В этот раз в сообщении стояло «сходка, возможно, разборка», однако с кем и по какому поводу — оперативник, изучавший переводы, не уточнял. Но даже столь скудная подсказка помогла Кляксе спланировать работу молодому наряду Дональда, временно покинутому старшими товарищами.
На сходку-разборку отправился один Нахоев, похлопав приунывшего Дадашева по плечу и пообещав «все уладить».
Дональд, строго следуя указаниям Кляксы, посадил на ППН Волана и Пушка, а Ролика взял с собой. Они гнали за юрким «биммером»,[73]лавируя в потоке машин. Проглядывая с пригорков обстановочку вперед по трассе, Лехельт держался позади, вне обзора в зеркала заднего вида.
«Все торопятся, у всех дела, — размышлял он, косясь на красивые машины по бокам. — А мы-то куда летим? Что там будет, на этой стрелке?»
— А где сейчас Морзик? — спросил стажер, с любопытством открывая потайную крышку на приборной доске.
— У него своя работа. — ответил Дональд. — Не трогай.
— Что это?
— Пеленгационная система. Определяет направление на радиомаячок и расстояние до него. Вещь весьма удобная, хотя и капризная…
— А это?
— Телеканал. Ставишь телекамеру, например, в дупло или воронье гнездо — и из машины ведешь наблюдение за объектом. Особенно актуально зимой. Как сейчас. Или в дождь…
— Где камера-то? — завертел башкой Ролик.
— Ты на ней сидишь. Рядом — это радиостанция.
— Ага, вижу, — с деловым видом заявил стажер.
Дональд поморщился.
Поведение напарника Лехельта совершенно не вдохновляло.
Вид у тощего Ролика был кислый, особенно после скачек по городу за Леонардом.
— Давно ты в «наружке»? — спросил он Андрея.
— Четвертый год.
— Не надоело хвостом мотаться?
Андрей не ответил.
Напарник, поскучав минуты три, надел наушники плеера и попытался расслабиться.
Лехельт, не отрывая глаз от летящей под колеса дороги, протянул руку и дернул за провод.
— Слушай, мы на задании. Перестань дурить и наблюдай за обстановкой. В любую секунду все может измениться.
— Задание…, — бормотнул Ролик, с сожалением выключая плеер. — Вот у градовцев задания — это да! Я Шубину рапорт напишу, с просьбой о переводе…
Лехельт, услышав от стажера очередную глупость,[74]пожалел, что не взял с собой Морзика.
Вторая задача Кляксы могла и подождать.
Ролик достал из ящика с оборудованием раздвижной перископчик для наблюдения из укрытия или из-за угла, побаловался с ним, потом со вздохом восторга извлек маленький мощный бинокль и принялся разглядывать окрестности.
Заметив, что Андрей насупился, стажер сказал примирительно:
— Чего ты? Сказал наблюдать за обстановкой — я и наблюдаю… А правда, что ты градовцев на ринге победил?
— Одного победил. — ответил немного подобревший Лехельт. — Двум проиграл.
В спортивный зал управления Андрюха пришел в сопровождении прапорщика Рубцова, специально командированного Завалишиным в роли прикрытия.
Пока Рубцов прохаживался по краю татами, отводя глаза зрителям, деловито разминаясь, поражая всех присутствующих гигантским ростом и богатырским телосложением, никем не замеченный Лехельт за его спиной скромно приготовился к спаррингу.
Его противник, молодой Ярошевич, сын командира «ГрАДа»,[75]по прозвищу Киндер, молотил воздух в своем углу, настороженно присматриваясь к тяжеловесному гиганту поисковой службы. Общий вздох удивления пронесся в зале, когда по команде судьи Рубцов, улыбаясь, сошел в зал, а перед Ярошевичем, который тоже был отнюдь не дюймовочка, предстал невесть откуда маломерок в боксерском шлеме с лицом, наскоро замазанным темным тональным кремом и оттого сильно смахивавший на Высоцкого в роли Ганнибала из фильма «Как царь Петр арапа женил». Киндер приходил в себя секунд пятнадцать — и пропустил пяток ощутимых ударов.
В пользу маломерка пошли очки.
Занервничав, молодой боец кинулся отыгрываться, но все его удары попадали лишь в пустоту. Так и не сумев ни подловить юркого соперника, ни сменить тактику, он проиграл всухую и, расстроенный, сбежал с ковра, на ходу срывая плоские перчатки.
Увы, но спортивная звезда Лехельта сияла недолго.
Поднаторевшая в битвах и штурмах гвардия активных действий училась на ходу.
Уже следующий его соперник, двухметровый и мрачный Зорро, сделал должные выводы из увиденного, руками-ногами не размахивал, а все ходил и ходил за Андреем, и, хоть заработал предупреждение за пассивное ведение боя, сгреб-таки самозванного арапа в могучие объятия. В ту же секунду схватка закончилась: в ближнем бою противостоять бойцу, весящему почти в два раза больше, Лехельт не мог.
Последний его визави, широкоплечий добряк с позывным Дед, тоже не стал изобретать велосипед и, поймав Дональда в углу, пребольно шмякнул его всем телом об ковер, выбив золотое облачко пыли.
— Ты вот что, — сказал Лехельт хитрому Ролику, отвлекшись от приятных воспоминаний. — Ты изучай приемы вождения. Смотри, какую я держу дистанцию, и прочее. Если позволит обстановка, посажу тебя за руль…
Обстановка, однако, не позволила.
БМВ, в которой находился Нахоев, вскоре остановилась у придорожной шашлычной. Дональд проехал вперед и встал, прикрываясь корпусом громадной «шаланды» у обочины. Выждав появление Нахоевских земляков, он выдвинул нос машины из тени «дальнобойщика», поднял капот и принял позу «счастье автолюбителя».
Ролик вместе с инструментами поднес ему фотоаппарат.
Приезжих было восемь человек, и всех удалось заснять, пока Ромбик обнимал их поочередно. Довольные Лехельт с Роликом сели в машину.
— Ну и морды! — сказал стажер. — Увидишь во сне — проснешься с перепугу. И все похожи друг на друга — черные, бородатые…
— Да уж… «Вы для пленных урус приготовьте зиндан»…[76]
