королевства ничего не могли нам сделать. Они собирали войска, призывали героев, называя вождя орды Повелителем демонов, — улыбнулся Хштра. Воспоминания о светлых днях орочьего народа радовали его душу, — И всё равно могли только минимизировать ущерб по бокам от нашего основного пути. А мы доходили до Тройра, и на ладьях, сколоченных прямо там, спускались с добычей вниз по течению, чтобы в устье могучей реки снова уйти в родные земли.
Но когда одно из центральных королевств, находящихся за рекой и потому проблем от нас не имевших, начало собирать под своей рукой другие страны, мы больше не смогли ходить в набеги. Сложно воевать со всеми сразу.
— Ты ненавидишь империю?
— Нет, как и не ненавижу людей. Если так подумать, это был логичный процесс, который рано или поздно должен был произойти в связи с опасностью с нашей стороны. Да и меня в то время ещё не было. С тех незапамятных времён всё-таки многое поменялось. Мой народ начал вести осёдлый образ жизни. Непримиримая вражда с другими расами сменилась с некоторыми из них на торговые отношения, а с кем-то даже на крепкую дружбу.
Хотя, не скрою, наше племя и в эти времена оставалось несколько старомодным. Мы кочевали со стадами диких зубров, а для путешествий верхом использовали всегда живущую с нами стаю прирученных саблезубых тигров, в то время как наши союзники трусливо ездили на степных волках, — презрительно усмехнулся орк, — Но даже так, мне нравилась такая жизнь. Мы с пелёнок пропитывались свободолюбивыми степными ветрами, учились жизни у природы. Мой род слыл лучшими следопытами и охотниками, наши воины считались искуснейшими в степи и мы ни перед кем не склоняли голову.
— А что случилось потом?
— Потом… Знаешь, а ведь это так иронично: лунов, про которых я тебе недавно рассказывал по древним преданиям погубила именно их гордыня, и нас она тоже свела в могилу. А ведь и они, и мы считались сильнейшими среди своего народа! — и Хштра рассмеялся. Но было что-то неестественное в этом смехе. Будто надломленный, разочаровавшийся в жизни человек смеялся, рассказывая о смерти всей своей семьи.
— Мой отец был хорошим орком, — немного успокоившись, продолжил Хштра, — Он был сильным воином, талантливым вождём, сумевшим заключить союзы с другими племенами, жившими по соседству с нашими территориями, и, конечно же, отцом, которым я всегда гордился. Но когда старость начала всё ближе подбираться к его разуму, его стали посещать мысли. Отец знал, что наше племя самое сильное из тех, что есть поблизости, если не самое сильное из всех степных племён, как знал и то, что, если он призовёт под свои знамёна союзников, те с готовностью откликнутся на его призыв. И это знание не давало ему покоя.
Понимаешь, мой отец был воином, великим воином. Но за всю свою полную достижений на мирном фронте жизнь ему так и не удалось проявить себя в достойном бою. Он грезил битвой, на которой смог бы показать себя, прежде чем старость окончательно возьмёт своё. С каждым днём своей идущей к закату жизни он всё острее ощущал эту потребность. Именно в такое время наше кочующее поселение нашёл тот человек, — Хштра замолчал, видимо о чём-то надолго задумавшись.
Мерно текли мысли орка резонируя с плеском волн о борта корабля. Звёзды сочувствующе ласкали светом длинную гриву воина степей. Хштра молчал. Спустя время, показавшееся Рину вечностью, он продолжил:
— Сейчас то я понимаю, что человеком он не был ни тогда, ни сейчас, ни когда бы то ни было ещё, но в тот момент… Мы посчитали его глупцом, по ошибке забредшим на наши территории. Отец уже хотел скормить его тиграм, когда тот, неожиданно для всех нас, рассказал то, что вынудило моего отца поменять своё решение. Почему я не вмешался, дал ему совершить эту ошибку?! — скрипнул зубами орк, — Нужно было сразу бросать его в вольер к саблезубым. Не убил бы, так хотя бы показал всем истинную личину этой лживой твари!
— А что он рассказал? — робко спросил мальчик.
— А? Рассказал? Ах, да, рассказал… Он подарил нам информацию. Сведения, при достоверности которых все мечты отца о военном походе могли увенчаться успехом. Стремление которое он лелеял на старости лет могло претвориться в жизнь, — Хштра до белизны сжал кулаки.
Призраки прошлого оставили неизгладимый след на его судьбе. Уняв бессильную злобу он заговорил вновь:
— Трудно было пропустить мимо ушей те вести которые передал на тот чужак. Ведь при их достоверности нам была буквально предначертана победа в случае набега на земли Центральной империи людей. И отец поверил! Тот скользкий гад клялся своей жизнью и своей честью, что всё, сказанное им, правда. В доказательство же предоставил один из отчётов приграничного городка близ территории орков, в котором его глава просит выделить средства на усиление гарнизона и укрепление стен для предотвращения возможной угрозы. Не то, что внешней — внутренней!
И в этом отчёте ясно читалось между строк, что это не первое такое прошение. А тот город был достаточно крупным. Мои соплеменники, бывало, даже выходили к его стенам! Чтобы выступить в поход, нам всего лишь нужно было собрать орду, достаточную по силе, чтобы легко противостоять возможному сопротивлению. Я тогда тоже был воодушевлён. Ещё бы, мы ведь возрождали древнюю традицию орочьих набегов на людские поселения. Мой отец начал созывать союзные племена. Почти все пришли ему на помощь. Воины в предчувствии богатой добычи тщательно готовились к набегу. И вот, когда все были готовы, мы отправились в путь.
Первый город, оказавшийся у нас на пути, был тем самым, отчёт главы которого нам предоставил незнакомец. Воины нашего племени и наших союзников возликовали, когда увидели, что город защищён ровно настолько, насколько нам рассказывали. Моего отца превозносили. Ему выказали уважение главы всех плёмен, что пошли с нами. Орков порой так просто удивить, — с горькой усмешкой поведал орк.
— Мы ворвались в город, — с каждым словом Хштра становился всё смурнее, будто заново переживая те события, — Они даже не потрудились нормально закрыть ворота. По сути, это и не бой был вовсе. Так, избиение того, кто даже отпор дать не способен. Мы собрали в том городе всё самое ценное и двинулись дальше. Постепенно, от города к городу, от деревни к деревне, наша орда становилась всё разнузданнее и беспощаднее. Мы врывались в дома жителей захваченных поселений, насиловали, грабили без оглядки на то, что мы можем отобрать у человека последнее, убивали за любое неповиновение. Реки крови застили нам глаза…
— И ты тоже
