два.
– Ну, молодиться у тебя получается. Думала, что двадцать восемь.
– Извини, про твои цифирки я знаю, но ты тоже выглядишь гораздо моложе. Поверь, это не ответная лесть, – сказал Никита и неожиданно взял меня за руку. – Помню, что обещал больше тебя не трогать, но ничего не могу с собой поделать. Я готов к любым последствиям: ударам, царапинам, крикам, истерикам – ко всему. Так что можешь меня не жалеть.
– Ты, кажется, забыл, что Вадим Евгеньевич просил нас обходиться без жертв.
– Вообще-то ты сама виновата. Нечего было так классно выряжаться. Нужно было оставаться в том спортивном костюме и не выпускать бутерброд с колбасой изо рта, тогда бы я точно к тебе не приблизился, – сказал Никита и сделал паузу в ожидании моей реакции.
Я с недовольным лицом попыталась высвободить свою руку, но он лишь сильнее ее сжал, притянул меня к себе и, засмеявшись, обнял за талию:
– Таня, я же шучу! Не поверишь, но именно в том виде ты меня первый раз очаровала и продолжаешь это делать.
Я поймала себя на мысли, что буквально наслаждаюсь его спокойным приятным голосом, в котором так мягко и ненавязчиво чувствовалась мужественность, но в данном случае было важно не только как, но и что он говорит.
Тем временем, помимо Никиты, меня не переставал очаровывать Пекин. Мы шли по нешироким многоярусным улочкам, незаметно переходящим в мостики, светло-серого цвета, идеально проложенным среди однотипных белых высоток, щедро усыпанных большими окнами. Это сочетание светлых монохромных тонов и обильного панорамного остекления зданий с ультрасовременными архитектурными решениями создавало впечатление, что мы находимся в компьютерной модели города будущего, но никак не в самом городе. Ощущение нереальности усиливали идеально вписывающиеся по стилю минималистичные «парящие» за счет продуманной подсветки лавочки и клумбы для деревьев, окруженные маленькими клочками ровного зеленого газона. Вокруг царила абсолютная новизна каждой детали, и это все содержалось в образцовой чистоте. Местами улочки-мостики пересекались или пронизывали здания насквозь. Судя по всему, в новостройках располагались как офисы, рестораны, магазины, салоны красоты на нижних этажах, так и квартиры. Строения были пестро облеплены разноцветными баннерами и мигающими или просто светящимися табличками с иероглифами.
– Где мы находимся? – спросила я.
– Это Jianwai SOHO. Кстати, пришли.
Напившись отличного кофе в уютном «Старбаксе», мы отправились в место, которое так и называется – «Место» (The Place). Чем оно было примечательно, Никита мне так и не сообщил, только сказал, что после посещения этой современной достопримечательности у меня, скорее всего, затечет шея. В итоге я поняла, что он имел в виду, когда мы оказались на большой площади, над которой почти во весь ее масштаб нависал огромный экран. Помимо функции телевизора, это сооружение выполняло роль гигантского фонаря с динамичным освещением. По обе стороны площади стояли два шикарных здания с бутиками. По площади гуляли люди: в основном молодежь, но также можно было встретить семьи с резвящимися, несмотря на поздний час, детьми. Туристов под экраном было тоже много. Атмосфера у этого места была необыкновенная. Ее смело можно было назвать романтичной, тусовочной и семейной одновременно. Мы сели на ступеньки широкой лестницы, ведущей в один из моллов, и какое-то время смотрели на нависающий над нами завораживающий экран, пока у меня действительно не начала затекать шея. Никите не терпелось показать другие достопримечательности, которые особенно хороши в ночное время, поэтому, как бы мне ни хотелось еще немного побыть в романтично-технологичной атмосфере «Места», заготовленная насыщенная программа напарника этого не позволяла, поэтому он почти силой поднял меня с лестницы, и мы пешком направились на Санлитун – так называемую Улицу Баров. Я с жадностью любопытного туриста пыталась рассмотреть каждую мелочь встречающихся по пути зданий, табличек и прохожих. Мне хотелось зайти в каждую забегаловку и разглядывать каждого человека. Все вокруг было таким непривычным, совершенно другим, что казалось ненастоящим, игрушечным. Слишком много огней, слишком много суеты даже в ночное время, слишком маленькие и одинаковые на первый взгляд люди, которые к тому же говорят на языке, похожем на кошачье мяуканье. В этом, безусловно, были свои шарм и обаяние, но почему-то у меня не получалось относиться к этому всему всерьез, несмотря на то, что меня окружали потрясающая современная архитектура вперемешку с традиционной, чистые улицы и их обитатели, которые смогли так мастерски упорядочить свое пространство – принципиально другой, более высокий уровень жизни, не лишенный самобытности. Бесспорно, все увиденное радовало глаз и вызывало огромное уважение, даже восхищение, но до душевного трепета не дотягивало. Я поделилась своими мыслями с Никитой, на что он сказал:
– Ты не там пытаешься разглядеть дух Китая. Не спорю: то, что ты наблюдаешь, является неотъемлемой частью города, страны, – весь этот сумасшедший прогресс, которым пронизана вся современная жизнь Пекина и других крупных городов Поднебесной, но если сравнивать Китай с человеком, то это его личность. Она активно развивается, моментально улавливает все новые мировые тенденции абсолютно во всем, по-своему их обрабатывает и воспроизводит, не теряя своей индивидуальности, в основе которой лежит китайский дух. Если говорить о нем отдельно, то я вижу его как некую силу, необычайный талант не столько создавать что-то новое, сколько совершенствовать уже существующее до такой степени, что оно, в общем, становится чем-то новым. Это я еще называю китайской смекалкой: когда ты, например, хочешь сделать смартфон и, не заморачиваясь, берешь за основу уже существующий, причем самый лучший. Собираешь его из тех же самых деталей, только немного меняешь дизайн в лучшую сторону, ставишь камеру с большим количеством мегапикселей, процессор побыстрей, память побольше, делаешь в нем еще пару примочек, которые тебе понравились у других смартфонов, потом выпускаешь его не в двух, а в пяти цветовых вариантах и продаешь в три или даже четыре раза дешевле, чем тот, который самый лучший, потому что детали для этого «самого лучшего» закупаются на твоей же фабрике. И так относительно всего: китайцы не будут изобретать колесо, а просто сделают два его варианта. Одно будет выглядеть как очень хорошее колесо, но на самом деле будет просто неплохим и дешевым – пойдет на экспорт. А другое действительно сделают самым лучшим колесом, правда, без логотипа именитого бренда, дорогое, но намного дешевле и качественней, чем у того, кто колесо придумал. Это уже больше для внутреннего рынка. Изобретать китайцы, конечно, тоже мастера, но уже не такие, как раньше. Сейчас они
