из его дома той ночью. Если бы я позволила ему сделать именно то, что он хотел сделать со мной. Именно то, что я хотела, чтобы он сделал.
Когда Мак собирается уходить, я обнимаю ее и прижимаю к себе Джинджер на прощание.
Почти в тот момент, когда она выезжает с подъездной дорожки, волосы у меня на затылке встают дыбом, и я практически чувствую дыхание Сейнта на себе.
Я оборачиваюсь, но его там нет. Я бегу наверх и распахиваю окно, наконец-то вооружившись работающим фонариком.
Я двигаю им взад-вперед, пока крошечный луч, наконец, не выхватывает темную фигуру.
Сейнт носит свою маску, и мое сердце замирает.
— Скучала по мне? — говорит он искаженным голосом.
— Вообще-то, я как раз собиралась потрахаться с моим суперсексуальным кавалером. Наслаждайся шоу.
Он хихикает.
— Хорошая попытка. Я прекрасно знаю, что ты была наедине с Мак все выходные.
— Я знала, что ты наблюдаешь за мной.
— Вы наконец нашли камеры? — спросил он.
— Камеры? Какие камеры…
О мой боже. Этот ублюдок спрятал камеры в моем доме, чтобы следить за мной. Вот почему я чувствовала на себе взгляды все выходные.
Конечно, я не заметила их среди всего этого беспорядка в моем доме. Теперь мне придется прочесать каждый дюйм. Кто знает, сколько камер он установил, чтобы следить за мной.
— Когда, черт возьми, ты успел установить камеры в моем доме? — шиплю я.
— Достаточно давно, чтобы подсчитать, сколько раз ты думала о том, что я внутри тебя.
Мое лицо горит, руки сжимаются в кулаки.
— Ладно, теперь ты можешь уходить. Я звоню в полицию. До свидания.
Я захлопываю окно, и когда он откидывается назад, прислонившись скрещенными руками к дереву, я делаю вид, что набираю номер на своем телефоне.
Я не могу разглядеть черты его лица под маской, но знаю, что его губы изогнуты в ухмылке.
Он понимает намек и неторопливо уходит в темноту.
Маленькая мазохистская часть меня разочарована.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
СЕЙНТ
Держаться подальше от Браяр все выходные было сущим адом. Теперь, когда я почувствовал ее, попробовал на вкус, она запечатлелась в моем мозгу сильнее, чем я думал, это возможно. Каждый дюйм ее тела — совершенство.
Как только я оказываюсь в своем офисе, я включаю свой рабочий компьютер, чтобы следить за трансляциями с камер, которые я установил в ее доме.
Сегодня вечером на ней белое шелковое неглиже, удивительно чувственное для сна, и у меня текут слюнки. Ее ноги поджаты под себя, на коленях лежит открытый толстый том, а телефон лежит на одеяле рядом с ней.
Ты прекрасно выглядишь в белом.
Она будет еще красивее в своем свадебном платье.
Самодовольная ухмылка появляется на губах моей музы, когда звонит ее телефон. Она роняет книгу и быстро набирает ответ.
Я выгляжу лучше, когда кончаю.
Она кладет трубку, и я собираюсь напечатать ответ, когда она хватает подушку и садится на нее верхом.
Я наклоняюсь вперед, член пульсирует.
Медленно она поднимает пеньюар еще выше по бедрам, обнажая кружевные трусики под ним.
У нее перехватывает дыхание, когда она трется о подушку между ног.
— Вот и все, муза, — выдыхаю я. — Хорошая девочка.
Когда мелодия звонка разрывает тишину в моем кабинете, я подпрыгиваю.
Имя Зейдена мелькает на моем экране, пока Браяр трется о подушку. Но Зейден не звонит, если только это не что-то важное, и он не перестанет звонить, пока я не отвечу.
— Блядь. — Я провожу большим пальцем по экрану. — Не могу сейчас говорить.
— Мне нужна услуга, — выпаливает Зейден, игнорируя меня. На экране моего компьютера Браяр откидывает голову назад и стонет. Мой член напрягается, а яйца сжимаются.
— Какая? — шиплю я.
— Ты можешь прочесть мою последнюю главу? Я перечитал ее уже пять раз и не уверен насчет…
— Да, все в порядке. Отправь ее. Мне нужно идти. — На моем экране Браяр катается на своей подушке, как будто это мое лицо, и у меня идет пена изо рта. Мне нужны мои руки на ней. Сейчас.
— Отлично. Я отправлю это по электронной почте…
— Отправь по электронной почте. Отправь по факсу. Отправь смс. Отправь почтовым голубем. Делай все, что тебе нужно.
— Почему ты так дышишь?
Я вешаю трубку.
Глаза Браяр закатываются, когда она стонет, вдавливая подушку в матрас. Моя рука лихорадочно дергает за молнию.
— А-а-а! — выкрикивает она. — Зейден!
Огонь бушует в моих венах. Она пожалеет об этом.
— Деррик!
Теперь мои руки сжимаются в кулаки, а жар ползет вверх по моей шее. Если она пытается разозлить меня до такой степени, что я ворвусь в ее дом и накажу ее за эти крики, то ей это удается.
Тем не менее, мой член пульсирует, пока она продолжает ублажать себя подушкой. Она прикусывает губу, когда ее ноги напрягаются, и я могу кончить в штаны, наблюдая, как она кончает.
Но прежде, чем она это сделает, она слезает с подушки и встает с кровати.
Устанавливает прямой зрительный контакт со скрытой камерой, когда приближается.
— Все кончено, — мурлычет она. — Прекрати шпионить за мной, Сейнт.
Ее ладонь накрывает камеру, и мое сердце замирает.
— Нет…
Но запись обрывается.
Я вскакиваю на ноги, сердце колотится, когда я наклоняюсь, положив руки на стол, глаза прикованы к монитору. Браяр обходит каждую комнату, собирая камеры, пока не находит последнее устройство на кухне.
Там она берет молоток, и все становится черным.
Черт.
Ей уже следовало бы понять, что я не позволю ей уйти безнаказанной с этим дерьмом. Она не прячется и не убегает от меня. Она никогда не сбежит от меня. Она принадлежит мне. Навсегда.
Когда я добираюсь до ее дома, везде погашен свет. Она поумнела и заперла свои двери и все окна первого этажа. Я ухмыляюсь. Она думает, что сможет остановить меня.
В моей музе больше бушующего пламени, чем я когда-либо мог себе представить, и мне нравится играть с огнем.
Из сарая я достаю лестницу и забираюсь в ее дом с совершенно излишней легкостью. В ее комнате темно, когда я стою у ее окна, незапертого после того, как она накричала на меня, чтобы я покинул ее собственность.
Каждый раз, когда она кричит на меня, борется со мной, мой член дергается. Черт возьми, каждый раз, когда я рядом с ней.
Если бы она не насмехалась надо мной и не сломала все мои камеры, я, возможно, остался бы дома на ночь. Но теперь она точно
