каплями крови снова окрасилась багрянцем.
Руфус сидел неподвижно, в его огромных глазах читался ужас. Но он мужественно терпел и ждал, чем все закончится. На шерсти кота снова вспыхнули зеленые искры.
По трубочкам побежала жидкость, соединяясь и капая в двурогую колбу. Из колбы повалил синий дым.
Постепенно поток дыма уменьшился, потом иссяк. Искры на шерсти кота погасли. Реймонд загасил угли и спиртовку.
— Ну, вот и все, — удовлетворенно заметил он. — Барр снял с кота очки и ткань. Погладил его, почесал за ухом. — Ты молодец. Можешь выходить из круга.
— Что, получилось? — уставился на колбу Руфус.
— Думаю, да, — Реймонд взял металлическими щипцами колбу и посмотрел на свет. На дне образовались мелкие серебристые кристаллы.
— Неужели Философский камень? — восхитился кот.
— Нет. Но один из важных алхимических ингредиентов. Это аргитон. Кровь Амелии и правда бесценна, — удовлетворенно произнес Барр. — Я могу смело сказать — первый этап опыта прошел успешно.
— А когда будет второй? — в голосе кота Барр не услышал оптимизма.
— Не переживай, на второй этап ты мне не понадобишься. Если только в качестве наблюдателя.
— На это я всегда готов.
— Вот и хорошо. Завтра снова бездельничаем. Клиентов нет, а кристаллы должны стабилизироваться и набрать силу. Если кристаллы не распадутся, с их помощью я смогу изготавливать очень редкие артефакты.
— Это великолепно! — восхитился Руфус. — Вы великий маг.
— Ты только узнал об этом? — насмешливо посмотрел на кота Барр.
Тот смутился, и тут же спросил:
— Я слышал, что вы собираетесь с Амелией на прогулку? Мудрое решение.
— И откуда же ты это знаешь? В кабинете ты появился позже. Значит, подслушивал?
— И подглядывал, милорд, — признался кот. — Я был за потайной дверью. Решил прогуляться и забрел в тайный ход. Там бы порядок навести.
— Им редко пользуются.
— Все равно, неплохо бы убрать пыль и паутину.
— Учитывая, что про ход знаешь ты, я, отец и мой дядя, догадываюсь — ты предлагаешь это сделать мне?
— У меня лапки, что я смогу? — кот перевернул лапу и грустно посмотрел на розовые подушечки.
— Хвостом паутину собери, раз так хочется.
— Так я, собственно, не об этом хотел сказать, милорд, — поспешил сменить тему разговора Руфус. — Амелия так хорошо вылечила вашу рану. Как настоящий врач. Она удивительная девушка. А как смотрит на вас! И в ваших глазах тоже заметна заинтересованность. Вы очень романтично держали ее за руку, милорд.
— Ничего подобного, — возразил Реймонд. — Я ей просто очень признателен за заботу. У Амелии и правда золотые руки.
— Ну признайтесь, милорд, она вам нравится? Я же вижу и понимаю. Эта девушка — неограненный алмаз.
— Так зачем ты вмешался, раз все видишь и понимаешь?
— Я просто очень замерз в потайном ходу. И мне безумно хотелось согреться. Я и предложил всем горячего вина. Ни вы, ни Амелия не возразили, насколько я помню.
— Ты страшный эгоист, Руфус. Даже больший эгоист, чем я, — погладил кота Реймонд. — Ты разрушил такой момент!
— Значит, он все-таки был? — промурлыкал Руфус.
Глава 22
От легкого морозца под копытами лошадей похрустывал снег. В воздухе висела белая пелена, наполненная крохотными ледяными искорками. Ветви деревьев стали колючими от инея. Лучшей погоды для зимней верховой прогулки нельзя и представить.
Обширный городской парк тянулся вдоль реки. Реймонд и Амелия подъехали к боковым воротам. Привратник закрыл за ними ажурные створки, искрящиеся острыми иглами инея, и запер на засов.
