Глава 12
Просыпаюсь, когда яркий солнечный свет уже бьет по припухшим векам.
Еще не раскрываю глаз. Все тело ломит так, как будто я в зале неделю самые тяжелые блины к тренажерам подвешивала. Ломит все. Полностью. Даже какие-то мышцы, о существовании которых я и не подозревала!
Жарко до одури.
Чувствую себя, будто в капкане. Горячем, огромном капкане.
Не вижу, но ясно ощущаю на себе его взгляд.
В голове тут же щелкает. Все события прошедшей ночи проносятся в памяти, заставляя внутри все съежиться.
Ужас. Кошмар. То, что мы творили… А особенно, как бесстыже и порочно я ласкала себя под пристальным, напряженным взглядом Дикаря…
Такое, кажется, только во сне могло бы привидеться! Но со мной и правда произошло все наяву! И вот теперь я просыпаюсь в его постели! В его крепких руках, которые прижимают меня к себе так сильно!
Чувствую, как пальцы Дикаря нежно поглаживают мою щеку. Спускаются на шею… Легко проводят по полуоткрытым еще во сне губам…
И мне даже страшно открывать глаза. Увидеть суровую, настоящую реальность! Да еще и при дневном свете!
– Ты проснулась.
Слышу уверенный, чуть хриплый голос Дикаря.
Рука тут же исчезает с моих губ.
– Да.
Шепчу потрескавшимися, распухшими, слегка побаливающими после вчерашнего губами.
Осторожно и медленно приоткрываю веки.
Дикарь нависает прямо надо мной. Смотрит в глаза. Долго. Внимательно. Как-то напряженно.
Шумно сглатывает. Вижу как дергается его кадык и сжимаются челюсти.
И тепло, или вернее сказать, жар его кожи, который окутывал меня, враз исчезает.
Марат отстраняется. Резким движением поднимается с постели.
Встает передо мной во всей своей исполинской, истинно мужской красе.
Украдкой разглядываю его. Мощные длинные ноги. Крепкие ягодицы. Могучую грудь.
Он стоит ко мне в профиль. В пол оборота.
На лице нечитаемое выражение. Оно будто застыло в камень.
Смуглая кожа напоминает загар. Но, скорее, это ее природный цвет.
Дыхание снова замирает, когда вижу его вздыбленный член. Он и правда нереально огромный. Даже не верится, что я выжила после этой ночи! И… Хм… Не просто выжила! Черт! Прикусываю губу. Надо признать. Меня качнуло просто ураганом дикого, порочного, запредельного наслаждения!
Этот варварски грубый, опасный человек стал моим первым мужчиной. Разбудил во мне то, чего я сама в себе совсем не подозревала! Открыл какие-то неизведанные ощущения…
Краснею. Еще сильнее прикусываю губу, чувствуя во рту соленый запах крови. Ноги сжимаются сами по себе.
Неужели он хочет снова? Его орган, явно направленный вверх, с силой прижимающийся к кубикам живота гораздо выше пупка, жадно дергается. Однозначно дает понять, что готов к новому заходу… Ох, нет… Кажется вот к этому я сейчас совсем не готова! А еще… Еще он до сих пор испачкан моей кровью. Уже подсохшей. И от этого становится как-то жутковато…
– Ты как?
Сухо, даже как-то безразлично бросает Дикарь, окидывая меня быстрым взглядом.
Только сейчас понимаю, что я совсем обнажена перед ним. Ничем не прикрыта!
Руки сами тянутся за одеялом, чтобы прикрыть наготу.
Но Дикарь резко дергает головой в отрицательном жесте.
И мои руки повинуются раньше, чем мозг успевает что-то сообразить и возразить. Послушно вытягиваются на постели вдоль тела.
– Тебя осмотрит врач, – сухо бросает Дикарь.
Выражение на его лице совсем каменное.
Даже не верится, что этой ночью я читала в его лице и глазах столько страсти! Да. Пусть она была порочной. Пусть в ней было так много жадной похоти, но… В них , в его глазах, было что-то и большее… Какая-то щемящая нежность, которой я поддалась… В которую улетела с головой.
Или я ее просто себе придумала? Увидела то, чего не было? И не могло быть в этом черством, совершенно безразличном мужчине?
Опускаю взгляд на свои ноги. Туда, куда только что бросил свой взгляд Дикарь.
Между ног запекшаяся кровь и его сперма. Стягивают нежную кожу на внутренней поверхности бедер. Жжет. Печет. Но… Кажется, все совсем не так критично. Острой боли внутри нет. Как и кровотечения. Вся кровь уже запеклась.
– Я … В порядке, – тихо шепчу, поднимая на него глаза.
– И тем не менее. Врач скоро будет.
– Мне нужно привести себя в порядок.
Даже на груди и на животе кожа краснеет от того, что я перед ним… Вот такая. В таком виде. Стыд заливает краской до корней волос!
Кажется, Дикарь это понимает. Или чувствует своим каким-то запредельным чутьем. А в том, что оно у него есть, я даже не сомневаюсь!
– Ванная там, – дергает головой, указывая направление.
Но и ему тоже нужно смыть с себя последствия вчерашней ночи.
Он что? Собирается это сделать вместе со мной?
– У меня не одна ванная, Алмаз, – сообщает все так же безразлично, будто прочитав мои мысли. Неужели я для него открытая книга? Без какой-либо вообще интонации в голосе!
– Да. Спасибо, – зачем-то лепечу, кивая.
Под его взглядом мне неловко подниматься и выходить. К тому же вспоминаю, что у меня совсем нет одежды. Никакой. И белья.
Но он точно мне помогать не собирается!
Неловко тянусь за простыней, но тут же снова получаю резкое отрицательное покачивание головой.
На миг его глаза вспыхивают той же жадностью, которая была в них этой ночью. Ноздри заостряются. Мне даже кажется, что сейчас Дикарь с рычанием снова набросится на меня!
Но после… В них снова мелькает та самая нежность. На какой-то очень короткий миг. Но какая! Одного мгновения хватит, чтобы просто расплавить! Растопить и тело и сердце!
Марат быстро отворачивается. Слышу, как что-то хрипло бормочет на чужом языке.
Успеваю воспользоваться моментом и поднимаюсь с постели. Неуклюже. Ноги дрожат от перенапряжения. Держат с трудом.
Слегка покачиваюсь, но тут же становлюсь ровно. Призываю все свои силы и привычку идти уверенно, с гордо поднятой головой. Понимаю, что, наверное, в такой ситуации это выглядит нелепо. Но не хочу , чтобы Марат после всего, что было, видел меня совсем жалкой!
Уверенно встаю на обе ноги, удерживая равновесие. Выпрямляю плечи. Поднимаю голову.
Направляюсь в ту сторону, которую мне указал Марат.
Замечаю, что он смотрит на меня. Цепко наблюдает за каждым движением в отражении черной плазмы, до сих пор так и выдвинутой из стены…
И…
На миг его взгляд снова вспыхивает. В нем читается что-то… Мне непонятное! Но уж точно не ледяное безразличие, которое он так явно демонстрирует! А что-то вроде… Восхищения?
Ну уж вряд ли. Скорее всего,
