Дородный мужчина взглянул на короткую саблю, как на змею, и перевел испуганный взгляд на Виталика.
– У меня осталась одна обойма, плюс три патрона в пистолете, – пояснил тот. – Итого – одиннадцать. На серьезную стычку может и не хватить. Берите, Константин Юрьевич. Все лучше, чем ничего. Вдруг пригодится!
Мужчина со вздохом принял оружие, но было ясно, что толку от него не будет никакого.
Успевший немного отдышаться, Николай сразу повел их кратчайшей дорогой и уже у выхода увидел Валеру.
Валера был в тельняшке, как заправский матрос. В руке он сжимал саблю, а за ним стояли Гоча, Ардылов, две девушки и четверо… нет, только трое мужчин.
В ответ на молчаливый вопрос рулевого Валера чуть прикрыл глаза, и Николай понял все.
По-прежнему не говоря ни слова, все дружно подошли к задраенному выходу и застыли, собираясь с духом.
– С богом! – выдохнул Валера, резко поворачивая запоры и толкая металлическую дверь.
…До цели Жмыхов добрался без особого труда. Пару раз по дороге он слышал чьи-то голоса и тогда сворачивал в сторону. Потом движение другим путем, и так все ниже и ниже. Жизнь потеряла всякий смысл, но оставалось Дело, и выполнить его капитан собирался во что бы то ни стало.
Он достаточно проворно выбил подпиравшие дверь упоры и клинья. Оставался последний шаг. Мешать никто не собирался, и потому Жмыхов позволил себе достать трубочку, набить ее табаком, раскурить и в последний раз прикинул, все ли рассчитано правильно.
За этой дверью был затопленный водой отсек, последний с незаделанной пробоиной. Достаточно открыть – и море ринется в лишенный команды корабль, наполняя его водой и забирая себе. Никто из захватчиков, в этом капитан был уверен, не сможет разобраться ни в причинах, ни в способах спасения лайнера. У них будет только два пути: покинуть его или разделить с ним судьбу.
Пора. Жмыхов последний раз глубоко затянулся, аккуратно выбил трубку, сунул ее в карман, не желая разлучаться с ней и на том свете. Потоки воды сразу сбили его с ног, но и захлебываясь, капитан ни на миг не усомнился в правильности своего решения…
…А на верхней палубе кипел бой. Десятка три пассажиров и моряков упорно пытались пробиться к заветному борту, но их противники имели превосходство в численности и вооружении, да и в умении владеть им.
Валера, Виталик, Николай и все, кто был с ними, не колеблясь, ударили по пиратам с тыла. Удар получился настолько неожиданным, что флибустьеры дрогнули, и уцелевшие некрасовцы успели проскочить туда, где штормтрап вел к спасательной шлюпке.
Но проскочить – это одно, надо еще и спуститься, и тут неожиданную прыть проявил Константин Юрьевич. Оттолкнув в сторону женщин, которым с общего негласного согласия надлежало спускаться первыми, он по-обезьяньи проскочил по перекладинам и оказался в шлюпке. Навстречу счастливчику из люков вылезли два пирата, и один из них деловито пырнул Константина Юрьевича ножом в живот.
Двумя выстрелами Виталик отомстил за своего патрона и услышал крик яростно отбивающегося от флибустьеров Валеры:
– Проверь шлюпку!
Спорить Виталик не стал. Он быстро спустился по лестнице, нырнул в шлюпку и сразу же высунулся, призывно махая рукой.
К сожалению, девушки (целых четыре!) спускались намного медленнее. А тем временем на палубе продолжалась схватка. Люди дрались отчаянно и неумело. Каждая секунда могла стоить кому-то жизни. Вдобавок на стоявшем вплотную к «Некрасову», но метрах в тридцати от шлюпки, фрегате заметили беглецов, засуетились, забегали.
На корме взвился дымок ружейного выстрела, и спускавшийся по трапу мужчина полетел вниз. В ответ Виталик тоже открыл стрельбу, каждый раз тщательно целясь и стремясь не расходовать зря последние патроны.
Оказавшийся в шлюпке Кузьмин запустил двигатель и теперь был готов отчалить в любой момент.
Наверху оставалось шестеро живых, остальные или полегли в неравной схватке, или успели занять места в шлюпке. Последней шестерке спастись было труднее всех…
– Прыгаем в воду! – срывая голос, прокричал уже трижды раненный Валера.
Сражавшийся рядом с ним Гоча пошатнулся и тотчас напоролся на клинок. Еще один мужчина упал, получив саблей по голове. Сам Валера поскользнулся и повалился у борта на какой-то твердый предмет. Бросил на него мимолетный взгляд и увидел, что это невесть как оказавшийся здесь огнетушитель. В следующий миг морпех вскочил на ноги, а руки, действуя, сами перебросили рукоятку.
Вылетевшая струя ударила в нападавших, и те сразу попятились, пытаясь закрыться руками. Валера понял, что это последний шанс, и крикнул троим своим товарищам:
– Прыгайте! Ну!
Сам он собирался прыгнуть последним. Огнетушитель быстро иссяк. Валера бросил в пиратов пустой цилиндр, вскочил на фальшборт, и тут что-то остро и горячо толкнуло в спину.
Его успели выловить из воды, и шлюпка сразу дала ход. Промелькнувший в открытом люке кусок белого борта стал последним, что увидел Валера перед смертью…
– Тонет! – кто-то из сидевших в шлюпке обратил внимание, что «Некрасов» стал заметно заваливаться на борт.
Фрегаты поспешно отходили от обреченного корабля, и в воцарившейся суматохе была позабыта небольшая крытая шлюпка, тоже спешащая прочь. В ней было, как подсчитал Кузьмин, девятнадцать человек – все, что осталось от экипажа и успевших вернуться на теплоход пассажиров.
А за кормой исчезал под водой красавец-лайнер…
19Флейшман. Берег и лес
В парусных кораблях есть своя поэзия, начисто пропавшая у пароходов. Современный корабль – это комфортабельное средство передвижения, больше напоминающее небольшой город. Другое дело – корабли минувших эпох. По-моему, только на них и можно было по-настоящему испытать прелести и трудности плавания по океанским просторам. Любой парусник – как живое существо со своими капризами, повадками, нравом. К нему надо приноравливаться, и лишь тогда он станет слушаться тебя, как хорошо объезженная лошадь слушается наездника.
Наверное, поэтому я всегда любил яхты и оставался равнодушен к теплоходам. У меня нет оснований считать себя первоклассным мореходом, для этого надо иметь намного больше практики, а это в свою очередь – вопрос свободного времени. Но откуда его взять, когда практически все отнимает дело? Сбавь темп, позволь себе отдохнуть на завоеванных лаврах, и тебя сожрут недремлющие конкуренты, перехватят упущенные тобой деньги, и придется тогда догонять ушедший поезд, искать ту кратчайшую дорогу, которая снова позволит оказаться впереди всех.
Но до чего же приятно дождаться нескольких свободных дней и махнуть куда-нибудь на море! Наполненный ветром парус над головой, покачивающаяся в такт волнам палуба, соленые брызги на коже… А потом, где-нибудь за обедом с нужным человеком, словно невзначай обронить: «Недельки две назад, когда я на своей яхте болтался по Эгейскому морю…»
