— Уже? — всхлипнула девушка, а её кулачки довольно ощутимо начали бить по моей груди.
Пришлось прижать захлёбывающуюся в рыданиях девушку к себе. Бессвязно пытаясь что-то сказать то ли обличительным, то ли жалобным тоном, она продолжала орошать мою куртку слезами. И если это не реакция на перенесённые события, то я дерьмово разбираюсь в девушках.
— Милые бранятся — только тешутся, — прозвучал сзади ехидный голос Кастета. — С возвращением, малой. Признавайся, что ты в этот раз сломал?
Продолжая обнимать Лиэль, я скосил глаза, чтобы увидеть дядю Женю, облокотившегося на стену и подозрительно скалящегося.
Глазами показав на Лиэль, с помощью пантомимы дал понять, что для разговоров сейчас не самое лучшее время.
— Закончишь, поднимись наверх, — дядя понял всё без лишних слов. Кивнув, оставил меня наедине с Лиэль.
— Всё уже хорошо, — попытался я её отстранить, но безуспешно. Вцепившись, как в палочку-выручалочку, Лиэль не желала отпускать меня.
— Ты знаешь, как это страшно? — от её вопроса меня немного пробрало. Столько тоски и обречённости было в нём. — Когда ты всё чувствуешь… А сделать ничего не можешь… Как… кукла. Марионетка, которую хозяин дёргает за ниточки.
— Знаю, — только и ответил я.
Тот единственный раз, когда мне пришлось испытать на себе действие рабского ошейника, я никогда не забуду. Слишком ярким было чувство собственного бессилия. Так что, каково сейчас девушке, я знал точно. Немудрено, что после того, что мы устроили в Ордене, у неё вот такое проявление запоздавших эмоций. Могло быть значительно хуже.
— Спасибо, — шмыгнув носом, она виновато посмотрела на меня. — Правда, спасибо.
— Пожалуйста, — ответил я, чтобы заполнить повисшую паузу. — Ты — молодец, на самом деле. И это тебе спасибо за то, что доверилась.
— Я бы не выбралась, — она внезапно отвернулась, торопливо вытирая слёзы. Через несколько секунд о разыгравшихся эмоциях напоминали только слегка припухшие глаза девушки и впитавшая слёзы моя куртка.
— У нас всё получилось, — усмехнулся я, внезапно даже для себя поправив выбившуюся из её хвоста прядь. — Прости за то, что мне пришлось тебя использовать в качестве боевой единицы.
— Ни капли не жалею этих уродов, — мрачно ответила она. — Если бы можно было вернуться, я бы сама попросила надеть на себя ошейник и дать команду разнести к демонам этот гадюшник.
— Ну к этому вопросу мы ещё вернёмся, — ответ прозвучал с угрожающей интонацией. — Вот только ошейник больше не понадобится.
То, что Орден Отражений рано или поздно нужно будет «зачищать», я для себя решил ещё даже не выбравшись оттуда. Не должно существовать подобное формирование, считающее нормой каннибализм. Хотелось бы увидеть их удивлённые рожи, когда они узреют покрошенный в капусту Совет и поймут, что их богиня внезапно прекратила свой бренный путь.
Да и демоны с ним, мне не привыкать иметь отрицательную репутацию. Признаться, сейчас бы меня устроил вариант, если они будут опасаться лезть ко мне или даже предпринимать какие-то попытки к нашим поискам.
Чужак-нарушитель, который пробрался на их территорию — это одно. А вот «пришлый», сумевший в одиночку расправиться с Советом, а потом «заваливший» их божество — это совершенно меняет дело. Даже самые медленно соображающие поймут, что я — не самая беззащитная добыча.
Да и мне необходима передышка, а то в последнее время я только и делаю, что влезаю в какие-то сомнительные истории с хреновым сюжетом и не самым приятным финалом.
Другое дело — ведьмы.
Дамочек ни в коем случае не стоит списывать со счетов. Эти точно начнут землю носом рыть, разыскивая меня и Лиэль. Сделав пометку, обязательно поговорить с травницей, я вздохнул.
— Тебе сейчас чего хочется? — поинтересовался я у девушки.
— Содрать с себя всю одежду, отмыть запах этих паршивых катакомб и как следует выспаться, — вздохнула она. — Потом мне нужно будет найти Поляну. Кажется, настало время получить ответы на некоторые вопросы, — твёрдо произнесла девушка. — Скажи, тебе тоже показалось, что Утания смотрела на меня довольно необычно.
— Есть такое, — задумался я.
— …будто она меня знает. Самое странное, что я её откуда-то помню, хотя понимаю, что этого не может быть. И знаешь, от неё не исходило негативных эмоций. Она не желала мне зла.
— Возможно, но ведьмы — явно не те, с кем стоит сходиться накоротке, — покачал головой я. — От них нужно держаться как можно дальше.
— Со мной тоже не стоит? — невесело усмехнулась Лиэль. — Я же тоже ведьма.
— Ну, — замялся я, понимая, что сморозил глупость. — Ты другая. Не такая как они.
— Вот чего ты не умеешь — это делать девушкам комплименты, — внезапно со смешком произнесла она. — Чурбан неотёсанный.
Вот и как их понимать, этих самых девушек? За несколько минут, она наградила меня парой пощёчин, выплакалась, два раза меняла тему, пытаясь сбивчиво поблагодарить, а теперь смеётся из-за моей неосторожно брошенной фразы.
— Спасибо, ещё раз. Ты меня прости, но сейчас мне нужно побыть одной, — загадочно блеснув глазищами, она упорхнула из главного зала, оставив меня наедине. Не иначе, как выполнять всё озвученное.
Я же не спешил, потому что в какой-то миг в душе поселилась твёрдая уверенность: не все разговоры в этом зале закончены. Я оказался прав.
Невесомый порыв пробирающего до костей холода погасил несколько лучин, стоящих перед статуей богини. Мне внезапно стало интересно: кто и когда их вообще здесь зажигает? Ни разу не замечал наших за этим занятием.
— Ты очень быстро меняешься, — устало произнесла возникшая рядом Тиамат. — И нет, это не я тебя известила о намерении поговорить. Ты сам меня почувствовал, — ответила богиня на невысказанный вопрос.
— Почему? — только и спросил я.
— А как бы ты поступил на моём месте? — подняла она бровь. — В твоём мире есть хорошая фраза: «Не верь никому, и тебя никто не обманет». Именно за доверие я и поплатилась в своё время. Только благодаря тебе я сейчас здесь. Но речь сейчас не об этом. Рано или поздно, ты сам себе ответишь на некоторые вопросы. Сам поймёшь.
Как всегда: туманно, непонятно, но сказанное так, что задавать дальнейшие вопросы желание отпадает.
Чувствовал ли я себя обманутым?
Наверное, нет. В какой-то мене я понимал её правоту. Ничего бы ровным счётом не изменилось, узнай я раньше, что божества тоже смертны. Да, непременно, я бы попытался разузнать всю полученную информацию, поскольку свои счета мне тоже нужно предъявлять будет рано или поздно. Но в данный момент эта маленькая ложь не стала для меня ранящей.
Но в то же время её поступок был как маленькая песчинка, попавшая в механизм отлаженных швейцарских часов: сначала некритично, но рано или поздно, попадёт куда-то не туда, что, естественно, негативно повлияет на работу механизма в целом.
