с традиционным гусем и сливовым пудингом, гостями, подарками и веселыми играми. Слезы покатились из ее глаз.
В первый день нового года Либби увидела, что все покрыто снегом, и большие хлопья его продолжали тихо падать на землю.
На крыше был метровый слой снега, и ветки сосен согнулись под его тяжестью.
Горы и кусты было трудно узнать. Снегопад продолжался весь день. Иногда поднимался ветер, наметавший сугробы у деревьев.
На следующее утро Либби с трудом выползла из хижины.
— Нужно подождать немного, пока погода улучшится, — сказала она девочкам, вернувшись с кастрюлей снега, чтобы разогреть воду.
— Я хочу поиграть на улице, — сказала Блисс.
— У вас нет теплой одежды и ботинок, — уверяла Либби.
— Ну немножко, — умоляла Иден.
Девочки, замерзнув, быстро вернулись. Они, войдя в хибару, были с ног до головы облеплены снегом. Либби с тревогой посмотрела на дочерей. Им не хватает витаминов — они так худы и бледны.
— Скоро я схожу в лагерь и постараюсь добыть мяса в обмен на готовку или шитье, — сказала она.
Темнело быстро, и ночи были длинными. Либби часто не спала по ночам. Она лежала и смотрела на огонь. А если снег будет идти месяцами, как в Бостоне? Протянем ли мы на фасоли и рисе? И если кончатся дрова? Тени от огня напоминали беснующихся демонов. Снегопад продолжался третью ночь. Либби, уложив детей спать, чинила одежду при свете колыхающейся свечи. Она не хотела рано ложиться и пыталась отогнать от себя грустные мысли.
За стеной послышался шум, хрустнул снег. «Медведь? Нет, в такую погоду они не шляются». Либби затаив дыхание, взяла ружье и осторожно выглянула. Какой-то человек осторожно ходил вокруг хижины. Либби щелкнула предохранителем, и человек обернулся.
— Что вы здесь делаете? — спросила Либби.
— Ищу главный вход.
— Здесь нет главного входа.
— А куда же мне стучать?
— Кто вы и что вам нужно? — выпалила Либби, нервы которой были на пределе.
Незнакомец подошел поближе. Он был весь в снегу, с сосульками на усах.
— Я Санта-Клаус, простите, что немного опоздал.
— Не приближайтесь. Оно заряжено, — угрожающе сказала Либби.
— Я вижу, что за последние месяцы ваш характер так и не улучшился. Или вы совсем меня забыли? — спросил он.
— Гейб? Это вы? — дрожащим голосом сказала Либби.
— Вижу, что помните.
20
— Что вы здесь делаете? — спросила Либби, не скрывая радости.
— Хотел узнать, живы вы или нет? У меня сейчас пальцы отвалятся. И долго вы собираетесь держать меня на пороге?
Либби засмеялась.
— Заходите, только тихо. Дети уже спят.
Гейб приложил палец к губам.
— Как мои маленькие принцессы?
— Спасибо, слава Богу, они здоровы. Привыкли к этой жизни. Они, такие же выносливые, как и их мамочка.
— Здесь так уютно, — сказал, пройдя в хижину, Гейб. — Только не говорите, что своими руками построили это жилище. Я знаю, что вы замечательная женщина, но построить этот дом одной просто невозможно.
— Мне досталось это по наследству, — сказала Либби. — Снимайте вашу одежду и садитесь у огня. Хотите кофе или чаю?
— Унаследовали? От кого? Хью ее построил? — держа руки над печкой, спросил Гейб.
— Я его не нашла, но не отчаиваюсь.
Либби поставила на огонь котелок с водой.
— Снегопады смешали все карты, — добавила она.
— Они для меня не помеха, — сказал Гейб.
— Что вы здесь делаете в такую непогоду? — Либби радостно разглядывала Гейба.
— Я был в Сакраменто, да вода поднялась до моего второго этажа. Я решил вернуться сюда, думая, что от нечего делать здесь режутся в карты. Приехал в Хенгтаун и спросил о вас. Молодой человек, работающий в лавке, сказал, что вы живете в одиночестве в миле от города, и я решил нанести визит, чтобы просто убедиться в том, что у вас все в порядке.
— Вы шли всю дорогу пешком?
— Верите или нет, но в городе нет снега, и если бы я знал, что здесь творится, то ни за что бы не пошел.
— Я рада, что вы пришли, — сказала Либби.
— Я полагал, что это будет обычная прогулка после обеда. Хороша же миля. Мне показалось, что я прошел двадцать.
— Так мило, что вы пришли, Гейб!
— Я очень милый человек, — сказал он и подошел к столу, чтобы освободить сумки, несмотря на свою плохую привычку играть в азартные игры. — Ну, как вы здесь живете, с тех пор как мы расстались?
— О, ничего, привыкли, — весело ответила Либби. — Вначале жили в палатке, и я начала заниматься стиркой.
— Вы прачка? Всем расскажу в Бостоне, — засмеялся Гейб.
— Я пекла пироги, штопала рваную одежду. И все пошло хорошо, когда мы очутились в этой хижине.
— Так чья она? Расскажите мне.
— Это была удача или судьба, как хотите. Два золотоискателя, рассорясь, застрелили друг друга. Я принесла сюда умирающего хозяина этой хижины. Потом он умер, и все осталось мне.
— А не вы ли подстрелили его из этого ружья? — спросил Гейб.
— Я научилась хорошо стрелять и даже как-то попала в кролика.
— Теперь вы сами можете за себя постоять, — Гейб сунул руку в сумку. — А я вам принес кое-что из Хенгтауна, — он заулыбался и извлек из сумки несколько свертков — сушеное мясо, яблоки и банка устриц.
У Либби загорелись глаза.
— Не знаю, что и сказать! Вы настоящий Санта-Клаус! Откроем прямо сейчас устрицы?
— Конечно, — ответил Гейб. — Вы ешьте, а я посмотрю. — Он снова покопался в сумке и сказал: — У вас найдется пара стаканов для шампанского?
— Французское шампанское? — радостно воскликнула Либби.
— Пить французское шампанское считается среди золотоискателей хорошим тоном, даже если в своей жизни они пили только пиво да виски. Шампанское — признак удачи и богатства.
Либби подошла к полке и взяла две кружки.
— Бокалов нет, представим, что они хрустальные.
— Нет проблем, — Гейб обернул платком пробку, открыл бутылку и с удовольствием начал разливать.
Либби наблюдала за ним и не могла оторваться ни на секунду. Она заметила, что Гейб пришел в дорогом пальто с большим меховым воротником. В манжетах его белоснежной сорочки блестели золотые запонки.
— Должно быть, ваши дела идут неплохо, если вы позволяете себе шампанское? — сказала она.
Гейб взглянул на нее.
— Недурно, как здесь говорят. На следующее лето я поеду в Сан-Франциско и куплю там участок земли. Сейчас этот город испытывает бум. Понаехало столько богачей, — Гейб вытащил из кармана нож, открыл банку устриц и выложил их на тарелку.
— У вас хорошие планы, — сказала Либби.
— А вы чем будете заниматься летом?
— Буду снова искать и работать. Когда накоплю достаточно денег, поеду по всем
