class="p1">— Мне сон страшный привиделся. Будто стрелял в тебя злодей лютый. Но я верю, отведет боженька от тебя беду, не даст сгинуть…
После завтрака мы отправились на судебное заседание.
Сегодня оказалось даже больше зрителей, чем вчера. Все места были заняты, горожане даже стояли в проходах. Неужели это судебное дело вызвало в Тимофеево такой большой резонанс?
Аглая сидела рядом со мной. Она надела новое платье, собрала волосы в пучок на затылке. Присутствующие с интересом разглядывали мою супругу. Она и вправду выглядела как настоящая княгиня, даже имела особую горделивую стать.
Председатель суда и заседатели на этот раз не опоздали. Вершинин откашлялся и громко произнес:
— Судебное заседание прошу считать открытым. Я прошу высказаться своего помощника, коллежского советника Крестовского Леонида Константиновича.
Судебный заседатель медленно привстал:
— Господа и дамы, вчера мы внимательно ознакомились с дополнительными материалами дела, которые предоставил полковник Кудасов. В отношении помещика Гарина Владимира Ивановича и его сына Григория Владимировича, уже ведется расследование, по жалобам и заявлениям крепостных. Однако к делу помещика Никитина это не имеет никакого отношения. Мы должны судить, строго исходя из Свода Закона. Сенат, да и император Николай Павлович, всегда строго относятся к преступлениям, совершаемым дворянами. Ведь если государь император — наместник Господа на земле, то мы, дворяне, верные слуги нашего батюшки-императора. С нас всегда особый спрос, на том и основывается Законодательное право. Мы посовещались и приняли решение не лишать помещика Никитина дворянских привилегий, однако, чтобы в дальнейшем не допустить подобных эксцессов… Приговор зачитает председатель уездного судебного заседания, Вершинин Иван Яковлевич…
Привстал председатель суда и торжественно взял в руки листок.
— Господа и дамы, оглашаю приговор помещику Никитину Андрею Ивановичу…
В двери постучались и осторожно заглянул жандарм в парадном мундире.
— Прошу извинить, Ваша Честь… только что прибыл фельдъегерь. Привез срочную телеграмму из Петербурга, касающуюся вашего дела…
— Да что там еще…– недовольно скривился председатель суда.– Давайте вашу телеграмму…
Вершинин быстро прочитал текст телеграммы и сразу же изменился в лице. Он протянул телеграмму помощникам. Бывший полицмейстер Плеханов неторопливо одел пенсне, пробежал губами и удивленно покачал головой.
Председатель суда откашлялся и отчетливо произнес:
— Господа и дамы! В связи с телеграммой особой важности, нам требуется пятнадцать минут для срочного совещания.
Интересно, что же там написано, если Вершинину с помощниками срочно понадобилось посоветоваться. В зале послышался легкий шум.
— Прошу соблюдать тишину! — попросил секретарь суда.
Вершинин с заседателями вышли, но через пять минут уже вернулись в зал. Председатель суда подошел к трибуне и произнес:
— Итак, мы посовещались и приняли окончательное решение. Андрей Иванович Никитин защищал честь своей невесты, Аглаи Федоровны, которая в настоящее время является его законной супругой и дворянкой. Суд детально обсудил обстоятельства дела и решил прекратить судебную тяжбу в отношении помещика Никитина. Также, за нанесение телесных повреждений, назначить помещику Никитину Андрею Ивановичу штраф в размере двухсот пятидесяти рублей на лечебные издержки пострадавшему Григорию Ивановичу Гарину. Засим судебное заседание прошу считать закрытым!
Вершинин ударил молоточком.
В зале сначала стояла тишина, и вдруг зрители неожиданно захлопали. Наверное, разговоров в Тимофеево теперь будет на целую неделю… Что же было в телеграмме, если суд сразу изменил риторику и окончательный приговор…
Помещик Гарин сидел, опустив голову и обхватив взъерошенные волосы.
После окончания судебного заседания я чувствовал себя почти суперзвездой. Даже незнакомые горожане подходили и пожимали мне руки. Графиня Ягупова по-дружески обняла и поздравила, даже ее супруг пожал руку и дружелюбно похлопал меня по плечу. Помещица Попова пригласила нас с Аглаей в гости, и я пообещал, что приедем в ближайшее время. Последними подошли городничий Кирюшин и полицмейстер Лихолетов.
— Андрей Иванович, ну вы молодца! — восхитился городничий.– Я в вас не сомневался!
Когда Кирюшин отошел, полицмейстер тихо сказал:
— Господин Никитин, сожалею, но для вас будут неприятные новости…
— Что случилось?– испугался я.
— Немедленно отправляйтесь в участок. Там все и узнаете…
Мы с Аглаей вышли в коридор. Фельдъегерь дожидался у окна.
— Вы помещик Никитин? Для вас письмо от господина Аксакова.
Я кивнул, сразу вскрыл конверт и прочитал:
«Дорогой Андрей Иванович! К сожалению, я не смог приехать на судебное заседание, чтобы лично подержать Вас. Слава Богу, у нас в России уже есть телеграф. За эти дни я отправил в Петербург три телеграммы, и кажется, мы все же достигли своей цели. Губернатору Кожевникову удалось побеседовать с военным министром Чернышевым, показать проект по новым винтовкам, и поведать о вашей судебной тяжбе. Министр лично встретился с императором Николаем Павловичем, и кажется, дело решилось в Вашу пользу. Возможно, скоро вас пригласят в Военное Министерство в С-Петербург. Удачи, мой дорогой друг! С уважением, Аксаков Кирилл Андреевич».
Только сейчас я осознал, что эта важная телеграмма спасла меня от ссылки. Надо же. За минуту до оглашения приговора. Интересно, кто подписал телеграмму? Военный министр Чернышев или сам император Николай Павлович? Почему у Вершинина сразу глаза полезли на лоб, когда он прочитал текст послания.
Но сейчас, не в меньшей степени, меня интересовало что же случилось, почему у полицмейстера плохие известия…
Когда мы явились в полицейский участок, дежурный жандарм сразу проводил нас к Лихолетову. Кроме полицмейстера, в кабинете присутствовал полковник Кудасов и капитан Нагайцев.
— Андрей Иванович, если вы не против, пусть ваша супруга немного в коридоре подождет,– попросил Кудасов.
— Аглаюшка, подожди меня в коридоре,– кивнул я.
Когда девушка вышла, Кудасов вздохнул:
— Не хотели говорить при Аглае Федоровне. Ночью на вашу усадьбу произошло нападение, была перестрелка. Капитан Нагайцев только что вернулся. Он все и расскажет…
— Что… все живы? — разволновался я.
— Ротмистр Вахрушев ранен. Он в больнице, но сейчас его жизни уже ничего не угрожает…– кивнул Нагайцев.
Я налил в стакан воды из графина и быстро выпил.
— Рассказывайте с самого начала, капитан…– попросил полковник.
— Около двух часов ночи в вашу усадьбу ворвались четверо стрелков. Двое вскрыли калитку и вошли во двор. Первым выстрелом сразу же пристрелили собаку. Оставшиеся двое подкрались сзади двора, со стороны бани. Похоже, они хорошо знали расположение усадьбы. Ротмистр Вахрушев открыл огонь сверху, прямо из окна. Сразу наповал застрелил одного нападавшего, второй попытался укрыться конюшне, там его встретил ваш слуга Тихон, воткнул в живот вилы и размозжил голову топором. Двое нападавших открыли перекрестный огонь из-за бани и сарая. Начали стрелять по окнам. Приказчика слегка посекло осколками. Ротмистр выбежал с черного хода и
