевские судьи стали периодически разъезжать по всей стране и расследовать местные преступления на основе обвинений и свидетельских показаний, представленных местными присяжными. Причем это делалось именно для того, чтобы защитить, так сказать, «покой короля».
То есть еще до того, как в Риме была сформулирована идея «общего блага», английские короли заявили, что почти все тяжкие преступные деяния нарушают покой короля и поэтому подлежат судебному преследованию в королевском суде.
«В то время как на европейском континенте уголовные процессы по-прежнему проводились тайно, а для получения признаний широко использовались пытки, – пишет Джон Хостеттлер в
