и зажимает по углам Аэми Минами, но это совсем не так. Основную скрипку играет как раз таки Минами. Она получает удовольствие от стыда и общественного внимания. Кониси же безвозвратно влюбился в неё ещё в младшей школе, а она крутит им как хочет.
— Не хочешь ли ты сказать… — Фукуи с удивлением посмотрела на Ивату.
— Да, все его поступки происходили из желания Минами. Поведение хулигана, постоянные драки, отвязное поведение — всё это следствие влияния Минами, — голосом лектора произнесла Ивата.
— Но зачем? — с недоумением сказала Фукуи.
— Их обоих это удовлетворяет, — Шика Хираи покровительственно сказала Фукуи. — Минами можно назвать тёмным кардиналом, которого унижает её подчинённый, а она с этого получает гигантское удовольствие. Кониси же достаточно наличие Минами.
— Этакая тонкая грань, перейдя которую они могут либо поссориться, что маловероятно, либо их истинные отношения раскроются, что доставит этим двоим ещё больше душевного удовольствия, — менторским тоном ответила Ивата.
— Что же им мешает раскрыть отношения сейчас? — спрашиваю у неё.
— Так не будет интриги и ожидания! — абсолютно синхронно произнесли девушки, чем вызвали моё замешательство.
— Опустим момент, который могут осознать лишь девушки. Что по остальному классу? — перевожу тему, ведь даже Химари смотрит на меня как на дурака.
— Тайчи Суговара, — Ивата приняла это, но снисходительно посматривала на «представителя пола мужского». — «Парень справедливость». Другими словами он абсолютно нетерпим к другим нарушителям субординации, которые как-то нарушают её и поэтому старается восстановить справедливость всеми возможными для него способами.
— Как, например, со мной, который сонный пришёл на урок, и не отдавал должное уважение учителю, когда он хотел поставить мне подножку, — привёл пример такой ситуации.
— Верно, — Хираи радостно всплеснула руками. — К Минами и Кониси он не знает, как относиться, ведь про данную ситуацию узнал недавно, а до этого происходили постоянные драки между парнями. Сейчас же у него слом шаблона и возможно мировоззрения.
— Будет очень смешно, если он Минами ещё любил, — усмехнулся, представляя стандартную ситуацию в романах. — Он любил её, а она была влюблена в другого.
— Иногда мне кажется, что ты знаешь о нашем классе больше нас, — вот вроде Хираи улыбнулась, показывая, что шутит, но глаза оставались внимательными.
— Не надо приписывать отсутствующие у меня заслуги, — отмахнулся от неё, продолжая гладить взбодрившуюся Химари.
— Можно ли узнать что-то о тебе? — робко спросила Фукуи.
— Я не вижу ничего плохого. М-м-м… — в этот момент меня в предплечье укусила Химари.
— Что-то случилось? — спросила немного запаниковавшая Фукуи. — Если не хочешь отвечать, я не настаиваю, — она взволновано замахала руками.
— Нет, я просто не знаю с чего начать. Можно начать банально с «родился в городе таком» и ещё какие-то не сильно важные данные о себе рассказывать, но в таком случае разговор будет слишком длинным, — пока говорю, стараюсь не показать и грамма боли от действий Химари, которая вновь принялась довольно мурчать.
— Тебе кто-то понравился из нашего класса? Из парней, — Ивата задала вопрос, смотря на меня с ехидными искрами в глазах.
Признаться, меня вопрос ввёл в ступор, особенно дополнение про парней, но стоило немного подумать, то у меня получилось понять причину, а она была банальна. Я задал им такой же вопрос в начале беседы. Поняв это, я рассмеялся.
— Поинт в вашу копилку шуток, — признал поражение.
— Но вопрос это не отменяет. Есть ли в нашем классе, кто тебе понравилась? — Хираи посмотрела на меня своими глазами цвета неба, а два хвостика возбуждённо качнулись.
— Коне… — хотел соврать, но наткнулся на очень внимательный взгляд Иваты.
Не знаю почему, но именно взглянув в глаза Рики, мне пришло понимание. Если совру, то это поймут.
— Вам сказать правду или соврать? — решаю оставить всё на их выбор.
— Если спрашивают, то подразумевают ответ правдивый, — Хираи утвердительно произнесла, даже не задумавшись.
— Зачем нам ложь? — спокойно заметила Фукуи.
— Ложь позволяет человеку жить в мире его рамок и не расстраиваться, — отвечает Ивата со сложной смесью эмоций.
— Правда, так, правда. В классе или в школе нет тех, кто мне приглянулся, — после моих слов выражение их лиц изменилось.
Если Хираи показывала праведное возмущение, Фукуи раздосадованность, то лицо Иваты приобрело нотки задумчивости и растерянности.
— И почему же? — немного раздражённо сказала Хираи. — Или ты как персонаж моих произведений на другой стороне?
Я пристально взглянул в глаза Хираи, собираясь высказать ей всё, что думаю о её словах, но сдержался, ибо не дело срываться на девушку.
— Это больно и оставляет раны, — сказал убитым тоном.
Хираи хотела что-то спросить, но под моим взглядом она поёжилась и даже сжалась. Я может и продолжил бы так смотреть на Хираи, заставляя её нервничать, только резко выскочившая перед моими глазами Химари позволила нам разорвать зрительный контакт. Она внимательно посмотрела мне в глаза, после чего забралась мне на плечо и потёрлась своей гладкой моськой о мою щёку.
— Простите. Я слишком вспылил, — немного поклонился им в знак извинений.
— Прощаем, — вразнобой произнесли девушки.
В такой неловкой атмосфере мы доели всю еду и пошли в молчание в школу, а там недалеко и до класса дошли. Уже заходя в класс, взгляд сам по себе прошёлся по ученикам в классе. По парочке тёмный кардинал-подчинённая собачка взгляд прошёл более осмысленно, выискивая то, о чём мне сказали девушки.
Небольшая зажатость девушки, была отчасти наигранной, а движения парня имели малую каплю неуверенности, которая мгновенно исчезала после нескольких тихих слов со стороны девушки. Для посторонних это могло выглядеть, как отчаянные попытки оттолкнуть и отговорить парня от поступков, а как это было на самом деле совсем не ясно.
Дальше взгляд сместился на Суговару, парня, что в первый день сделал мне неудачную подножку. Он с замешательством смотрел на предыдущую парочку, а также выражал злобу и ненависть в окружающую среду одним своим видом.
Во всём остальном я не видел ничего нового, так что это практически ничего не меняло. Мы все расселись по своим местам, а вскоре пришёл наш учитель и вновь начались уроки.
***
Вот как у учителей так получается? Ощущение такое, что хоть одна формула, одна дата или строчка поэмы или чего-то в таком роде и моя нервная система может получить натуральную перегрузку, что может закончиться самым скверным образом, причём не только для меня. Мои друзья, а в частности Вика говорила, что у меня скверный характер, а уж после уроков и того становится отвратным.
Как последнее средство обороны, мой рассудок, а также благополучие окружающих меня людей, которое уж очень легко можно испортить, спасала Химари. Вот серьёзно, не знаю почему, но она действует