Амелия удивленно оглянулась на Реймонда.
— Я арендовал парк на день, — пояснил ей Барр. — Не хочу, чтобы под копыта наших лошадей попала какая-нибудь нянька-ротозейка с коляской.
— В парке никого кроме нас не будет? — удивилась Амелия.
— Будет обслуга. Должны же мы пообедать и отдохнуть.
Он не мог оторвать глаз от Амелии. Она отлично держалась в седле. Сидела верхом, по-мужски. Уверенно и свободно.
Реймонд предложил девушке дамское седло. Но Амелия отказалась. Сказала, отец учил ее ездить именно так. Она очень гордится отцом, вспоминает о нем с теплотой. И каждый раз по ее лицу пробегает тень печали. Очевидно, они были очень дружны.
Короткая черная шубка, отороченная соболем, подчеркивала узкую талию девушки. Укороченная юбка амазонки открывала стройные ножки, обтянутые лосинами.
Все-таки у модистки безукоризненный вкус!
Высокие сапоги до колен с серебристыми шпорами притягивали взгляд Реймонда к ножкам Амелии как магнитом. Руфус прав, эта девушка — неограненный алмаз.
— Догоняйте! — задорно крикнула Амелия, пришпоривая коня.
Белоснежный газовый шарф на цилиндре Амелии взметнулся вверх, закружился вокруг девушки и смешался со снежной пылью, вырвавшейся из-под копыт ее серого скакуна.
— Осторожней! — только и успел крикнуть ей вдогонку Реймонд.
Но девушка уже не слышала его. Барр пустил коня галопом. И не сразу смог догнать Амелию. Она не просто отлично держалась в седле — она была великолепна. Смогла сразу найти общей язык с конем, слилась с ним и теперь неслась вперед словно птица.
— Да подождите вы! — Барр наконец, догнал девушку.
Она осадила коня.
— Не догнали! — рассмеялась Амелия.
— Догнал. Но не сразу, — признал Реймонд. — Вы отличная наездница!
— Знаю, — щеки девушки раскраснелись от скачки и от легкого мороза. — Вы тоже хорошо держитесь в седле, — склонила она голову на бок и улыбнулась, обнажая ряд ровных жемчужных зубов.
— Благодарю, — в тон ей ответил Реймонд. Он пустил своего вороного рядом с конем Амелии. — Ваша похвала греет мое сердце.
— Здесь есть манеж, насколько я знаю. А зимой он открыт?
— Его подготовили для нас.
— Вы настоящий волшебник, — восхитилась девушка. — Я так давно не брала препятствия.
— Тогда вперед. Теперь вы догоняйте! — Реймонд не стал сильно гнать вороного. Все-таки Амелия не сможет догнать его, если он захочет оторваться.
— Вы поддавались, — Амелия догнала Барра. — Я видела. Вы жульничали.
— Совсем немного. Иначе будет неинтересно.
Они доехали до манежа. Амелия пустила коня по кругу, изучая препятствия. Ее конь легко взял их.
— А выше можно? — спросила девушка.
Реймонд дал знак служителю манежа. Тот переставил брусья. И снова Амелия умело вела коня к препятствиям. Барр залюбовался ею, удивительная девушка! Такая смелая. И такая добрая…
Перед последним препятствием конь Амелии резко остановился и дернулся в сторону. Девушка не удержалась в седле и свалилась на землю. Реймонд соскочил с коня, но не успел помочь ей встать.
— Какая я растяпа! — досадливо пробормотала она, порывисто поднимаясь и отряхивая снег, смешанный с песком. — Прости, друг, — потрепала она коня по холке. — Это моя ошибка. Хороший, умный, добрый… — гладила она коня.
Тот фыркал и косил на нее бездонным лиловым глазом.
— Не ушиблись? — Реймонд коснулся локтя девушки.
— Нет. А вот коня напугала, — вздохнула
