Книга Власть крови - Денис Макаров

После этих слов Кортус засопел. Эмильда же мило хихикнула.

— Альберто, ему больше не наливать! — крикнула она в холл.

Я предлагал Эмильде и Кортусу остаться в особняке Донжи на все выходные. Мало того что они очень помогли мне, так я ещё и начал чувствовать некое единение с ними после всего пережитого. Даже к Кортусу. Этот немногословный, и, безусловно, странный донор, с каждым днём вызывал во мне всё больше уважения.

А с Эмильдой оказалось весьма приятно и весело проводить время. Даже с учётом перестрелок и смертельной опасности.

Но оба отказались от моего предложения. Кортус хотел побольше времени провести с отцом, пока были выходные. Эмильда же проворчала что-то насчёт кипы проклятых бумаг, которые ей нужно успеть заполнить к началу недели. Так что ближе к ужину они меня оставили.

Хотя у меня и без этого было полно дел.

Сначала я наведался домой к лейтенанту ла Ром. В полицейском участке его не оказалось, а дёргать его на службу в выходной день я не захотел. Поэтому, сидя в его уютной небольшой квартирке в Старом городе, я рассказал всё о прошлой ночи.

— Так значит, перестрелка всё же была, — сказал он задумчиво.

Я кивнул.

— К тому же в ней замешана повстанческая организация.

Очередной мой кивок.

— И при всём при этом из Кровавого Инквизитория поступил прямой приказ не соваться в Новый город из-за возможной перестрелки, — пробормотал он.

Выжженный символ на моей ладони вдруг зачесался.

— В смысле не соваться? Разве это не дело полиции?

— Если здесь замешаны повстанцы, то это дело Инквизиторов. Ко всему, что касается личной безопасности Императора, они ни за что не подпустят полицию.

— И что же мне теперь делать с моим серебром?

— Боюсь, расследование вашего дела будет приостановлено, раз здесь замешана эта «Новая кровь».

— Надолго?

— Пока не получим добро с верху. Другими словами, пока не будет уничтожена «Новая кровь».

Я сжал ладонь в кулак, пытаясь унять выжженный символ. Ржавая кровь, у меня оставалось всего три недели, чтобы найти серебро. А тут сама Инквизиция решила вставить мне палки в колёса.

Ладно, похоже, придётся заняться этим делом самому, как я и планировал. Найденный револьвер в этот раз я оставил при себе. Ни к чему отдавать его полиции, раз расследование приостановлено.

Теперь всё зависело только от меня. Как удачно, что судьба свела меня с бандой Сиплого. Быть может, им удастся что-нибудь выведать. И оставался ещё бал у Дорили.

Остаток ночи я провёл, изучая бухгалтерские книги Дома Донжи. Альберто поработал просто отлично. Расходы столичной резиденции снизились более чем вдвое. То же самое случилось и с нашим фамильным гнездом в Донжи. Дворецкий даже передал мне возмущённое письмо дяди, в котором тот ныл, как ему не хватает рабов.

Для меня же главным успехом было то, что нам теперь хватало денег на содержание армии. С учётом замороженного строительства в Донжи мы даже частично покрыли зарплаты рудокопов.

Но в литре свежей крови нашлась и капля отравы. Вести о бедственном состоянии нашего Дома уже разошлись по всей Империи. Из-за чего ни один крестерийский банк не соглашался выдать нам какую-либо ссуду. Мол, у нас толком не было ни денег, ни активов, которые можно было бы изъять.

— Мастер Лестер, может, ляжете спать? — спросил Альберто в пятом часу утра.

— Днём отосплюсь, — отмахнулся я.

К этому моменту я уже закончил расстраивать себя состоянием дел Дома. И теперь ещё больше расстраивал, изучая собственные заметки о пропаже серебра.

Я знал, кто украл моё серебро. Знал, с какой целью. Но понятия не имел, как они это провернули. Если я разберусь, каким образом повстанцы за полчаса украли 10 тонн серебра с идущего на полном ходу корабля, то пойму и где искать. Но тут был тупик. Даже Эмильда сказала, что провернуть подобное невозможно даже при помощи магии крови.

От меня ускользало нечто важное. Но при этом, по ощущениям, оно было настолько элементарным, что будто бы лежало прямо передо мной. Нужно лишь протянуть руку, и я разгадаю эту загадку.

— А как же учёба в академии?

Я вспомнил слова наставницы о том, что нас ждёт ещё целая неделя скучнейшей истории магии. Думаю, Эмильда поймёт, если я вдруг усну прямо на уроке.

— Переживу как-нибудь, — вновь отмахнулся я. — Тем более, мне в ближайшее время, похоже, придётся часто активничать по ночам.

Я скорее почувствовал, чем увидел, как дворецкий недовольно поджал губы.

— Мастер Лестер, я…

— Знаю, Альберто, — я посмотрел ему в глаза. Они уже стояли на мокром месте. — Я буду максимально осторожен. Обещаю.

— Берегите себя. Я потерял вашу маму, не хочу потерять ещё и вас.

Бальный зал особняка Дорили был одним из лучших в Кресте. Превосходил его, пожалуй, лишь зал в Шипе — Императорском дворце. Однако балы там проходили редко, только в День начала и конца года. Который подозрительно совпадал с днём рождения Вседержца.

Так что в остальное время года Дорили и другие богатейшие Дома Крестерии соревновались в роскоши балов.

Вот и сейчас бальный зал казался ещё богаче, чем в прошлый раз. Витражные вытянутые окна тянулись почти от самого пола до высокого сводчатого потолка. Между его сводами красовались подсвеченные разным цветом фрески. Витые колонны украшали детализированные барельефы.

Что на витражах, что на фресках, что на барельефах красовался Император в разные моменты истории. На потолке, например, он чуть ли не в одиночку сражался со всей Мёртвой Кровью. Восставшие трупы, ведомые Мертворождённой, окружали Вседержца, застывшего посредине потолка. Из его рук светящимися потоками исходила кровь, разрывая мертвецов на части.

Интересно, как Дорили сделал такую реалистичную кровь? С Мёртвой Кровью всё понятно — их подсвечивали специальные газовые лампы. Но вот кровь, изливавшаяся из рук Императора, светилась тем самым призрачно-алым светом, что обычно сопровождал заклинания. Неужели настоящая?

Если да, то это слишком расточительное использование крови. Но вместе с тем явная демонстрация богатства.

Барельефы на колоннах были поскромнее, хоть и украшены серебром. На них Вседержец представал созидателем. Он в одиночку отстраивал Кресту, захватывал новые земли и объединял всю Империю.

На витражах же разыгрывались сцены Последнего Истребления. Художник ушёл от реализма и представлял вампиров — даже Высших, — как гигантских летучих мышей с огромными клыками. Вспомнив вопрос Кортуса об убийстве вампиров, я внимательнее присмотрелся к витражу.

Однако, в отличие от фрески, вампиров здесь никто не убивал. Они, в окружении других монстров, представали неудержимой силой, несущейся на мир.