помочь ему вылезти из машины с ношей на руках. Спешно идём к дому. Мороз ниже двадцати опустился, а у нас ребёнок в одно одеяло тоненькое завернутый.
Бегом поднимаемся на второй этаж, в спальню к Андрею, укладываем его на кровать. За нами следом заходит Игорь и дверь закрывает. Отбрасывает одеяло, берёт фонендоскоп, слушает, потом осматривает. Андрей не просыпается.
— Они ему снотворное вкололи, поэтому спит крепко, — и показывает на точку от укола. — Знать бы что и дозировку. В легких чисто. Температура высокая, но пока понаблюдаю…
И нас к двери оттесняет.
— Вон отсюда, вы на людей мало похожи, в гроб краше кладут. Позову, когда нужны будете. А пока, отдыхайте. В порядок себя приведите, чтобы дети утром не испугались. Это обоих касается.
И, вытолкав нас из спальни, друг закрывает дверь изнутри.
— Пошли. С ним спорить бесполезно. Нужно просто заткнуться и довериться, — я пытаюсь Дмитрия успокоить.
Димка нехотя идёт за мной. В гостиной Мирон играет с няней. Мы пронеслись на второй этаж, даже их не заметив.
Мир, видя, что мы спускаемся, несётся ко мне. Подхватываю мальчишку на руки, целую его щёчки и зарываюсь в него носом. Замираю, боюсь выпустить его из объятий. Благодарю няню:
— Спасибо, Таисия Ивановна. Можете идти отдыхать. Дальше я сам управлюсь.
Женщина кивает мне, но не уходит, продолжает смотреть телевизор и наблюдать за Мироном.
Мир шепчет мне на ушко:
— Ты Андрюшу привёз?
— Да, — также тихо отвечаю я. — Он сейчас спит, к нему нельзя. Завтра увидитесь.
Мирон хочет слезть с моих рук, и я готов его опустить на пол, но мальчишка замечает Дмитрия и вновь прижимается ко мне, обхватывает своими ручонками мою шею, хотя и смотрит на отца. Догадываюсь, Мирон не готов к встрече с ним. Дима улыбается сыну и протягивает руку к нему. Но Мирон резко разворачивается и утыкается носом в мою шею.
— Мирон, давай поздороваемся. Так некрасиво. Ты же у меня умник, — я целую Мирона, но мальчишка отрицательно качает головой. — Дим, давай позднее. Он сейчас привыкнет.
Клавдия, это наша домработница, или как говорит Лерка, помощница по хозяйству, зовёт нас к столу. Мирон не слезает с рук, всё также крепко держит меня за шею.
— Может ты пойдешь, поиграешь? — предлагаю я.
Но Мир тихо спрашивает:
— Можно я с тобой посижу?
— Конечное, можно, — и треплю его по вихрастой голове, мальчишка улыбается, пододвигает стул максимально близко к моему и садится на него. Посидев пару секунд, подпрыгивает и бежит за вилкой. Вместе с нами уплетает мясо из моей тарелки. Клавдия, заметив это, подкладывает мне добавку и тихо произносит:
— Ни мальчишка, ни Валерия Александровна со вчерашнего дня ничего не ели. В Мирона с трудом втолкнули утром кашу.
Я тоже ничего не ел со вчерашнего завтрака. Поэтому аппетит зверский. К концу ужина Мирон уже посматривает на Диму более открыто, но на вопросы отца не отвечает. Застенчиво улыбается и не прячется за меня, это уже прогресс.
Поблагодарив Клавдию за ужин, я сам завариваю нам с Дмитрием кофе. Как бы мне не было в тягость общение с этим мужчиной, но он отец моих мальчиков и общаться с ним мне придётся. Притом сегодня я сам видел, как он переживал за Андрея, как искал, прочёсывая дом за домом, участок за участком, не взирая на погоду, дикую усталость и мокрые ноги. Поэтому принимаю решение и предлагаю Дмитрию остаться у нас, хотя бы на ночь.
— Спасибо. Я постараюсь вам не надоедать. Как только пойму, что с Андреем всё хорошо, сразу уеду.
Взяв свои чашечки с кофе идём в зимний сад. Так Лерка называет закрытую террасу в нашем коттедже. Въехав в этот дом, моя девочка, начала его обустраивать под себя, и мне это чертовски нравится. Через месяц наше гнёздышко было не узнать.
У мамули на террасе зимой бельё сохло, пустые банки хранились, мелочь всякая выставлялась, чтобы под ногами не путалась. А у Лерки здесь теперь тепло, цветы комнатные растут, диван, кресла, гамак. И так приятно здесь вечером сидеть, любимую обнимая, расслабиться после тяжёлого трудового дня и звёздами зимними любоваться.
На улице -20, а здесь +18. Комфортно. Садимся на диван, закуриваем. К нам Мирон, посмотрев вечерний мультик, прокрадывается. На колени ко мне забирается. И ноги на диван ставит. Дима аккуратно до ножки Мирона дотрагивается.
— Мирон, ноги замёрзли. Смотри какие холодные.
А сам ножку мальчишки в свои руки берёт и растирает. Мирон немного дёргается, но потом успокаивается. На меня смотрит.
— Сейчас ножки согреем и спать пойдём. Тебе сказку прочитать? — спрашиваю.
Мирон кивает, щёчкой ко мне прижимается, на отца внимательно смотрит, изучающе, будто видит впервые. Я наблюдаю за ними. Они знакомятся друг с другом заново. Осторожно, не торопясь знакомятся. Для Мирона, не знавшего ласки от отца, действия Дмитрия в новинку. Для Дмитрия это тоже новые ощущения, ведь Мирон для него не существовал ранее.
— Тепло, Мирон? — интересуется Димка, явно хочет голос сына услышать.
Мир молчит, ничего на его вопрос не отвечает, но и ноги не убирает.
— Ты за Андреем приехал? — вдруг спрашивает Мирон и смотрит на Диму, но отцом не называет.
— Нет, Мирон, что ты? Я просто в гости к вам приехал. Без вас скучно. Можно?
Мирон смотрит на меня. Я киваю, даю согласие.
— Папа разрешил, — отвечает Мирон и застенчиво прижимается ко мне.
Дима горько улыбается, отворачивается от нас и сжимает пальцами переносицу. Болью физической пытается заглушить боль душевную.
Мирон разворачивается у меня на коленях, обнимает меня и целует.
— Папочка, — вижу, как вздрагивают плечи Дмитрия, и он поворачивает к нам лицо, — ты колючий.
Мирон проводит ручонками по моему лицу и смеётся, потом тянет ручку к лицу отца, проводит по ней, смеётся и подводит итог:
— Он тоже.
Дмитрий тает от прикосновения сына, улыбаясь ему, и целует детскую ручонку. Встаю с Мироном на руках.
— Пойдёмте отдыхать, — предлагаю я. — Мирон, ты чистил зубки на ночь?
— Нет, — бойко отвечает он.
Мирошка разбаловался. Мальчишка кривляется у меня на руках, и я его на плечо забрасываю, легонько похлопывая по попке, говорю:
— Всё, мой милый, попался. Или тихо болтайся, или за попку укушу.
И легонько прикусываю, Мир взвизгивает. Так мы и поднимаемся на второй этаж. Димка направляется в спальню к Андрею, а мы с Мироном в ванную чистить зубки.
Укладываю Мирона в кровать, читаю книжку, целую на ночь.
— Папа, а он будет спать с нами? — неожиданно для меня спрашивает мальчишка.
Я останавливаюсь в дверях и разворачиваюсь
