кольцо, сквозь которое мне с Лиэль будет не пробиться, если мы сейчас допустим ошибку.
— Я сейчас кому угодно поверю, если мне скажут, как сделать так, чтобы мы здесь не подохли, — еле слышно прошипела Лиэль.
— Тогда ничему не удивляйся! — отрубил я, поднимая вверх обе руки. — Утания!
— Стоп!! — скомандовала Утания, которая до этого с видимым удовольствием наблюдала за нашими потугами. — Что, Первожрец? Ты наконец-то решил снизойти до разговора со мной? — с превосходством поинтересовалась она. — И что же ты мне хочешь сказать такого, чего я ещё не знаю?
Несколько ведьм засмеялось. Готов ставить все свои сбережения, что это самые приближённые к ней особи, научившиеся лебезить так, что забыли чувство собственного достоинства. Вслух я, понятно, этого говорить не стал, но лица дамочек попытался запомнить.
Ведь когда Лиэль станет Верховной, ей обязательно нужно будет чистить эти авгиевы конюшни от разномастного сброда, шаг за шагом формируя собственный костяк хуманов, на которых можно положиться.
— Я хочу предложить тебе сделку, — широко улыбнулся я, делая несколько шагов в её сторону. — Очень выгодную сделку!
Молчание длилось около четверти минуты, после чего Утания кивнула.
— Подойди ко мне. Я готова тебя выслушать! Но, предупреждаю сразу: попытка применить оружие или любые магические способности будет приравниваться к срыву переговоров, что повлечёт для вас череду печальных событий. Тебе понятно?
— Клянусь именем своей богини, что не обнажу оружие во время переговоров с вами, — кивнул я. — Переговоры и только переговоры.
— У тебя ровно минута, — безразлично мазнув по мне глазами, брезгливо поджала губы Утания. — Можешь начинать.
— Тут даже начинать не нужно, — я пожал плечами. Я предлагаю вам её, — стрельнув глазами в сторону Лиэль, я снова посмотрел на Утанию. — Интересен такой обмен?
— И зачем она мне, если я приказала вас убить? Я и так добьюсь, чего хочу.
— Дорогая Утания, не считайте всех вокруг полными идиотами, — ухмыльнулся я. — Если бы вы хотели её убить, вы бы приказали напасть всем сразу — это раз. Второе: когда хуман хочет убить, он будет убивать, а не плясать вокруг предмета своей ненависти, красиво размахивая «кровавыми плетями», стараясь не зацепить ненароком. Мне продолжать?
— Не нужно, — скривилась она, словно от половинки лимона, съеденного только что, и с кожурой. — И что же ты хочешь за неё?
— Я хочу золота, — улыбнулся я. — Много золота. Также я хочу от вас клятву, что вы навсегда забываете о наших разногласиях, и обязуетесь не мстить ни моему клану, ни мне лично.
— Хорошо, — снова спокойно произнесла Утания. — Это всё?
Торговались мы не долго, но вполне эмоционально, и у кого-то из присутствующих Ведьм могло возникнуть впечатление, что мы с Утанией вот-вот наплюём на договорённости, после чего устроим здесь кровавую бойню.
Но их страхам не суждено было сбыться, поскольку то, что я задумал, будет гораздо проще провернуть, когда от тебя меньше всего ждут подвоха.
— О чём ты с ней говорил? — встревоженно спросила Лиэль, когда я вернулся. — Что за сделка? Нас пропустят?
— Да, — вымученно улыбнулся я. — Нас пропустят. Вот только есть один маленький нюанс, Лиэль, — аккуратно протянув руку, я провёл тыльной стороной пальцев по её щеке.
Это был жест, которого я никогда не делал по отношению к Лиэль. Жест, выражающий толику нежности. Жест, который на миг поверг её в ступор и подарил мне несколько секунд, позволив достать из инвентаря то, что она ненавидела больше всего на свете.
А когда на её шее с противным щелчком защёлкнулся рабский ошейник, который отныне я всегда и везде носил с собой, она всё поняла, только лишь взглянув в мои глаза.
— Извини, но иначе мы не сможем выполнить то, что требуется, — прошептал я, искренне надеясь, что она меня когда-нибудь поймёт. — Прости, Лиэль!
Глава 17
Да, человек смертен, но это было бы еще полбеды. Плохо то, что он иногда внезапно смертен, вот в чем фокус! И вообще не может сказать, что он будет делать в сегодняшний вечер.
(Михаил Булгаков, «Мастер и Маргарита», Воланд).
Флерал. Аиталская империя. Гуконский хребет. Дон-мор.
Эмоции, сейчас яростным пламенем бушевавшие в душе Утании, сложно было описать в нескольких словах. Больше всего это было похоже на коктейль из противоречивых чувств, в составе которого в равных долях присутствовали, как удовлетворение от хорошо проделанной работы, гордости за блестящий план и провёрнутую операцию по перехвату основной претендентки на пост Верховной, так и лёгкой толики сожаления того, что это всё наконец-то закончилось.
Время делать следующий ход, который поставит жирную точку в разыгранной девятнадцатилетней партии, финал которой должен наступить сегодня, прямо сейчас, через несколько минут.
Утания, сколько себя помнила, всегда жила интригами.
Не один десяток лет старая ведьма цепко держала руку на пульсе внутренних противоречий Круга Ведьм, виртуозно и исподволь управляя настроениями, царившими внутри, и с лёгкостью направляя лидеров противоборствующих коалиций туда, куда было нужно именно ей. Причём, никто из возомнивших себя властительницами даже не догадывался, по чьей воле они принимают решения, считая, что сами вершат судьбу Круга Ведьм.
Именно Утания добилась упразднения новообразованной традиции, запрещающей Ведьме иметь более двух «дар».
«Глупцы! Какие же глупцы!».
Для остального Круга была скормлена сказочка, что Ведьма на сможет качественно обучить более двух претенденток, поскольку к каждой «даре» нужен был индивидуальный подход и полная самоотдача. И это было правдой, одновременно являясь чудовищной ложью, маскирующей настоящие причины этого правила.
Круг действительно не ошибался: закон «о двух "дарах"» прекрасно вписывался в новую политику Ведьм, если целью каждой из них было воспитание двух девочек, для которых «киара», обычно, становилась роднее собственной матери.
Именно «дарам» с радостью отдавалось всё свободное время, любовь, заменявшая материнскую, боевые навыки и правильная идеология… Этот подход был верен, если ты желаешь воспитать достойных преемниц, глядя на которых понимаешь: «В них действительно вложили душу».
Но Утании не нужны были дочери.
Ей не нужны были образцовые «дары».
Утании требовались солдаты.
Те, кто без колебаний сможет умереть с её именем на устах. Те, кто сейчас находился рядом с ней и прикрывал спину. Её собственная армия Ведьм, которые подчинялись только ей.
