Чтобы цену не ронять, года одинаковые были.
— Вернуть сможешь?
Павлуха скептически сморщился.
— Деньги уже в деле и частично потрачены. Да и вообще, так, как бы, не практикуется. И никто теперь по этой цене уже не вернёт. А это опять лишние траты. Причём возможно существенные.
— Ну да, ну да, — как-то отвлечённо произнёс Пересвет. — Даже если на кону твоя жизнь? Или ты готов будешь всё оставшееся тебе отведённое время прятаться от этого Гендальфа и пытаться бороться с ним?
— Ну, вообще-то, конечно, я могу попробовать переговорить с покупателем, — пошёл на попятную Павел. — Он мой однокашник по институту. Но он только посредник, живёт в Москве. Наверняка, уже кому-то втюхал их.
— Попытка не пытка, — снисходительно ответил Александр. — Я тоже понимаю, что деньги, то да сё. Но когда на одной чаше весов собственная спокойная жизнь, а на другой всего лишь радужные бумажки, выбор будет очевиден.
Павлуха уныло вздохнул. Подобная перспектива его ничуть не радовала. Но деваться было некуда.
— А может, есть другие варианты? — с надеждой спросил он.
— Может и есть, — охотно откликнулся товарищ. — Это я и планирую в ближайшее время выяснить. Но страховочный «варик» у нас обязательно должен быть. Хочешь глянуть ещё разок на это чудище? — предложил он камеру Павлу.
— Не, с меня было достаточно общения в живую.
— Ну как знаешь, — с улыбкой ответил Александр. — Тогда так, я завтра днём постараюсь всё по нему выяснить и вечерком мы с тобой созвонимся или даже встретимся и обсудим, что к чему. А ты пока прорабатывай вопрос с возвратом.
— Хорошо, — вздохнул Павел.
Ночная дорога понемногу успокаивала взвинченные нервы, и он приходил в норму. Жена, конечно, не обрадуется перспективе возврата денег. Да и не факт, что вообще так получится. «Ладно, завтра с утра наберу Толяну, узнаю, что и как. Может, ещё не успел толкнуть. Хотя это вряд ли».
Толян был тот ещё «жучара» и в антикварном бизнесе чувствовал себя как рыба в воде. Он давно осел в столице меньше чем через год после института. Помыкавшись немного по разным работам, неожиданно нашёл себя в антикварке, сначала работая продавцом в магазине, продающем различные древности, а потом сам открыл свою точку. Обзавёлся нужными связями, поставщиками ещё, будучи продавцом, и дело пошло. На очередной встрече выпускников Пашка случайно об этом узнал от старого институтского друга, который также промышлял копательством и сбагривал иногда интересные вещи Толяну. Павлуха зацепился за эту информацию, узнал номер телефона начинающего антиквара и через пару дней пообщался с ним, договорившись о возможных совместных делах. Не сильно доверяя «Почте России», привлёк к процессу транспортировки двоюродного брата жены, работающего на рейсовом автобусе, регулярно гонявшем в столицу. И несколько раз обкатал эту схему сбыта интересных дорогих вещей. Выгода была обоюдная, и Павлуха с Толяном снова стали общаться, периодически созваниваясь или списываясь. Анатолий был, правда, немного жадноватым в оценке раритетов,[3] но и Павел, честно говоря, грешил этим делом. Но они всегда умели находить нужный компромисс, понимая, что оба заинтересованы друг в друге.
С утра, уже будучи на работе, Павлик, улучив минуту, набрал московскому товарищу. Тот сразу взял трубку, предвкушая интересное дело, но чуть позже понял, что слегка ошибся. Павел спросил за золотые пятирублёвики. В их среде было не принято обсуждать подобные вещи. Но друзья были не вчера знакомы.
— Ушли, — коротко ответил Толян. — Одна в Питер, одна во Владик,[4] третья в Грозный. За четвёртую получил задаток, покупатель на днях приедет, заберет в Могилев. А что? Ещё предложить хочешь? Или эти вернуть? — смехом поинтересовался Анатолий.
— А получится? — с надеждой в голосе спросил Пашка.
На том конце трубки задумались.
— Ну, теоретически питерцу и владивостокцу, если предложить двойную или полуторную сумму, разумеется, с моим интересом, может выгореть. Да и белорусу, если ты готов оплатить неустойку, тоже можно объяснить. Я их знаю давно, адекватные ребята. Могут пойти навстречу. А вот с джигитом из Грозного не уверен. Я на него случайно вышел. Он там какой-то серьёзный человек по их меркам. Не знаю, как он воспримет разговор о возврате. Ты же понимаешь, у них менталитет немного другой, деньги для него не думаю, что главное. Может просто не понять. Хотя, кто знает, — ударился в размышления Толян. — Просто я с ним не знаком, может, и чуть фантазирую.
— Понятно, — с досадой ответил Павел.
— А зачем они тебе понадобились? — в свою очередь поинтересовался друг по институту. — Дороже продать ты их не сумеешь. У меня самая лучшая цена. Коллекционировать их, ты не коллекционируешь. На хрена они тебе сдались-то? Или стряслось что? Но монеты "правильные",[5] не фуфло. Я бы давно определил, если бы было так, — недоумевал Толик.
— Долго рассказывать, — ушёл от ответа Павлик. — Если одним словом, то может их прежний владелец нарисоваться. Прорабатываю вариант возврата.
— Блядь, это не то, что я думаю? Если так, то я не при делах, — сразу вскинулся Толик. — Это твои "мутки«.[6] Меня к ним не приплетай.
— Да не боись ты, они не краденные, если ты об этом. Там другое. И тебя прицеплять никто не собирается, — устало пояснил Пашка. — Просто так вышло. И, вообще, я тебя хоть раз подводил?
Анатолий задумался.
— Да нет, вроде. Таких огрехов в нашей жизни не случалось.
— Ну вот. Ты там просто попробуй проработать, по возможности, конечно, вопрос возврата. И в какую сумму это может вылиться? Я очень надеюсь, что всё обойдётся, но на всякий случай прикинь, а?
— Хорошо, — согласился антиквар. — У тебя там для меня, случаем, больше ничего нет?
— Пока тихо, но я работаю над этим вопросом. Так что как только, так сразу.
— Хор,[7] — кратко ответил Анатолий. — Тогда до созвона.
— Ага, — подтвердил Павлуха. — Блин, две цены! — с раздражением подумал парень. — Это, сука, какие же деньжищи. Где их взять-то? Да, это совсем не вариант. Будем надеяться на Пересвета. Может, он что другое, более дельное подскажет.
Весь день у Пашки прошёл в думках. Еле дождался вечера, чтобы набрать новому знакомцу. Но и тут пришло
