можно все обустроить так, что комар носа не подточит. А тут, как будто в суете, быстро-быстро, по принципу «хватай вокзал, мешки отходят!» Если сегодня не убьем, завтра поздно будет.
— Согласен. Попробую завтра это выяснить. Ну что, раз ты сам предложил, я с Леонидом Антоновичем в «Полярную звезду», а ты с Мишей по камерам и на опрос местных жителей.
— Со мной? — удивился Миша. А Сергей возмутился:
— Эй, я только про камеры говорил, на опрос я не подписывался!
— Но ты же Мишу одного не бросишь? — Котов подмигнул сначала одному, потом другому. — И вообще, сам захотел помочь, вот и помогай. Завтра. А сегодня рабочий день давно закончился, так что давай по домам. Или ты не домой, а к Лизе? Отчитаться о проделанной работе?
— Вот ты дурак, Котов? Посмотри на часы, в такое время женщине даже звонить уже неприлично, не то что в гости заваливаться!
— То есть у вас что, реально все еще дружба с поцелуем в щечку? Ну, Серега, ты меня разочаровываешь. Я думал, у тебя давно все схвачено. Тебе же бабу снять — всегда полчаса хватало, а здесь что застопорился? Или стремно с ведьмой связываться?
— Как бы тебе так ответить, Олежек, — ласково сказал Сергей, — и чтобы ты понял, и чтобы в морду не дать. Все, расходимся до завтра.
* * *
Павлик таки остался ночевать у Аси Семеновны. И Нина попросилась к ней. Не по себе было оставаться на ночь в квартире, в которой только что убили человека. Лиза, естественно, тоже задержалась — слишком многое надо было обсудить.
Женщины загнали мальчишек спать, а сами устроились на кухне. Ася Семеновна выставила на стол бутылку домашнего вина, вареную картошку, нарезала колбасу и поджарила яичницу, заявив, что после такого стресса необходимо подкрепиться, и правило «не есть после шести» в данном случае не работает, потому что они будут не есть, а закусывать, и не после шести, а после девяти. Лиза с Ниной дружно сморщились и заявили, что сегодня насмотрелись всяких ужасов, и им теперь кусок в горло не полезет. Вот разве что глоток вина действительно не помешает… после чего быстро смолотили картошку и колбасу, да и яичница пошла совсем неплохо. Стало немного легче.
— Я, конечно, доверяю Сереже, да и этот милый полицейский производит приятное впечатление. — Ася Семеновна, в отличие от младших подруг, с едой не усердствовала — прихлебывала вино небольшими глотками и заедала колбаской. Говорить ей это совершенно не мешало. — Но не согласна с его методикой ведения допроса. Его интересуют только те детали, которые укладываются в уже сложившуюся у него в голове картину. А у меня вот, например, никакой ясной картины не получается, не вижу я ее!
— И я, — закивала Лиза, торопливо прожевывая последний кусок. — Мне тоже показалось, что вся эта история — нагромождение нелепых случайностей. Зачем вообще Бориса кому-то убивать? А если, допустим, причина есть, то почему именно сегодня и именно в квартире Нины? Другого места и времени не нашлось?
— А я, наоборот, думаю, что все это не случайно. — Нина отодвинула опустевшую тарелку и допила вино. — Кто-то очень старательно все продумал, причем кто-то, кто хорошо знал Бориса, и знал, что сегодня он будет у меня. Только непонятно, откуда у этого кого-то мой номер телефона?
— Умницы девочки, — похвалила Ася Семеновна. — Поэтому мы сейчас сделаем что? Мы сейчас допьем эту бутылочку и займемся повторением пройденного. Лиза, обернись, видишь там на подоконнике тетрадка и ручка лежат? Бери, будешь записывать. Ниночка, ты сейчас нам снова расскажешь все, с самыми мельчайшими подробностями, я буду тебя направлять, а Лиза конспектировать. А потом мы все это еще раз обдумаем и, возможно, придем к каким-то выводам. Согласны?
Лиза выразила свое согласие тем, что дотянулась до подоконника, взяла тетрадку, ручку и приготовилась писать. А Нина неуверенно пожала плечами:
— Да я не знаю. Этот Котов столько времени меня допрашивал и так все время перескакивал с одного на другое, что у меня в голове все перепуталось.
— Распутаем. — Оптимизм Аси Семеновны был непоколебим. — Ты, главное, начни.
— С чего начать-то? Котов и про то, как мы расстались, спрашивал.
— Это не надо, предысторию мы помним. Начни с того, что прозвенел звонок, ты открыла дверь и увидела Бориса. Как он выглядел? Что сказал?
— Прозвенел звонок, я открыла дверь и увидела Бориса, — послушно повторила Нина. — Он выглядел… смущенным он выглядел. Даже каким-то растерянным…
Лихарев сам не понял, как это получилось. На часах — половина двенадцатого, какие гости могут быть в такое время? Ну, разве что к Варьке он рискнул бы завалиться, не опасаясь скандала. Но Лиза-то ему не сестра. И не любовница и не… никто она ему еще. Да вообще никто! Так, знакомая, к которой он, за каким-то чертом, является чуть не каждый день, как на службу! А еще — женщина, от улыбки которой перехватывает дыхание… ведьма, которую ему просто необходимо увидеть именно сейчас, и наплевать, что ночь на дворе!
Он сердито хлопнул дверцей машины, промаршировал к подъезду, вошел и, четко печатая шаг, поднялся по ступенькам. Остановился перед дверью, коротко нажал на кнопку звонка и замер: «Господи, что я делаю?»
За дверью было тихо. Правильно, все давно спят, и нечего ломиться — последнее же дело будить среди ночи женщину и ребенка. Сергей уже совсем собрался развернуться и тихо удалиться, но замок щелкнул, дверь приоткрылась, и Маша, кутающаяся в какую-то длинную кофту поверх пижамы, кивнула ему:
— Заходите.
— А… мама?.. — Он замер на пороге.
— Мама у Аси Семеновны зависла. — Девочка зевнула и посмотрела на часы. — Наверное, скоро уже придет. Подождете ее?
— Н-не знаю… Это удобно?
Маша улыбнулась:
— Почему нет? Проходите на кухню, а я сейчас… — Она неопределенно махнула рукой и убежала в темную комнату.
Сергей аккуратно закрыл дверь, разулся и, не став искать тапочки, в одних носках прошел на кухню. Остановился у окна, поглядел на слабо освещенный двор, на свою машину у подъезда… щелкнул выключатель, и стекло превратилось в черную непрозрачную стенку.
— Вам нравится в темноте сидеть или просто стесняетесь? — Маша переоделась в халатик, но кофту оставила. Правда, уже не куталась в нее, а просто накинула на плечи.
— Стесняюсь, — честно признался Сергей. — Как-то неловко. Пришел вот, разбудил…
— Да я не очень-то и спала. Не люблю, когда мама вот так, ночью, где-то. Знаю, что с ней все в порядке сейчас, а все равно на душе смутно.
— А… — начал было он, но осекся. — Впрочем, это
