раз микрофон он выключил, и я услышал отдаленный звук выстрела. По ушам меня уже никто не ударил.
– Есть! Еще один, – сообщил довольный старший лейтенант Скорогорохов. – Охотимся за следующим.
Не отвлекаясь больше на снайперов, которых уничтожали обладатели «Кордов», я включил тепловизор на своем автомате и стал рассматривать поле боя, хотя его еще пока было видно и без тепловизора.
Я никогда не думал, что человеческий жир может гореть так долго и ярко. Там, куда падали термобарические гранаты, тела бандитов горели и освещали окрестности.
Ущелье было достаточно широким, и бандиты смогли рассеяться по всей его ширине, спрятавшись за камнями. Но где-то камни лежали далеко друг от друга, а где-то близко. Они падали сверху и не спрашивали ни у кого совета, куда упасть. Так, в одном месте собралась целая батарея камней, и я дал указание гранатометчику:
– Вакулин! Скопление камней видишь?
– Вижу, товарищ майор. Я как раз к нему присматриваюсь. Но пока вижу только четырех бандитов. Жду, когда еще кто-нибудь туда пожалует – место уж больно удобное.
– По моим подсчетам, там спрятались восемь человек. Там же сидит и тот, который заменил эмира. «Накрой» их.
– Понял. Работаю, – отозвался ефрейтор.
Граната прошипела меньше чем через минуту. Через «Шахин» я проследил за тем, как скопление камней накрыло облако гораздо более яркого цвета, чем казалось днем невооруженным глазом – сказалась температура смеси. А потом в прицеле все стало абсолютно белым – матрица не выдерживала температуры вспышки. На какое-то время ослепли и другие солдаты роты. Но это ослепление длилось не более тридцати секунд, и потом я снова прильнул к прицелу. Не знаю точно, за какое время «оклемалась» матрица прицела – скорее всего быстрее, чем я.
– Вакулин!
– Я, товарищ майор.
– Перед выстрелом термобарической гранатой предупреждай роту, чтобы бойцы отводили взгляд и прицелы в сторону.
– Понял, товарищ майор. Только я сейчас думаю ударить бронебойной в висячую скалу. Она при удачном падении может накрыть с десяток человек, и от нее вспышка не такая яркая.
– Пробуй, – одобрил я.
– «Цветок», «Цветок»! Я «Гром-один»! Как слышишь меня? Прием! – едва слышно донесся до меня голос лейтенанта Громорохова – опять забарахлила связь.
– Тебя слышу еле-еле, а вот выстрелы – хорошо. Пограничники?
– Пограничники только отвечают. А наших вообще не слышно и не видно. Бандиты уже заняли перевал. Мы попытаемся их на себя выманить. Отойдем, а дальше устроим засаду – место подходящее есть, мы вместе с Лукьяновым смотрели. Он и предложил этот вариант.
– Добро. Как только вертолеты приблизятся, я пару штук отправлю тебе в помощь. А они уже на подходе… Перевалы они обрабатывать умеют. Держи с ними связь.
– Понял, командир, отработаем. Что у тебя?
– Прут на прорыв. Понимают, что для них это единственное возможное спасение.
– Встречайте. Вас больше.
– Нет, мы их, пожалуй, пропустим. А потом тебя вдогонку пошлем, – отшутился я не очень добродушным тоном.
Громорохов шутку понял, но ничего на нее не ответил.
– Короче говоря, командир, мы ждем вертолеты. Будем очищать перевал, а потом двинем в тылы основной банде. Конец связи?
– Не забудь меня предупредить, когда выйдешь в тыл. А то как бы вас с «погранцами» термобарической гранатой не накрыть! От нее за камнем не спрячешься.
– Не забуду… Тут вот капитан Лукьянов тебе напоминает про Смурнова. Он, как я понимаю, все еще желает пообщаться с нашим начальником штаба.
– Понял. Попробую до него добраться. Конец связи.
Я тут же связался с дежурным по штабу и попросил соединить меня с майором Смурновым.
– Да, «Цветок», слушаю тебя, – быстро отозвался майор.
– Товарищ майор, я тут недавно в сложную ситуацию попал, и, кроме вас, некому было подтвердить мою личность. А вас найти не сумел, вы куда-то отъехали.
– Я был на вертолетной площадке, в пределах городка. Через диспетчеров запрашивал из окружного госпиталя санитарный вертолет, – непривычно подробно докладывал мне начальник штаба.
Обычно он отделывался одной фразой – не твое, дескать, дело, где я бываю. Или мое новое звание заставило начальника штаба со мной считаться, или ему доступна информация о моем новом назначении, которая недоступна мне… Но разбираться с этим времени у меня не было. Как, впрочем, и желания.
– Тут у меня капитан Ромашкин сидит, ему срочно требуется связаться с тобой. С ним сначала будешь говорить или сперва доложишь мне о положении роты?
– Давайте сначала капитана. Только скажите, когда прибудут вертолеты? Мы их ждем…
– Ты пока с капитаном поговори, а я диспетчерам позвоню, узнаю, куда они запропастились.
У меня в наушниках что-то сильно зашуршало. Я понял, что «Хмурый» снимает шлем с КРУСом и передает его капитану Ромашкину.
– Вот теперь все нормально, товарищ майор, – услышал я голос Валерия Петровича и даже живо представил себе его лицо и непослушные волосы, торчащие в разные стороны и придавленные шлемом – велика все-таки сила воображения! – Значит, что я хотел сказать по поводу телефона эмира. Есть там один номер, с которым он в последнее время постоянно созванивался вплоть до последнего момента своей жизни. Он как раз звонил на него, когда его подстрелили, но не успел дождаться ответа. А до этого эмир связывался с тем же абонентом еще четыре раза. Но записи разговоров нет и быть не может, как ты, вероятно, догадываешься. Но все-таки я думаю, что он созванивался с эмиром второй банды.
– Почему ты думаешь, что именно с ним? Может, он в штаб звонил, докладывал…
– Обижаешь, товарищ майор. Я же второй телефон тоже отследил, знаю его нынешнее местонахождение.
– Я подозреваю, что и второго эмира мы тоже уничтожили – сожгли термобарической гранатой.
– А вот и нет. Шесть минут назад со второго номера был совершен звонок в Сирию. Данные о местонахождении сирийского абонента я передал в ГРУ, а они уже передали их в Хмеймим, в диспетчерскую наших ВКС. И штаб бандитов к настоящему моменту, я полагаю, уже должен быть уничтожен. Ракета ведь летает быстрее самолета или вертолета. Опомниться не успеют, как их «накроют». А все из-за одного звонка. Знали бы об этом бандиты – они бы все вышки повзрывали.
– Откуда был совершен звонок? – спросил я резко, раздраженный его неуместным артистизмом и затягиванием времени.
– Открывай планшет, я тебе координаты сброшу.
Я достал планшет:
– Готов к приему.
Координаты оказались на моем мониторе. Я перенес их на карту и обнаружил то, о чем успел подумать: эмир находился на перевале и вел бой с группой лейтенанта Громорохова. Значит, он действительно намеревался ударить нас в спину. Хорошо, что мы с Громороховым просчитали этот вариант. Впрочем, сейчас это особой роли не играло, поскольку группа
