Юхансен, ну, с рыбацкой базы, с Вестеролена… ты у нас пару раз был…
– Ты шутишь, что ли? – передразнил он ее. – Как это не помню? Привет!
Он насторожился: в Нью-Йорке был вечер, значит, на Вестеролене – глубокая ночь.
– Ивар, прости… с тобой все в порядке?
Машина, уткнувшись в смятое ограждение, мигала аварийкой. Хорошо, что он вырос на горных серпантинах. Ну и американцы молодцы – крепкий отбойник.
– Да, все нормально.
– Извини, пожалуйста, что я позвонила. Просто… просто… ладно, все, извини!
Ивар сунул телефон в карман джинсов, еще раз обошел машину, скривился. Интересно, какой мелодией рано или поздно обернется провалившаяся педаль тормоза, пересохшее горло и прилипшая к спине рубашка? А ведь обернется, он себя знал.
Ну уж нет, вылететь с эстакады накануне премьеры – это было бы слишком.
* * *
– У нас все занято, – отрезал Гуннар. – Август. Пик сезона. Нормальные люди бронируют август за два месяца вперед.
Трубка запищала резкими короткими гудками.
Ни в какое другое место Ивар не хотел – он не знал почему, но именно этот дальний северный архипелаг всегда помогал ему как-то сладить с усталостью. Он порылся в Интернете, нашел отель в городе и заказал одноместный номер на пару ночей. На первое время хватит – а там, глядишь, и жилье на его любимой рыбацкой базе найдется.
Он прилетел под вечер кривым рейсом с пересадкой и, даже не закинув вещи в отель, взял напрокат машину и решил все же наведаться на базу – вдруг что-то изменилось. Мало ли, не приехал кто-то из гостей. Возвращаться, конечно, придется уже ночью, ну и что? Паромов на пути нет, ни под какое расписание подстраиваться не надо.
Дверь в хозяйский дом была приоткрыта, внутри горел свет. Хозяйка, напевая, порхала по комнате с веником, выметая пыль из углов.
– Лили?
– Ивар? – Она, как обычно, засверкала улыбкой, которую уже и не пыталась спрятать, и выпрямилась, откидывая с лица темные завитки. – Надолго? Сейчас, полминутки, домету и дам тебе ключи.
– У вас же мест нет, – удивился он. – Вообще-то, хотел дней на пять, а то и больше. Обратный билет даже не брал.
– С чего это у нас мест нет? Как раз твой крайний домик свободен. Ну то есть да, он был забронирован, все было занято, но те гости еще в прошлом месяце написали, что не приедут, а новых заказов нет. Так я и осталась с пустующим домиком – в августе-то! Гуннар когда-нибудь прибьет меня за то, что я не беру предоплату в разгар сезона, – засмеялась Лили. – Подожди, сейчас белье достану, не могу развязать веревку. – Она неловко пыталась справиться с узлом негнущейся правой рукой.
– Может, проще разрезать? Нож дать?
– Нож? – Лили подняла голову, заулыбалась, черные глаза заблестели. – Сам ты нож… острый-острый. – Она наконец сладила с веревкой. – Вот, держи.
Пакет с постельным бельем скользнул на стол, сверху Лили бросила ключ.
– У меня, вообще-то, номер в Анденесе оплачен. А, черт бы с ним. – Ивар сгреб белье, взял ключ. – За сумкой сейчас вернусь, ладно?
– Помочь?
– Да ну, тут идти две минуты. Я туда и обратно.
Он быстро, не особо старательно, застелил кровать, принес с улицы вязанку дров, растопил камин – и только потом, вспомнив про сумку, снова направился к хозяйскому дому. И невольно улыбнулся на пороге: окна светились, дверь была открыта, Лили молча, опустив голову, сидела в старом деревянном кресле – лицом к окну, спиной к входной двери.
– Извини, забыл сразу забрать. – Ивар ждал улыбки в ответ, но хозяйка не шелохнулась. – Лили?..
– Она не отзовется.
Гуннар спокойно шагнул ему навстречу из дальнего угла комнаты.
– Садись. – Он пнул ногой стул, пододвигая к Ивару, потом снова направился в дальний темный угол.
Ивар услышал, как открывается ящик шкафа, и через пару мгновений хозяин вернулся к столу, держа в руках пыльную бутыль толстого стекла и две стопки.
– У вас с ней ничего не было, – сказал Гуннар, скорее утверждая, чем спрашивая.
– Конечно нет.
Ивар подошел к креслу. Крови почти не было: лишь несколько пятнышек на юбке Лили да на груди – одно большое пятно, из которого торчала рукоять рыбацкого ножа. Ивар вспомнил и этот нож, и гравировку на клинке.
Заглянуть Лили в лицо он побоялся.
– Ничего не было, – повторил хозяин. – Ну еще бы. Лили – гордячка, она никогда не стала бы изменять тайком. Да и тебе она на хрен не сдалась, правда же? – Гуннар наполнил обе стопки, придвинул одну себе, вторую – Ивару. – Тьфу, тебе ж за руль сейчас. А, ладно, пара стопок не скажется. Эй, ты что, драться со мной собрался? – Он в упор глянул на гостя. – Это зря. Тебе со мной не сладить, только покалечу напрасно. А в полицию я и сам сдамся, сейчас спроважу тебя – и сдамся. Пей давай. – Гуннар пододвинул стопку к нему поближе. – Слушай, тут по пути к нам, если свернуть, три разные рыбацкие базы и один кемпинг. Вот какого хрена ты тогда, год назад, проехал мимо них всех и зарулил к нам?
– Не помню.
– Да какая теперь разница… – Гуннар встал, покружил по комнате, не находя себе места, и снова опустился за стол. – Был сентябрь, а сейчас август. Год, почти год. Го д я чуть ли не молился, чтобы с тобой ничего не случилось, – потому что, если бы вдруг оказалось, что она хоть зачем-то тебе нужна, – она кинулась бы на край света.
Он снова поднялся, подошел к выходу и замер в дверном проеме.
– Я ходил вокруг нее кругами почти два года, она только кривилась и меняла ухажеров. С одним поехала кататься на мотоцикле. Парень – насмерть, Лили отделалась раздробленной рукой и сотрясением.
После этого она позволила себя увезти. Мы прожили здесь почти двадцать лет, пока тебя не принесла нелегкая. Я знал, все это время знал, что она меня не то что не любит – а еле терпит. – Хозяин снова наполнил стопки. – Ты знаешь, что такое любить женщину, которая тебя с трудом терпит? Ты к ней прикасаешься – а она едва сдерживается, чтоб не отшатнуться. Но она полюбила это место и эти несчастные рыбацкие сараи, которые я давно хотел снести к чертовой матери. А тебе она была совершенно не нужна, так ведь? – повторил Гуннар.
– Так. Нет, я знал, что она у меня есть. Но она никогда не давала понять…
– Потому что она тебя берегла. – Юхансен поднялся, отстранился от стола. – Ладно, все, катись.
Он дождался, когда Ивар заведет машину, тронется и вырулит на дорогу, и выудил из кармана телефон. В беззвучной ночи голос казался особенно резким.
– Да, я. Гуннар Юхансен. Да, жену, ножом. Рыбацким. Кого, ее как зовут? Звали… Лили Юхансен. Лейлагуль, если полностью. – Гуннар еще раз, чуть ли не
