— Это наша связь, — отвечает ваннор на невысказанный вопрос.
Грудь сжимает, будто кто-то выбил из лёгких весь воздух. Магическая связь настолько сильна? О боги! Почему небо так меня ненавидит? Я делала всё, чтобы разорвать стягивающие нас оковы, но они лишь становятся сильнее. И осознание этого рвёт сердце на части.
— Да, — утыкаюсь лицом в ладони, — мне очень больно.
— Из-за Тетал? — холодно интересуется он. — Или из-за меня?
Я вспыхиваю мгновенно, как сухая солома от искры.
— Из-за тебя?! Я ненавижу тебя, Эдхар! Зачем ты преследуешь меня? Почему не оставишь в покое? Ты говорил Леорасу, что выполнял мою просьбу. Почему не сделал это до конца? Или…
Я захлёбываюсь в своей ярости, кашляю, а по щекам текут слёзы. Изо всех сил я сдерживаю слова, которые готовы сорваться с губ. Нет, я не скажу этого! Не стану унижаться перед человеком с куском льда в груди.
— Значит, из-за Тетал, — спокойно констатирует ваннор.
Я рычу, как раненая тигрица. Он так холоден! А я истекаю обжигающей кровью раненой гордости, потому что готова признаться, что желаю Эдхара, как никого в этом мире. Что испытываю перед мужем вину за это. Что прокралась в зал, несмотря на опасность, только чтобы увидеть ваннора.
— Я знаю, — слышу глухой голос и замираю, не дыша.
— Ты… З-знаешь?!
Зажмуриваюсь в панике. Я хочу исчезнуть из этого мира! Иначе попросту умру, понимая, что ваннору известно, что я чувствую. Не смогу посмотреть в его чёрные глаза и увидеть в них равнодушие. Возможно, лишь жажду плотских утех. Это несправедливо! Почему Эдхар не страдает так, как я?
— Да, мне известно о Тетал, — поясняет ваннор.
Я едва не умираю от облегчения. Нет, я не пала так низко, как кажется. Всё ещё могу сопротивляться магической связи. С трудом сдерживая расползающуюся по телу дрожь, я поднимаюсь.
Надо быть сильной. Мы все в ловушке Огненного короля. Даже если Леорас считает иначе, я знаю, что этот человек никого не выпустит из своих обжигающих когтей. Что бы ни пообещал правитель Халеса моему мужу, за это придётся дорого заплатить.
И чтобы выпутаться из сетей, в которые мы добровольно ступили, надо объединить силы и знания. Даже с врагом.
— Что тебе известно? — спрашиваю тихо, зная, что Эдхар услышит.
— Многое, — звучит ответ. — Как-то ты произнесла это имя так, что я увидел твои боль и ужас. Мне стало интересно, кто же может так тебя запугать.
— Многое, — одними губами повторяю я и неторопливо приближаюсь к сверкающим магией мечам. — И ты поделишься со мной знанием в обмен на помощь?
Разумеется! Он попросит освободить его в обмен на информацию. Это шантаж? Или же сотрудничество? Возможно ли оно после предательства Леораса? Что сделает ваннор с моим мужем, когда окажется на свободе? Они братья, но между ними протянулась пропасть.
И встала я.
— Нет. — Ответ Эдхара меня обескураживает. — Не пытайся меня освободить. Ты пострадаешь.
— Какая тебе разница, что будет со мной? — Я не желаю этого, но в голосе звучит горечь.
— Ты моя.
— Нет! — Я срываюсь на крик и осекаюсь. Беспокойно оглядываюсь на двери и, убедившись, что ничего не происходит, — не врываются стражники, не возвращается наместник, — говорю тише. — Я не твоя, Эдхар. Я замужем за твоим братом. Королева независимого государства! Не путай меня с одной из своих наложниц.
— Ты ревнуешь?
— Нет!
Злость накрывает в момент, я даже не успеваю сдержать импульс, и волна очистительного пламени, вырвавшись, прокатывается по залу. Вырвав из темноты сверкающий металл мечей, растекается до самых стен, где быстро гаснет.
Я тяжело вздыхаю и смотрю на покрасневшие от жара острия. Магия, удерживающая ваннора, сохраняется, но воздействие как будто слабеет. Совсем чуточку, но всё же…
И тут слышу хриплый низкий смех ваннора, от звучания которого холодеет в животе. Я резко разворачиваюсь к потаённой дверце и едва не бросаюсь к занавеси, чтобы скрыться от пронизывающей нас связи, приоткрывающей мои стыдные тайны Эдхару.
— Признаю, мне приятно видеть твою ярость, — заявляет он, и я замираю, не в силах сделать и шага. — Но ещё приятнее тебя целовать. Владеть тобой. Наблюдать, как алеют твои щёки. Как приоткрываются губы, а тело становится горячим, податливым и влажным. Для меня. Ты помнишь это?
Кажется, так много он никогда не говорил. Я тяжело дышу, желая, чтобы он продолжал, и отчаянно мечтая, чтобы замолчал. Противоречия раздирают меня, наполняя болью. Не сдерживаю стона и, покачнувшись, падаю на колени.
— К сожалению, я…
Замолкаю в ужасе от слов, что едва не сорвались с моих губ.
— И? — безжалостно требует он. — Хочешь знать о Тетал, скажи мне то, что я хочу услышать.
— Ты и так знаешь, — не поднимая головы, шепчу я. — Зачем меня мучить?
— Ты наделяешь меня проницательностью, которой нет. Я ощущаю, как магическая связь влияет на меня. Но, как и ты, могу лишь догадываться, что происходит с другим человеком. Что ты чувствуешь ко мне, Искрель?
Ваннор нечасто называет меня по имени, и каждый раз мне хочется закрыть глаза и наслаждаться звучанием, будто пением сладкоголосых птиц. Я уже решаюсь открыть Эдхару свою постыдную жажду, как слышу:
— Она ненавидит тебя так же сильно, как и я.
Я быстро оглядываюсь и вижу у тайной двери тёмную фигуру моего мужа.
Глава 38
Всё рухнуло.
Отвернувшись от Леораса, я сижу, обхватив колени и, едва дыша, не размыкаю ресниц. Пытаюсь унять своё бешено бьющееся сердце, но с каждым звуком, который вырывают из тишины неторопливые шаги мужа, невольно вздрагиваю.
Леорас останавливается.
— Не жди, что я буду извиняться. — Его голос полон горькой ненависти. — Ты посягнул на моё и должен поплатиться за это.
— Знакомые слова. — Ваннор говорит холодно и уверенно, будто не висит высоко над полом в клетке, а восседает на троне. — Но из твоих уст они звучат жалко.
— Это ты жалок, — будто выплёвывает муж. — Тебе всегда было мало. Силы, женщин, власти… Потому отец и сдерживал твою неуёмную жадность!
— И теперь Огненный король знает, как он это делал, — саркастично вторит Эдхар. — Ты вручил нашему врагу способ остановить не только меня, но и отца. Неужели ты настолько глуп?
— Аирир мне не враг, — немного спокойнее возражает Леорас. — Он союзник.
— Значит, ты всё же глуп, — решает ваннор. — Ревность застилает тебе глаза, раз не замечаешь очевидного.
— Ревность? — Расхохотавшись, муж опускается и обнимает меня. Я дрожу в его руках, но Леорас заставляет меня подняться. — Эта женщина любит меня, а тебя ненавидит! У меня нет повода беспокоиться.
