заходить не так давно. Мне нравится там поставить свечи и помолиться за живых и усопших.
Я не раз спрашивал многих, как она существовала в советское время, но никто ничего мне не мог сказать.
В августе 2006 года, находясь в часовенке, я увидел перед собой мужчину крепкого телосложения, загорелого, энергичного. Я его ни о чем не спрашивал, он сам начал мне говорить о ней.
Когда вышли из часовенки, познакомились. Это был Александр Геннадьевич Кандаков, 1955 года рождения, капитан дальнего плавания. В то время у него заканчивался отпуск, и он собирался в очередное плавание. Из его разговора я узнал, что в советское время это небольшое здание часовенкой не именовалось. В нем никаких икон не было.
В этом помещении, несмотря на то, что оно такое крохотное, было две комнаты. С улицы Варварской на площади 9,5 квадратных метров ютилась семья Нагорновых: муж с женой и двое детей. Хозяин этой так называемой квартиры Николай Филиппович состоял в партии, работал милиционером. Со двора, где были пристроены сени, был вход в другую комнату. Там проживал одинокий пенсионер дядя Сережа, лет 75. Его тогда близкие люди называли раскулаченным. Он когда-то в деревнях закупал яйца по дешевой цене, а в городе продавал по дорогой. Теперь перепродажу товаров называют бизнесом, а тогда он за это отбывал ссылку. У него были дети, но они от него отказались.
В конце 70-х годов, рассказывал мне Александр Геннадьевич, у дяди Сережи квартировал молодой человек, слушатель высшей партийной школы, тоже коммунист, Николай Александрович Козлов, мой друг. Мы с ним до 1975 года служили вместе на атомной подводной лодке на Северном флоте. Наша дружба продолжалась и на гражданке. Я в то время учился в водном институте и жил в общежитии. Эта улица тогда называлась не Варварская, а Фигнер. Николая Козлова я навещал здесь часто. У хозяев в обеих квартирах стояли газовые плиты. Отопление было печное. Когда к ним привозили дрова, я помогал им колоть их. Хоть они и топили печи, у них всегда было холодно и сыро. Хозяева постоянно включали на ночь газовые плиты.
Дядя Сережа любил портвейн и частенько ходил под хмельком. Один раз в таком состоянии он поделился с соседом Николаем Филипповичем и со своим квартирантом Николаем Александровичем «тайной», что когда-то, еще до революции, их здание называлось часовней, здесь были золотые кресты, иконы в дорогих окладах и прочие драгоценности. И что теперь под ними, то есть под их полом, должен быть зарыт церковный клад.
«Как-то вечером я прихожу к Николаю Александровичу, — продолжал рассказывать Александр Геннадьевич, — а у них закрыто, что бывало очень редко. Стучу по наружной двери, никто не открывает. Когда начал кричать, открыли. Смотрю, стоят передо мной Николай Филиппович и мой друг Николай Александрович, оба испачканные глиной. Смеются, поясняют мне: «Нам дядя Сережа наговорил, что у нас в подполе церковный клад зарыт. И вот мы сегодня перерыли там все, ничего не нашли. Когда ты застучал по двери, испугались, притаились, будто никого дома нет. Узнав по голосу, что свой человек, — открыли. Ты уж никому не говори об этом, — предупредили они меня, — а то узнают, что мы, два коммуниста, церковный клад искали у себя в подполе, засмеют. Мало того, из партии исключат».
О матушке-земле нашей
Многие люди называют нашу матушку-землю грешной. Когда я слышу такое несправедливое отношение к ней, меня берет жалость и обида за нее, потому что она не грешная, а страдалица, кормилица наша. Грешен сам человек. Когда он был дикарем, то творил свои безобразия по недомыслию, а «поумнев», возомнил себя хозяином Вселенной, царем природы и начал безобразничать по своей эгоистической потребности и прихоти, а порой и халатности. Мне еще в детстве мать рассказывала, как земля жаловалась на людей солнцу, что они ее всю заплевали, загадили, что она устала от их жестокого и пренебрежительного отношения к ней. И солнце ответило земле: «Потерпи еще немного». И земля, видя и чувствуя на себе, как человек продолжает измываться над ней, — терпит. Да, земля — живой организм, она все видит, все слышит и чувствует, как ей больно. Но люди настолько очерствели своим сердцем, что не хотят в это вникать. Человек — варвар по своей натуре. Он и себя не щадит: курит, пьянствует, употребляет наркотики — и к земле относится по-варварски. Собирая в лесу грибы, он, не задумываясь, бросает на сухую листву незатушенные окурки, отчего часто случаются пожары, и в огне гибнут деревья, птицы, звери. Иной раз, в летнее время, приходится видеть, как на речке, где купаются дети, шофер моет свою машину. После этого на берегу остаются пятна слитого бензина и масла, кучки мусора: там и целлофановые пакеты и пластиковые бутылки, которые, разлагаясь, выделяют ядовитое вещество — диоксин. На поле тоже можно увидеть примятую пшеницу от колес автомобиля. Это говорит о том, что эти люди пресытились, не знают цену хлеба. Или еще: смотришь, как по шоссе катит на легковой машине вроде бы порядочный человек, но вдруг он приостанавливается, трусливо оглядывается вокруг и, убедившись, что рядом никого нет, выкидывает мешок с мусором в кювет. Да что там мешок, иные шоферы, обнаглев от безнаказанности, ухитряются в темное время суток вываливать прямо у дороги целые машины мусора. Видимо, им не приходит в голову мысль, что земля-матушка у нас одна-единственная. Надо ее любить, ценить и беречь, а они ее превращают в отхожее место.
В наше время наука и техника развиваются стремительно и часто не в пользу природе. Теперь какими только химикатами не перенасыщены земля и воздух!
Мы нередко видим по телевизору, что при авариях железнодорожных составов на землю выливается нефть, а сколько ее выливается в моря при авариях танкеров! А какой урон земле принес взрыв на Чернобыльской атомной станции! И надо думать, что это еще цветочки, потому что люди продолжают строить атомные станции по всему миру. Они и думать не хотят, что этим самым мастерят всей планете гроб, давая шанс инопланетянам сыграть над нами злую шутку. Можно же использовать ветровую и солнечную энергии.
73 года назад отец при колке дров топором поранил себе руку, и он в первую очередь схватил горсть земли и прижал ее к ране, чтобы остановить кровь. Земля тогда еще не была такой отравленной. В наше время, если такое сделаешь, можешь получить заражение крови. Раньше не знали, что такое кислотные дожди, а теперь они выпадают. В
