что теперь делать. Мать меня сожрет.
— Не выдумывай, просто поорет немного и все. Она же такая у нас. Главное ты не бойся, я буду рядом, — сказал он, поднявшись, и дал мне руку.
Я встала и мы пошли в дом, чтобы я сдалась с поличным, так как мама все равно увидит все мои отметки в табеле в конце года, а конец года через неделю. Так чего тянуть? Лучше пусть узнает сейчас, чем потом будет портить мне каникулы своим ором. Тем более брат меня защитит от нее, в этом я не сомневаюсь.
Наши дни
Я сидела и просто улыбалась. Мой брат всегда мне помогал, я за это ему очень благодарна. Каким бы он ни был, я его все равно люблю и буду любить.
Три года назад
Торговый центр был наполнен людьми, по самое не хочу. Все куда-то бежали или просто гуляли. Тут я встречалась со своей лучшей подругой Мирандой.
Я ее различила из толпы и помахала. Она ко мне подбежала и мы обнялись.
— Миранда, привет! Я так рада тебя видеть! — сказала я радостно.
— Привет, Моника! Я тоже! — пропищала она радостным голосом.
— Куда пойдем?
— В кино, мы же договаривались, — сказала она.
— Я забыла, у меня в голове лишь мама, которая опять со мной вчера разбиралась, орала на меня весь вечер.
— Сочувствую, — сказала она и обняла меня. — У меня для тебя есть подарок. — она вытащила коробочку и протянула мне.
— У меня же не день рождение, — напомнила я ей.
— Я знаю, просто решила сделать тебе приятное. Ты же моя лучшая подруга.
Я открыла коробочку, там лежал браслет. Он был красного цвета, с различными шармиками, такой красивый. Я была просто в счастье.
— Спасибо большое. Мне так нравится, — сказала я и обняла ее крепко-крепко.
— Пусть он тебе напоминает о нашей с тобой крепкой дружбе, — сказала она и улыбнулась.
Наши дни
После того как она подарила мне браслет, я ношу его, не снимая. После того дня прошло где-то три месяца и мы разорвали нашу дружбу. У меня по щекам лились слезы. Это были слезы горечи и вины.
Глава 12. Месть и смерть
Небо озарял яркий рассвет. Мое любимое время. Встав с лежака, на котором пролежала всю ночь, и смотрела на звезды, стала собираться прогуляться. Топ и шорты черного цвета, только подчеркивали мою, и так светлую кожу.
Пока я шла по белоснежному песку, где утопали ноги, не могла смириться с мыслью, что я осталась совсем одна. Одиночество, которого все всегда бояться, как смерти, настигло и меня.
Вдруг, услышав знакомый звонкий смех, я обернулась. Мое лицо исказилось от удивления и мерзости к человеку стоявшего от меня неподалеку.
Это была Габриэлла. Новая подружка Германа. Они крутили у меня за спиной все то время, что я встречалась с ним. Какой ужас. Никакой девушке не пожелаю, испытать такой кошмар, как я.
Габриэлла сидела на песке и смеялась с… Германом?! Он сидел на песке ко мне спиной, но его спину я бы узнала из тысячи. Широкие плечи, спина, как у пловца, руки, накаченные в зале.
Они сидели и ворковали. Меня, как ни странно это уже не трогало. Мне было наплевать. Просто хотелось узнать, что они здесь делают? Хотя к чему я задаю этот вопрос? У папы Германа сеть автосалонов, а мама Габриэллы модель Канады, а именно Оттавы. У них денег хоть завались.
Мне было просто интересно, что бы они мне сказали, если бы я попросила их рассказать про их прошлое. Можно познакомиться и приколоться. Может, узнаю еще те стороны, которые не успела для себя еще открыть.
Я подошла к этой парочке и окликнула их:
— Извините, а вы не подскажите, где здесь кафе, а то, что-то я не могу найти.
Они повернулись на мой голос. Габриэлла была в раздельном купальнике, специально купила на два размера меньше, чтобы все ее прелести вываливались наружу. А Герман был в обычных купальных шортах. Герман осмотрел меня с ног до головы и улыбнулся. Я узнаю этот взгляд, это взгляд, что новая цель найдена. Да, я поняла, что он бабник, только после смерти, и что вы мне сделаете?
— Мы можем вам лично показать, все равно туда собирались идти. Да, милая? — спросил он и повернулся к Габриэлле.
Милая? Отвратительно.
— Конечно, — сказала она и подошла к Герману и, взяв его под руку, пошли по пляжу.
Мы шли молча и меня это не устраивало. Мне хотелось послушать их правду или сладкую ложь.
— А как вас зовут и откуда вы? — начала я издалека.
— Я Герман, а это моя девушка Габриэлла. Мы из Бостона. Учимся в Бостонском университете. Вот приехали отдохнуть на пару дней, — ответил Герман и добавил. — А ты?
— Я Моника, тоже из Бостона.
Их передернуло от знакомого имени.
— А почему вас так мое имя взбудоражило? Вас аж затрясло. — мне было интересно, что же они мне ответят.
Они замешкались.
— У нас была подруга с таким именем, — сказала Габриэлла.
— И что? — все еще допытывалась я.
— Она умерла полгода назад, — сказал наигранно печально Герман.
— Мои соболезнования, — сказала я.
Вот дожили, умерла я, а соболезную о своей смерти другим.
Они кивнули и печально вздохнули.
Какие же они актеры. В Университете они радовались, что меня сбила машина. А тут они уже грустные, скорбят. Какой позор. Как можно быть такими черствыми людьми?
— Вот мы и пришли, — сказал Герман и указал на домик с соломенной крышей. Там вовсю сновали люди.
— Спасибо, но я передумала есть. Ваша история меня очень растрогала и опечалила, пойду лучше к себе, — сказала я и развернулась.
— Габриэлла, ты иди на завтрак, а я сейчас, — приказал он и подбежал ко мне.
Мы остались одни посреди пляжа.
— Слушай, Моника, может мы как ни будь, встретимся вечером и погуляем? — спросил он и заложил мне локон волос за ушко.
Вот, что я вам говорила? Бабник.
— Так у тебя же девушка есть, — напомнила я.
— Она ничего не узнает, только ты и я, — сказал он и придвинулся ближе.
Мне хотелось, как-то ему отомстить. Поэтому, я сдержалась, чтобы не дать ему по роже прямо здесь, а сделать это чуть позже. У меня созрел план.
— Согласна. Приходи ко мне на виллу вечером, она за углом пляжа самая первая, — прошептала я ему
