среди этих парней нет Манси, значит, этот мудак отдал твой ключ кому-то еще!
Пусть только мне этот сукин сын попадется. Я не чувствительная девица, жалеть не буду. Тебе, недоделку, помогли, а ты в спину бьешь. За такое яйца откручивают.
Телега, скрипя и громыхая, проехала мимо первых хлипких развалюх. Я придержал коня. Потерять эту процессию на узкой улочке нельзя, а значит, пыхтеть нашим таинственным незнакомцам в спину никакой необходимости нет.
— Сейчас твои контрабандисты доедут до нужного дома. Что делаем дальше? — в сто первый раз повторил я вопрос.
— По ситуации. Мне очень хотелось бы зайти в этот дом и побеседовать с его обитателями.
— Договорились. Зайдем и побеседуем, — я поправил на перевязи меч.
Телега свернула за угол, и грохот стих. Мы остановились. Спрыгнув с коня, я поспешно сунул Вилл повод.
— Подержи. Схожу посмотрю, что там делается.
Я осторожно высунулся из-за угла. Телега стояла у двухэтажного дома, над дверью которого кто-то заботливо повесил фонарь. Я мысленно поблагодарил этого доброго человека — все, что происходило у входа, я видел как на ладони. Возница, лениво прохаживаясь взад и вперед по улице, чесал отбитую о дерево задницу. Видимо, патрулировал местность. Тоже мне, зоркий сокол — со света в темень смотреть. Спешившиеся всадники сновали туда-сюда, перенося из телеги в дом небольшие мешочки. Больше четырех в руки не помещалось, и ребята трудились, аки пчелки божии. Что бы в этих мешках ни находилось, тяжелым оно явно не было. Стоящий на крыльце тощий огрызок наблюдал за ходом работ и время от времени указующе тыкал пальцем.
Пригнувшись, я нырнул в тень и подбежал к Вилл.
— Разгружают телегу. Идем?
— Нет. Подождем, пока закончат. Пускай уже все в одном месте будет.
— Как скажешь.
Вилл подошла ко мне, оперлась спиной о стену.
— Марк, если там станет хреново — я использую боевую магию.
— Что?
— Если я увижу, что ситуация выходит из-под контроля, то использую боевую магию. Это всего лишь работа, всегда можно найти новую. Просто говорю на всякий случай. Чтобы ты не сомневался.
Так я и не сомневался.
Я высунулся из-за угла. Носильщик прихватил два последних мешка, сказал что-то вознице, и телега медленно двинулась по улице прочь.
— Ну, идем.
— Эй, Марк, — ухватила меня за рукав Вилл.
— Что еще?
— Спасибо.
— Подумаешь! Глупости.
Глава 20, в которой Марк демонстрирует высокое искусство убеждения
Перебежал улицу, я заглянул в окно. Двое сортировали мешки, третий, тот самый щуплый недомерок, что-то писал в тонкой книжке. Да раз плюнуть.
Вилл, которая до окна не доставала, мялась у меня за спиной и грызла губу.
— Все нормально, там только трое. На пять минут дел, — я ободряюще похлопал ее по плечу.
Вилл криво улыбнулась, судорожно дернув ртом. Я мужественно выпрямился.
— Не переживай.
И пнул ногой хлипкую дверь. Можно было бы сначала кинжалом крючок снять, щелей в досках хватало, но так было красивее. Гвозди выскочили из рассохшегося дерева, скоба зазвенела по полу, и дверь, с грохотом врезавшись в стену, пошла на обратный ход. Я отбил ее плечом и влетел в темный коридор. Над головой, чуть сзади, сразу же вспыхнул зеленоватый огонек, освещая комнату.
— Марк!
Первый обитатель дома вылетел из комнаты с мечом в руках. Пока олух щурился, пытаясь привыкнуть к полумраку, я сходу рубанул его по плечу и тут же добавил плашмя в голову. Нападающий качнулся и начал заваливаться на меня, я пихнул его в сторону — как раз под ноги следующему. Противник запнулся, теряя равновесие, неловко тыкнул клинком куда-то вбок. В ноги ему, вращаясь, влетел табурет, раздался сухой костяной треск, и сукин сын с воплем покатился по полу, цепляясь за узловатую коленку.
Спасибо, Вилл.
Я наступил на меч и пнул лежащего сапогом в висок. На втором этаже кто-то испуганно орал, по лестнице уже грохотали шаги. Твою мать, в доме не трое! Не трое!
Вилл вывернулась слева — грамотно, не под меч, вскинула руки. Вода из бочки взлетела в воздух, рассыпаясь на капли, тут же твердеющие и наливающиеся матовой белизной. Град хлестнул темноту, сверху завопили, кто-то кубарем покатился по лестнице, яростно матерясь. Я перепрыгнул через него и махнул мечом, перерубая следующему противнику ноги. Еще один свалился мне на плечи, замахнулся ножом и вдруг застыл, изумленно вытаращив глаза. Я перехватил его руку и шарахнул прыгуна спиной о стену. Бедняга булькнул и тихонько сполз с меня на пол. Только плащ, сука, порвал. Хороший был плащ, совсем в прошлом месяце только купил! Я пнул мудака в живот.
— Новый плащ, сволочь! Новый! — и добавил по почкам.
Вот и беседуй со всякими уродами.
Я оглянулся. Обитатели негостеприимного дома, воя и матерясь, корчились на полу. Вилл так и стояла, раскинув руки, будто собиралась броситься мне на шею. Или придушить. По выражению лица понять было трудно.
— Денфорд! Я же просила!
— Что?! С ними можно разговаривать! Эй, ты, болезный, — я прихватил за шкирку мужичка с разрубленной голенью. — Говорить можешь?
— Су-у-у-ука-а-а-а! Чтоб ты сдох, ублюдок!
— Вот видишь! Говорит! — я прицельно пнул умника в колено. От ублюдка слышу.
— Марк!
— Да ладно тебе! Как мы их!
— Ты серьезно?! — Вилл обвела тоскливым взглядом разгромленную комнату.
Конечно, да! Пятерых сходу положили! Менестрели обделались бы от восторга!
— Здорово же получилось!
Я радовался, как дурак прянику, и Вилл наконец неуверенно улыбнулась в ответ. Криво, правда, но лучше так, чем никак.
— Ну, в общем, да. Неплохо.
— Неплохо? Неплохо?! Нам нужно потренироваться. Все эти твои штучки — мне надо привыкнуть. Серьезно. С толку сбивает. Нет, град этот, табуретка — вся замечательно, мне очень понравилось. Но из колеи, знаешь ли, выбивает. Когда сработаемся, намного лучше будет, — я понял, что меня несет, и попробовал заткнуться, но азарт клокотал внутри и требовал выхода. Рядом тускло поблескивала градина. Я поднял ледяной ком, обтер о плащ и провел по пылающему лицу. Холодные струйки воды потекли за шиворот. — Кстати, там, на втором этаже, какой-то тощий хмырь должен быть. И он совершенно целый. Все как ты и хотела.
— О да. Как я хотела. Именно так.
— Не придирайся.
И все-таки Вилл понравилось. Ей точно понравилось.
Лед таял, растекаясь лужицами, и мешался с
