того особенного человека. Возможно, ради тебя.
Приступ паники, охвативший меня, теперь не более чем слабый гул.
— Спасибо, Бристол. За то, что успокоил меня.
— Конечно. Теперь ты член семьи. Мы с ребятами всегда будем здесь, если понадобимся тебе.
Я бросаюсь к Бристолу и заключаю его в медвежьи объятия, искренне желая этого каждой клеточкой своего существа. Легкий выдох, который я вырываю у него, превращается в смешок, и он крепко сжимает меня в ответ.
— Айрис? — Хриплый тембр глубокого голоса наполняет меня, и я мгновенно узнаю красивое лицо, скрывающееся за столь же соблазнительной манерой речи.
Я вырываюсь из объятий и смотрю на Хейза, одетого в голубую рубашку на пуговицах и облегающие брюки. Пиджак перекинут через руку, а волосы растрепались.
Вместо того, чтобы поприветствовать его, как нормальный человек, я подбегаю к нему и прыгаю в его объятия, прижимаясь губами к его губам. Он вздыхает мне в рот, его руки крепко обхватывают меня, и голодный напор моего языка вырывает его из своего убежища.
Когда мы отстраняемся, он весь покраснел.
— Что это было? — спрашивает он.
— Я скучала по тебе, — говорю я ему, мои икры напрягаются от того, что я стою на цыпочках. Он наклоняет голову, чтобы посмотреть мне в глаза.
Он перебирает пальцами прядь моих волос, проводя костяшками пальцев по моей скуле.
— Ты пришла ко мне домой, чтобы сказать, что скучала по мне?
Я широко улыбаюсь, наверное, сияя ярче, чем рождественская елка в Рокфеллер-центре.
— Я бы пересекла океан, чтобы сказать, что скучала по тебе.
Улыбка украшает его рот, в глазах отражается тепло.
— Хорошо. Пойдем наверх. — Он ведет меня за руку, кивает Бристолю, направляясь в свою комнату, чуть ли не выворачивая мою руку.
Как только мы оказываемся вне поля зрения, он запирает дверь и облегченно вздыхает.
Я собираюсь спросить, почему мы двигались с такой бешеной скоростью, но затем бросаю взгляд на огромный стояк, с которым он щеголяет, и все становится на свои места.
— Ты делаешь со мной невообразимые вещи, Айрис Релера, — хрипло говорит он, прижимая меня к себе.
Сердце в груди бешено колотится, а перед глазами кружится звездная система. Я слегка приподнимаю бедра, позволяя его постоянно растущей эрекции прижаться к моему животу.
— Используй свои слова, Хейз Холлингс, — мурлычу я, мой голос мягкий, как масляный крем.
Его пальцы грубо опускаются на мои бока, и он сжимает зубы, черты его лица напрягаются, как тетива лука. Мышцы верхней части его тела вздымаются под рубашкой, когда он пытается сохранить остатки самообладания.
— Я не могу перестать думать об этом сладком нектаре между твоих ног и жду не дождусь, когда снова уткнусь носом в твою великолепную киску — пока буду вдыхать твой запах, как мой новый любимый одеколон.
ГЛАВА 20
Самые печальные глаза — самые красивые
Хейз
С того момента, как Айрис поцеловала меня, я боролся с возбуждением. Теперь она в моей комнате, выглядящая как эротическая мечта в своих джинсах и безразмерной толстовке, а мой член тверже стали.
— Я так и не поблагодарила тебя за пикник, — говорит она, и я настолько отвлекаюсь от удовольствия, захлестывающего мое нутро, что едва могу сфокусироваться на ее лице.
— Айрис, ты не…
Она прерывает мои слова, перебирая пальцами пуговицы на моей рубашке, а языком проводит по губам.
Спасибо за пик… О.
— Ты не…
Она протягивает руку, чтобы прикрыть мне рот, и мое сердце подпрыгивает от ее прикосновения. В ее глазах появляется дьявольский огонек.
— Хейз, пожалуйста, помолчи.
Я киваю, позволяя ей снять с меня рубашку, и она проводит руками вверх по моему животу, ее ногти слегка царапают мою кожу. Я помогаю ей снять толстовку, открывая маленькую майку, которая едва прикрывает ее грудь и демонстрирует живот.
Я стону ей в рот, захватывая ее губы в небрежный поцелуй, который показывает ей, как сильно я хочу всего этого. Ее твердые соски выпирают от холода, проникающего через вентиляционные отверстия, и она прижимается своим декольте к моей груди.
Ее голос низкий и хрипловатый.
— Я собираюсь сделать так, чтобы тебе было хорошо.
Я никогда не был религиозным человеком, но после сегодняшнего дня, думаю, мне придется пойти на исповедь.
Я остаюсь прижатым к двери, надеясь, что никто в доме не услышит того, что сейчас произойдет. Нижняя половина меня прижата к ее животу, и когда она крутит бедрами, мне приходится прикусить язык, чтобы не застонать.
Я выгибаюсь навстречу ей.
— Ты уверена?
Она хмыкает, и эта вибрация отдается у меня во рту.
— Уверена.
Одним плавным движением мои брюки оказываются у лодыжек, и она спускает с меня боксеры. Мой член тут же выскакивает наружу, шлепаясь о мой живот. У нее вырывается возглас удивления, и легкий румянец окрашивает ее кожу в зажигательно-красный цвет. Я больше среднего. И нет, это не я набиваю себе цену. Это общеизвестный факт.
Я жду, что Айрис передумает, но она этого не делает. Все вокруг как в тумане. В одну секунду она передо мной, а в следующую — уже на коленях.
Ее губы обхватывают головку моего члена, и они мягкие, как подушка. Она начинает медленно двигаться вверх и вниз по моему члену, не принимая меня полностью, только обхватывая наполовину и слегка сжимая, когда ее рот скользит вверх по моей длине. Слюна помогает ей создавать тягу, а ее язык ласкает вену, вдоль нижней части моего члена.
— Святой… черт.
Я чувствую, как мои бедра пронзает тепло, а затем внезапно все мое тело пылает. Боже мой. Она точно знает, что делать со своим языком, как именно ласкать меня, и она проводит им по головке, слизывая сперму.
Она отстраняется от моего члена, и я уже скучаю по теплу ее рта.
— Давай, Хейз. Умоляй меня, — приказывает она, все еще чертовски сексуальная, с ниточкой слюны, стекающей с ее подбородка.
Я настолько застигнут врасплох, что не могу ничего ответить. Кто бы мог подумать, что у Айрис Релера есть доминирующая сторона?
— Может, это я стою на коленях, но умолять будешь ты.
— Пожалуйста, Мелкая. — Мой член так сильно болит, а рот Айрис — единственное облегчение, которым я хочу воспользоваться. Не говоря уже о том, что вся эта ее напористость меня просто добивает.
— Пожалуйста, что?
Я позволяю своей руке начать стимулировать меня, но это в лучшем случае неэффективно, и я не представляю, как я буду мастурбировать дальше, не думая о ее мягких губах.
— Пожалуйста, возьми меня в рот. Ты не представляешь,
