счастьем, если я проеду на ней хотя бы с десяток километров. Поняв, что делать здесь нечего, я направился к выходу. Удивленный моим отказом хозяин встретил меня на воротах.
— Вам, что-то не понравилось?
— А, что здесь может понравиться, когда всему этому ржавому железу место на ближайшей помойке?
— Это лучший прокатный центр на острове! — с апломбом возразил мне хозяин этой свалки
— В таком случае, мне жаль этот остров.
Поняв, что ничего лучшего я не найду, решил, что гораздо выгоднее будет приобрести собственный автомобиль. Хотя Новая Зеландия и не слишком велика, все лучше передвигаться по ней на собственных колесах, которым доверяешь, нежели на общественном транспорте, завися и от расписания, и от наличия того или иного транспортного средства да и от многих других факторов. Да и потом, если мне здесь понравится, автомобиль придется к месту. Если нет, подарю его какому-нибудь бедняку.
Как это было в Дарвине, в автомагазине присутствовал Роллс-Ройс, Хадсон, МГ, ранние выпуски Бентли и пара Даймлер-Бенцев. Ничего такого, на что можно было бы положить взгляд, я не нашел. С другой стороны, я смотрел на все этого со своей позиции, человека будущего, и потому был сильно критичен ко всему представленному здесь модельному ряду. Наконец решил ограничиться довольно простым на мой взгляд автомобилем, который тем не менее имел закрытый, в отличии от большинства представленных здесь салон. Руководствовался я скорее тем, что здесь на островах довольно прохладно. Поэтому закрытый салон, плюс достаточно мощный обогреватель, создаст для меня достаточно комфортные условия. В итоге заплатив триста пятьдесят фунтов, стал обладателем Hudson Super Six 1926 года выпуска. Как этот американский автомобиль попал в линейку британских моделей, не знаю, но мне он показался достаточно удобным. Во всяком случае, для этого времени. Все же тридцать лошадиных сил, казалось ужасно мало, зато кушал он при этом больше пятнадцати литров топлива. С другой стороны бензин был довольно дешев, и потому на это не обращали особенного внимания, тем более, что свои сто двадцать километров в час, на ровной дороге он выдавал, без особенных проблем. Но и ездить с такой скоростью на деревянных колесах, было несколько страшновато. Зато в кабине действительно было тепло и достаточно просторно. Органы управления, тоже не отличались от стандартных, поэтому можно было просто наслаждаться поездкой не особенно воюя с рычагами, как это происходило на «Форд Т».
Заехав в ближайший полицейский участок, оплатил один фунт пять шиллингов, и получил номера. Можно было отправляться в путь.
Южный остров считается более холодным, но с другой стороны и более спокойным в том смысле, что здесь хоть и имеются так называемые действующие вулканы, в количестве четырех штук, но судя по данным, которые я отыскал в туристическом справочнике, последние извержения их происходили более миллиона лет назад. Интересно, как это выяснили, может какой турист наблюдал за этим и оставил надпись на скале, о том, что здесь был Вася, который все это видел. На Северном острове теплее, но и вулканов там побольше, и насколько помню в семидесятых годах что-то говорили об их извержениях. Впрочем даже сейчас здесь имеется долина гейзеров. Самым известным горячим источником Хинемоа, который изливается на острове Мокойя, находящимся посреди озера Роторуа. Купание в этом источнике — обязательный ритуал посетителей Роторуа. Для местных жителей купание в Хинемоа — это древний священный обряд, который приносит здоровье и силу воинам маори.
Северный остров меньше Южного, но большая часть местного населения, проживает именно здесь. Здесь находятся самые большие города, хорошо развита промышленность, да и климат гораздо теплее. Южную часть Новой Зеландии скорее можно назвать аграрной, потому что больших городов там почти не встречается, а население большей частью занято сельским хозяйством. Точнее животноводством. Из-за невысоких среднегодовых температур многие культуры просто не вызревают, зато трава прет как бешенная, зеленея круглый год. Как итог всего этого основное направление развития сельского хозяйства получило животноводство. Новая Зеландия экспортирует более миллиона тонн мяса ежегодно. А еще, я узнал о том, что на Новой Зеландии существует довольно большая Русская община, причем как и предполагалось находится она именно на Южном острове. Поэтому свое путешествие, я решил начать именно оттуда.
