отпиваю коктейль, чтобы не наговорить еще чего-нибудь.
Может, стоит сейчас же собрать чемодан и полететь к родителям? Вдруг это поможет выбросить Бэйкера из головы и забыть о его существовании? Раз и навсегда забыть о его прикосновениях, его поцелуях, его члене во… Твою мать! С этим нужно что-то делать! И немедленно! Я не сдамся ему. По крайней мере, не так просто.
Оплатив заказ, мы решаем, что не будем заказывать такси и прогуляемся до кампуса пешком. С самого утра погода радует, на небе – ни облачка. Медленным шагом, наслаждаясь дуновениями легкого ветра, мы приближаемся к кампусу. Но неожиданно начинается ливень, хотя ничто не предвещало. Мы с Алексой не бросаемся искать укрытие, как большинство прохожих. Мы с ней громко смеемся и наслаждаемся прохладными каплями дождя, которые, я надеюсь, унесут с собой все мои проблемы.
– Конкурс мокрых футболок можно считать открытым! – смеясь, кричит подруга, проходя через ворота кампуса.
Выглядим мы с ней сейчас как две прилизанные крыски. Но от этого становится еще смешнее. Пока Алекса записывает видеосообщение Коннору, я напоминаю себе, что в планах на сегодня у меня написание песни. Если я в ближайшее время не закончу это задание, то точно сойду с ума.
Уже поднимаясь по ступенькам общежития, я достаю телефон, чтобы взглянуть на часы, и внезапно врезаюсь в чью-то спину. Айфон вылетает у меня из рук, и я начинаю ругаться себе под нос. Мне очень сильно хочется накричать на человека передо мной, хоть он и не виноват ни в чем. Но, когда я поднимаю голову, это желание пропадает, так как я встречаюсь с удивленным взглядом тех самых темных глаз.
Я замираю. Превращаюсь в статую. Деревенею. Можете называть это как угодно. Но я действительно не могу пошевелиться. Я смотрю на него не отрываясь. Аарон поднимает мой телефон, и только когда он протягивает его мне, я снова оживаю.
– Спасибо.
Бэйкер кивает.
– Привет, Аарон, – спасает меня подруга, потому что я понятия не имею, что сказать и что вообще делать.
Пройти мимо, будто ничего не случилось? Попросить его встретиться и поговорить обо всем? Или ударить его ни за что? Последний вариант стоит сразу вычеркнуть.
– Как твои дела? – интересует у нее Бэйкер.
Алекса показывает большой палец вверх, и он смеется.
– Даже дождь не смог смыть твой позитив.
Как и мои проблемы.
– А ты где пропадал?
Я легонько наступаю ей на носок туфли, чтобы намекнуть, что ее любопытство сейчас неуместно.
Черт, Алекса, может, мы просто попрощаемся и пойдем в комнату? Неужели тебе действительно это интересно? И почему это становится интересно и мне?
– Улетали вместе с Ноа домой. – Почему он смотрит только на нее? – Я обещал сестре прилететь.
У Аарона и Ноа есть сестра?
– Круто, – улыбается подруга.
– Мы, наверное, пойдем, – влезаю я в их разговор. – Не хотелось бы простудиться.
Я хватаю соседку за руку и начинаю тащить к лестнице, но она сопротивляется. Что она задумала?
– Ты кого-то ждешь? – не унимается Алекса.
Бэйкер кивает, и с его лица не сходит улыбка. Чему он так улыбается?
– Может, ты уже успокоишься, ведьма?
Ну да. Над чем же он еще может смеяться, если только не надо мной. Я бросаю на него гневный взгляд.
– Я пошла, Алекса. А ты как хочешь.
Я делаю шаг в сторону, но Аарон нежно берет меня за руку. Место под его ладонью начинает приятно покалывать.
– Чего тебе?
Но Бэйкер не успевает ответить. Его окликает Мелани, которая живет через две комнаты от нас.
– Рон, – улыбается она ему.
Аарон сразу же отпускает меня.
– Прости, что заставила тебя ждать.
Она подходит к нему ближе и целует в щеку.
Мое сердце пропускает удар.
– Ничего, я уже привык.
Затем второй.
– Вот, держи ключи, я скоро подойду.
И тут же третий. Оно вообще еще бьется?
Мелани хватает ключи от машины и выбегает под дождь.
– Ладно, – тихо говорит Алекса. – Нам действительно пора.
Подруга хватает меня за руку, но на этот раз сопротивляюсь я.
– Интересно получается, – усмехаюсь я, собрав все свои силы. – Только недавно ты говорил, что не трахаешь девушек направо и налево. Но давай вспомним, что было три дня назад. И эта сцена сейчас… оказывается, Аарон Бэйкер действительно бабник. А я еще места себе не находила, когда «оклеветала» тебя.
Алекса продолжает тянуть меня за руку. Уж лучше бы она закрыла мне рот.
– Я уж было поверила, что ты не такой. И на секунду даже подумала, что ты мне…
– Нравлюсь? – перебивает он меня.
Только не усмехайся, Аарон. Прошу. Не делай этого.
– Эмма, ты так и не поняла ничего, – говорит он и делает шаг ко мне. – Я ни с кем не сплю. И тем более не встречаюсь. Секс с тобой был ошибкой. Очередной ошибкой.
Он разворачивается и уходит.
– Люди как приходят в твою жизнь, так и уходят. Помни уроки прошлого, ведьма. И не рушь стены.
Он произносит это, не оборачиваясь, будто бросает мелочь надоедливому бродяге.
«Не рушь стены, ведьма». Советчик нашелся! Тогда пусть скажет, что мне делать сейчас? Потому что мои стены давно уже снесены. А сердце держится на последних стежках.
Я не отвожу глаз от Аарона, даже несмотря на то, что Алекса пытается привлечь мое внимание. Я испепеляю его взглядом, пока Бэйкер наконец-то не поворачивается ко мне лицом. Он останавливается рядом с водительской дверью и поднимает на меня глаза. А я разворачиваюсь, хватаю подругу за руку и ухожу.
– Эмма, – осторожно окликает меня Алекса, пока я тащу ее в комнату.
Но я молчу, занимаясь бомбардировкой самой себя. Где-то недалеко, в тени, надо мной горько смеется та часть, которая предупреждала об этом. Которая каждый раз отрезвляла меня и напоминала о том, что мне снова разобьют сердце. Она предупреждала, что не нужно позволять чувствам брать верх. Она старалась защитить меня. Но я бросилась грудью на амбразуру. И вот к чему это привело. Я снова вернулась к тому, с чего начинала.
Я не помню, как дошла до комнаты. Не помню, как очутилась в кровати. Сложно воспринимать реальность, когда все внутри ломается. Но я помню боль, которая до сих пор нарастает во мне. Помню, как цунами разочарования в себе накрыло меня.
А ненависть разжигала во мне огонь, от которого жгло каждую клеточку тела.
– Эмма, пожалуйста, скажи что-нибудь, – умоляет подруга.
Я поднимаю на нее мутный от слез взгляд. А что сказать? Признаться, что я просто глупая девочка, вдруг поверившая, что такие, как Аарон,
