я ехал с непонятным чувством. Оно для меня было незнакомо. Детские воспоминания были не в счет. Если бы меня не встретили на станции я бы не нашел дом тети Нади. Ей я был благодарен не только за это, но и за то, что она меня приютила. Поезд пришел рано утром. Я успел сообщить и число прибытия, и время, и номер вагона. Тетя Надя была не одна. С ней приехал ее сын, мой двоюродный брат Семен. Он очень сильно изменился и больше походил не на парня, а мужика. Хотя я выглядел в отличие от него намного старше, тюрьма — она не красит человека.
— Ну, здравствуй сынок, — сказала тетя Надя, подошла ко мне крепко обняла и поцеловала в щеку. Семен просто пожал руку. Он приехал в отпуск погостить дома.
— Я сейчас, куплю билеты на автобус, — сказал двоюродный брат и побежал в стоящее недалеко от станции здание.
— А разве еще нужно куда-то ехать? — спросил я.
— А как же ты думал, что забыл? Нам еще километров тридцать до Щурова добираться! Сколько же лет прошло, когда ты был последний раз в наших краях? Лет пятнадцать-двадцать! Ну да ладно. Тебе я думаю у нас понравиться.
Скоро пришел Семен и я, подхватив чемоданчик, вместе с тетей Надей, поспешил за ним к автобусной остановке.
Тетя Надя жила с мужем. Его звали, как и моего отца Володей. У них кроме Семена были сыновья Александр и Василий, а также дочь Анна. Братья Семена работали один капитаном, другой механиком на речных небольших судах — буксирах и таскали по рекам Белоруссии баржи с грузами. Анна после окончания техникума вышла замуж и уехала далеко в Сибирь. Семен приехал в Щурово не один, с женой. Глядя на его супругу Елену, я сразу же вспомнил об Оксане. Однажды я не выдержал и попросил разрешения у тети Нади написать ей. Она не возражала.
Обмыть мою встречу с родственниками мне не удалось. Когда я попытался как-то напомнить, что полагается выпить за встречу, дядя Володя сказал:
— Сейчас, не спеши, выпьем, — и побежал ставить чайник.
Отдыхал я после тюрьмы и дороги — недолго. Семен в тот же день, вместе со мной сходил в сельпотребсоюз. Там он переговорил со своим другом и вот я уже на следующий день отправился на работу. Меня оформили грузчиком на товарную базу.
— Извини, — сказал двоюродный брат, — у нас здесь в селе работа есть, но очень простая, возможно для тебя не интересная. Но на первое время сойдет, а там может быть и подвернется что-нибудь посущественнее. Главное ты должен вначале себя показать. Сам понимаешь, не из курорта приехал.
Моя бывшая подруга Оксана оказалась замужем. Однако нашла возможность и вырвалась меня навестить.
— Я, ненадолго, извини. Очень хотела тебя увидеть.
— Ну что ж, смотри, — ответил я ей с горечью.
— А чего бы ты хотел? Что я дура — ждать тебя. А, потом ты мог бы мне и не написать. После тюрьмы я для тебя хороша, а пройдет время ты обо мне и забудешь.
Нет, Оксану я не забывал. Перед тем, как ей приехать я ее видел во сне, и в тюрьме она не один раз являлась мне, — хотелось думать о ней. Правда, письма я Оксане не долго писал. Два-три отправил и перестал — надоело. Однообразная жизнь в тюрьме убивала не только меня, но всех, кто сидел со мной. Я там многое повидал. Такие тузы, крепыши и те срывались, становились слюнявыми и слабыми, плакали, кричали, бились в истерике.
Оксана меня поддержала, хоть я был и обижен на нее из-за ее замужества. Побыла она два дня, и мы простились навсегда, чтобы уже больше не встречаться.
Шли дни. Прошлое из головы мне пришлось выбросить и свыкнуться со своей новой жизнью, чтобы уже ничем не отличался от сельчан.
Я вставал рано утром, причем последним, мне было достаточно двадцати минут, чтобы добраться до места работы, завтракал и шел на товарную базу.
Мой рабочий день начинался в девять часов. Я не опаздывал. Побаивался заведующей базой, бойкой крепкой тетки. Она чем-то мне напоминала тетю Надю. Клавдия Яковлевна, так звали заведующую товарной базой, давала задания товароведам получить на складе согласно заявке тот или иной товар и развести его по магазинам. Товары были самые разнообразные, начиная от мебели, телевизоров, стиральных машин заканчивая рыбой, колбасой, макаронами, солью, спичками.
В распоряжении товароведов базы были мы грузчики, несколько лошадей, телеги — летом, сани — зимой и еще одна машина, но она использовалась для перевозок товаров из районной базы. Сельские магазины, магазины и лавки, прилежащих поселков и деревень снабжались нами с привлечением для доставки товаров гужевого транспорта.
Я уже через неделю научился запрягать лошадь. Мне понравился вороной жеребец по кличке Малыш. Это было спокойное и сильное животное чем-то напоминавшее мне работавшего со мной в паре долговязого парня Лешу.
Леша оказался не дурак выпить. Надежда Кондратьевна, когда узнала, строго наказала:
— Смотри Николай, Алексей может тебя совратить. Он не пьет, не пьет, а потом сорвется и дует ее гадину, как чай стаканами. Я, если замечу, что ты выпил, — она вдруг на минуту замолчала, а потом выдала:
— Вот тебе Бог, смотри, — и показала рукой на иконы, — а вот порог! Не обижайся!
Работа мне не нравилась. Я мирился. Старался в свободное время найти дело по душе. Однажды я починил дверь рабочего помещения, где у нас обычно проходили планерки. Заведующая увидела мое старание и спросила:
— Николай, ты никак плотник?
— Да, было такое, — ответил я.
— Хорошо, — сказала Клавдия Яковлевна. — Нужная специальность. Для плотника у нас всегда дело найдется.
Склады на товарной базе часто требовали ремонта. Клавдия Яковлевна нет-нет и освобождала меня от работы грузчика. Инструмент кое-какой на базе был, и я ловко орудовал и топором, и рубанком, и стамеской. Однажды я даже на крышу забирался, чтобы устранить течь. Благодаря заведующей я стал в селе известным. Ко мне стали обращаться за помощью, в основном женщины, сделать ту или иную работу у них дома. Я не отказывался.
Особенно мне была приятна благодарность дяди Володи. Я как-то раз помог ему поправить забор и он, увидев, с каким я уменьем орудую рубанком, — вдруг выдал:
— Николай, — он меня в отличие от тети Нади называл так и не иначе, — да ты никак специалист высшего класса.
Работа на товарной базе занимала у меня много времени. Зимой я порой приходил несколько раньше, а вот летом часто
