мошенников, разношерстных преступников разного толка, не скрывает своей ненависти к социальным выродкам, кажется, он слышит в человеке то, что скрыто от других, чего не может рассмотреть обычный глаз. Крестьянский сын из деревни Исаково Переславского района, в мальчишестве землепашец и плотник, Викентий Лохматов унаследовал от отца своего, Александра Филипповича, богатую природную сметку, умение понимать человека. Бывало, приведет Филиппыч сына в поле и скажет:
— Слушай, Витя, как шепчутся колосья, примечай, как буян-ветер клонит колос к земле. А сильный колос поперек его буйства стоит. И человек по-разному по земле ходит, по-разному на земле стоит. Один прям, а другой все юлит под ветром, ищет, как бы погреться за счет других, чужую спину под удар поставить. Примечай, поперек того буйства стой. И еще учил: «Плохой дровосек стукнет колуном по полену раз, другой, третий. Не поддается. Не расколол. Бросил. Нет, повозись с поленом-то!.. Посмотри, где сучок, где трещина, как древесные кольца крутятся. Найди угол и ударь точно.
III
В осеннюю пору, около полуночи, в Фибролитовом поселке выстрелом из нагана была смертельно ранена Тамара Баскова, сменный мастер завода. По дороге в больницу она скончалась. Мягкое, страдальческое выражение лица ее рассказывало о добром характере, скрывая загадку гибели. При Тамаре оказались все ее вещи — не были тронуты ни сумочка, ни часы… Кому помешала эта девушка, недавно окончившая с отличием Московский химико-механический техникум и приехавшая в Ярославль по распределению? На выстрел прибежал старик-сторож с улицы Свердлова и мальчик. Но след убийцы уже простыл, они его не видели.
Лохматов пошел на завод. На заводе вспомнили: за день до убийства, 13 октября, позвонили из города через коммутатор и спросили, в какую смену работает Тамара Баскова.
— Выходная, — коротко ответили в трубку.
— А завтра?
— Завтра? С трех до одиннадцати вечера.
Голос в трубке был мужской, приятный. Совпадало многое, почти все. Очевидно, преступник делал разведку. Но как найти в полумиллионном городе этот единственный голос? Вся надежда на телефонисток заводского коммутатора — две из них слышали голос. Телефонистки дежурили на коммутаторе сутками, может, и появится голос в телефонной трубке? Возникнет вновь, хотя, естественно, надежды было мало.
И вдруг — сигнал с коммутатора — голос на проводе! Ведет разговор с мастером лакового цеха. Сигнал проверили. С мастером лакового беседовал сотрудник областной молодежной газеты. Он подтвердил Лохматову, что действительно интересовался Басковой. В редакции газеты «Юность» планировали материал о комсомолке Басковой, молодом специалисте, передовике производства. Но журналисту так и не довелось встретиться с девушкой. Лохматов побывал у редактора, все было так, как рассказывал журналист. Одна из версий не состоялась. Можно было приниматься за вторую, и более подробно, хотя самые разные варианты обрабатывались одновременно.
К этому времени была досконально изучена биография Тамары, образ ее жизни, знакомства. Оказалось, что еще в период учебы в московском техникуме Тамара проводила практику на этом заводе, некоторое время жила в Ярославле. На практике ходила в ученицах у старшего аппаратчика Сергея Юрасова, простосердечного, веселого парня. Свободное время они проводили вместе, бывали в театре, кино, ездили за город в Белкино на лыжные прогулки, читали одни и те же книги. Расставались тяжело — Тамаре пора было возвращаться в Москву на учебу. Она успокаивала Сергея: «Попрошусь на работу в Ярославль…» — «Не уезжай, прошу тебя, — молил Сергей. — Уедешь — значит, не любишь… Пошлют в тьмутаракань!.. И не свидимся больше».
Тамара опять успокаивала его: «Мне навстречу пойдут, у нас отличников распределяют по желанию…»
Спустя год ее действительно направили в Ярославль. На этот самый завод. Пока Тамара заканчивала последний курс и сдавала экзамены, Сергей Юрасов женился.
— Зачем, почему так жестоко? — думала она. — Так горько и несправедливо! Мучить и меня, и себя…
Мысль о том, что нужно ехать в Ярославль на место работы, казалась ей невыносимой, но сменить назначение было сложно. Послали Тамару в тот же цех, к тому же Сергею Юрасову. Теперь он не казался Тамаре ни веселым, ни простосердечным, она заставила себя забыть обо всем. Да и отношения их по должности на заводе стали другими. Теперь Тамара стала сменным мастером, а Юрасов — ее подчиненным по службе. Не здесь ли, думал майор Лохматов, во взаимных обидах и подозрениях кроется причина преступления? Он заинтересовался женой Сергея. Воспитанница детского дома, она была связана прежде с темными личностями. Двое ее знакомых совершили тяжкие преступления и отбывали заслуженный срок наказания, третий — из той компании — был на свободе. Не он ли убрал соперницу Тамару? Приятеля Юрасовой взяли под наблюдение. Дня через два он попался — сорвал часы с руки одного гражданина, дело пошло в суд, однако к Басковой этот «приятель» никакого отношения не имел.
— В ходе следствия, — сказали Лохматову, — твой «приятель» указал важную деталь. У Юрасовой хранится револьвер системы «наган».
Новые размышления, бессонные ночи.
Наган изъяли. Провели специальную экспертизу. Пуля, смертельно ранившая Баскову, была послана из другого ствола. Историей нагана занялись коллеги Лохматова, а майор разрабатывал третью версию. Каждая отнимала бездну времени.
В заветной шкатулке Тамары Басковой хранились письма. Ярославский паренек с улицы Победы вспоминал в них совместные прогулки по Стрелке, по Волжской набережной. Объяснялся в любви, посвящал Тамаре стихи, просил свиданья. И, судя по письмам, получал отказ за отказом. Опять посылал стихи: «Прощай! Не нужно мне участья. Не жалуюсь, не плачу я. Тебе — вся прелесть бытия. Тебе — весь блеск земного счастья. Тебе — любовь, тебе — цветы, тебе — все жизни наслажденья; мне — сердца тайные мученья да безотрадные мечты. Прощай! Пришла пора разлуки… Уйдем в печальный, долгий путь…»
«Сам сочинил? Или выписал у кого? — удивлялся Лохматов. — Вот тебе и «сердца тайные мученья». Придется проверить». Библиографы ответили Лохматову, что строки эти паренек выписал из сборника стихотворений поэтессы Юлии Жадовской, нашей землячки, писавшей еще в прошлом веке.
— Последнее, что мне сказала Тамара, — говорил паренек Лохматову, — «Встречаться не будем…» — и уронил голову на грудь. Нет, паренек этот явно вне подозрений. Майор видел — погибает он буквально от страшной утраты, готов помочь следствию.
Оперативная группа опросила уже всех, кто оказался поблизости от рокового места. Но даже старик и мальчик, бывшие почти рядом с местом происшествия, не успели заметить преступника. Тогда Лохматов начал последовательно и методически обходить дом за домом, квартиру за квартирой — из тех, что располагались вокруг. Дуся Воронцова из дома номер двадцать один встречала с работы мать и видела, как вслед девушке быстрыми шагами шел парень. Воротник демисезонного пальто поднят, рука заложена за борт. Заметила также, что в подъезде дома, мимо которого проходила, стоял подросток. Пальто длинное. Воротник тоже
