остатками кустов, досок и слегка недоспелых гроздей с ягодами. Что важно, дерево этого мира довольно крепкое, самые плохонькие породы не уступают дубу с Земли, а значит, получить рану острым концом обломанной доски может быть болезненно. Я то знаю, сам пока бежал зацепился. А вот эти три долговязые страхолюдины, даже занозы себе не поставили, пройдя напролом. Чувствую, бой будет тяжёлым.
Крутясь на месте волчком, я уходил из под ударов сразу трёх Ёкай. Они били быстро, били мощно, но при этом ограничивались лишь руками и ногами. Имея вид приматов, они не использовали челюсти, не пытались меня укусить, хотя определённая предрасположенность у них к этому была. Довольно быстро, место нашего боя привлекло внимание стражей города на стене, и те не нашли ничего лучше, чем попытаться достать всех нас стрелами. Для них, Райдзю зверь, пострадает он или нет, им плевать.
Одна из таких стрел, воткнулась мне куда-то в спину, благо не задев при этом ничего важного. Пришлось экстренно создавать ещё одну печать грозовых облаков. И сделал я это прямиком на вершине крепостной стены. Сначала думал что не достану, но это оказалось не так. Во мне было столько силы, что я впервые с момента вступления на седьмую ступень понял, насколько я стал опасен. Влив в печать грозовых облаков побольше энергии, я растянул её действие на протяжённости целой сотни метров, полностью тем самым закрыв наш бой от ближайших постов стражи. Да, это не панацея, но они хотя бы стрелять перестали, да и у них теперь своих проблем будет полно, печать ведь атакующая.
— Теперь вы, — не прекращая уворачиваться от наседающих на меня Ёкай, я создал за своей спиной печать парящего клинка. — Попробуем вас порубить.
Как оказалось, идея была не из лучших. Материализовавшийся меч был хорош против других моих врагов, но не против этих тварей. Удары двуручного меча высекали искры из шкур моих противников, заставляли тварей пошатываться, но уже спустя секунду те восстанавливали равновесие и пёрли дальше, без какого-либо видимого дискомфорта.
— Тогда может быть тысяча ударов? — краем глаза подметив что отряд уже совсем неподалёку, я решил вывести из игры хотя бы одного противника.
Сердце стихии пропустило один удар и в следующее мгновение Ёкай, заносящий лапу над моей тушкой пошатнулся. Тысяча молний сорвалась в короткий полёт, стремясь испепелить моего врага. Они били, вгрызались в его тело, но результата это не приносило, тварь пусть и упала, но затем встряхнувшись начала вставать. Результата никакого!
Нет, так не пойдёт, я не могу проигрывать этой погани. На меня смотрят мои бойцы и если я не буду сильным, какой авторитет у меня будет? Да никакого!
В этот самый момент, я получил первый удар от Ёкай. Из-за того что я отвлёкся, замедлился чтобы посмотреть на результат своей атаки, один из трёх нападавших меня достал. Удар пудового кулака был подобен удару кувалды. Меня отбросило на полтора метра в сторону, прямо в ноги третьего ублюдка. А тот и рад, уже занёс свою ногу над моего головой, сейчас вот опустит и останутся мои мозги лежать месивом на столько прекрасном поле. За мгновения до возможной смерти, и без того разогнанные мысли сорвались в сверхскоростной режим. Сам не осознавая что делаю, я ударил кистнем в уязвимую точку врага, который уже почти наступил на меня. Изогнувшись дикой змеёй, мой хвост ужалил Ёкая между ног, там где его шкура была слабее всего. Из-за того что эта тварь подняла ногу, а я оказался в столь неудобном для себя положении, я смог различить цветовой переход шкуры Ёкай и сопоставить факты. Завершить удар ублюдок не успел, кистень пробил его шкуру и вошёл внутрь тела полностью. Вместе с хвостом, кистень погрузился во врага на целый метр. Я нанизал его подобно куску мяса, разрывая внутренности и полностью лишая жизни.
В следующий момент, ещё до того как я даже попробовал подняться, один из двух оставшихся Ёкай подбежал ко мне и ударил ногой. Нехорошо затрещали рёбра, внутри что-то кольнуло и стало тяжело дышать. Ощущая как тело уносит в сторону, а под ним проносится сырая земля, я влив целую кучу чакры, зарастил прокол в лёгких Райдзю. Сейчас нельзя менять форму, избавляясь тем самым от полученных ран, в теле человека я ничего не смогу противопоставить эти образинам.
Вскочив на лапы, я готов был броситься в любую сторону, уходя от ударов врага, но их не последовало. Пинок Ёкай отбросил меня по меньшей мере на пятнадцать метров. Неожиданно, я оказался от своих противников даже дальше чем приблизившийся к месту боя отряд Имира. О том что эти Ёкай глупы и примитивны, я уже догадался, но сам факт того что они забыли про меня, стоило мне оказаться дальше от них чем другие потенциальные жертвы, лишь подтвердило догадки. А между тем, у моих ребят с ходу начались проблемы. Несмотря на то что Верон одарил новоиспечённых разведчиков приличным снаряжением и оружием, такого врага они пока не готовы были потянуть. Невосприимчивость этих Ёкай к энергии сводило на нет привычный ход драки между любым мастером и отрыжкой Бездны. Здесь могла помочь только сталь или как в моём случае, кистень и когти.
Сорвавшись с места, я в считанные мгновения ворвался в битву и с ходу напрыгнул на спину одного из двух Ёкай. Давайте ребята, не подведите, одного я беру на себя, второго как-нибудь сами. Зря я вас что-ли выкупал?
Выпустив когти я принялся кромсать тело своего врага, но безуспешно. Лапы, спина, шея, лицо, всё это было покрыто крепкой шкурой, которую мои когти не брали. Параллельно, я пытался пробить панцирь ублюдка где-то между ребер, но кистень лишь отскакивал от него. Единственное чего я добился, так это хромая нога ублюдка. В момент когда мой противник всё-таки ухватил меня своей лапищей и решил скинуть, я нанёс удар хвостом ему прямо под коленную чашечку. Пробить не пробил, но в удар я вложил всю злобу на непробиваемого ублюдка. Коленная чашечка хрустнула. Я её просто раздробил.
Пользуясь моим примером, бойцы разведывательного отряда тоже начали пытаться найти уязвимое место врага, но у них это получалось похуже. Во-первых, при ударах о шкуру, сталь их оружия портилась, словно они били по камню, из-за чего Имир отдал приказ бить аккуратно и выверено. Во-вторых, я в теле Райдзю и с мастерством врачевателя за плечами, мог позволить себе плотный контакт с