Приобретя автомобиль, заехал в отель, где рассчитавшись за номер и забрав свои вещи, двинулся обратно в порт Веллингтона, откуда каждые дважды в день ходил паром в Пиктон, город на другой стороне пролива разделяющего оба острова. Расстояние было равно девяноста четырём километрам, и плыть предстояло четыре часа, которые с пользой для себя, я провел в корабельном ресторанчике, где меня довольно вкусно накормили.
Моё путешествие, проходило тихо и мирно, я ездил по дорогам острова, рассматривал понравившиеся мне места, иногда сожалея, что у меня с собою нет фотоаппарата, потом вспоминал это чудо техники, на высокой треноге. С ныряющим под какое-то покрывало фотографом, наводящим под ним резкость фотообъектива, или меняющим фотопластинки, и понимал, что возиться со всем этим хозяйством, точно не для меня. А пленочные фотокамеры, которые будут использоваться в будущем, пока еще наверняка не изобрели. Да и по большому счету, все это было не для меня. Однажды мне понравился какой-то участок побережья, с растущими на нем деревьями, и мне до одури захотелось поставить здесь домик, и остаться до скончания века, или хотя бы запечатлеть все это на память в качестве фотографии. Но для того, чтобы найти и уговорить фотографа, нужно было проехать километров сорок, до ближайшего городка, я уже было двинулся, но потом плюнул на это дело, и поехал дальше.
Иногда останавливался возле небольших поселков, или скорее хуторов, расположенных посередине многочисленных засеянных какими-то культурами полей. Разговаривал с их обитателями, пробовал местную еду, интересовался ценами на урожай, или землю. К моему удивлению, земля была достаточно дешевой. Во всяком случае, для меня. По моим прикидкам я вполне мог позволить себе купить и сотню гектаров и даже больше, вот только затем все это нужно было обрабатывать, а у меня не было для этого никакого желания.
Когда-то очень давно, только мы с семьей покинули Узбекистан, переехав в Россию, у меня возникла идея заняться фермерством. Загорелся так сильно, что жена махнула на это рукой и сказала, делай что хочешь. Я взял двадцать пять гектаров земли, тогда ее раздавали без особенных проблем. Мне написали красивую бумажку о том, что земля передается в мою собственность и меня освобождают от налогов на ближайшие пять лет. И я взялся за работу.
По совету местного агронома, разделил землю на три части. Примерно на пяти гектарах посеял овес, еще десять отошло под ячмень, а остальные под сахарную свеклу. Все лето, я и моя семья не вылезали с этих грядок, пропалывая и окучивая этот чертов бурак. С зерном получилось все прекрасно. Я даже пожалел, что пошел на поводу агронома не засеяв все поле ячменем. В то время с посевной и уборкой было достаточно просто. Накрыл стол для тракториста, дал пару бутылок вдогон, и чуть приплатил деньгами — поле засеяно. Повторил тоже самое позже — убрано. Конечно, я бы не отказался все это проделать и самостоятельно, но техники увы не было, а с кредитами на ее покупку было еще сложнее. Единственное, что у меня имелось, так это колесный трактор Т-150, после трех капитальных ремонтов и без навески. Другими словами он как-то ездил и мог таскать за собою прицеп. На плуг или культиватор уже требовалась гидравлическая навеска, а ее украли еще до меня, скорее всего поставив на другой трактор.
Сразу после уборки и отправки ячменя на элеватор, резко подняли закупочные цены, в итоге вместо ожидаемых десяти тысяч, я получил почти сто пятьдесят. Овес у меня купил соседний колхоз для корма лошадям. Я уже радовался такой прибыли, предвкушая, что не меньше получу и с сахарной свеклы. Тем более, что в то время как раз был дефицит сахара, и прибыль должна была стать существенной.
По договору с сахарным заводом, я отдавал им свеклу, а они взамен возвращали мне переработанную в сахар продукцию. В общем при самых плохих раскладах я должен был
