Книга Сень - Квинтус Номен

— Я думаю, что мы выслушали основные аргументы, определяющие стратегию массового жилищного строительства на ближайшую пятилетку, — негромко подвел итог дискуссии Сталин. — И правительство, я думаю, согласится с доводами товарищей Щусева и Жолтинского.

А когда совещание закончилось, Струмилин тихо сообщил Сталину еще кое-что:

— Татьяна Васильевна недавно заметила, что всю банду Алабяна нужно как можно быстрее разогнать.

— Анастас будет против.

— Она и об этом предупредила. Но, говорит, убивать их не надо, а надо просто разогнать их по стройкам: пусть делом займется, все же архитекторы они неплохие. Но давать им возможность чем-либо руководить побольше простого архитектурного бюро, явно не стоит: они не столько об архитектуре думают, сколько о тех благах, которые им может власть дать. Я имею в виду власть, которую они при таком руководстве получат.

— Ну что же, идея, в принципе, не плоха, у нас намечено очень много строек… в глубинке. Пусть продемонстрируют свои умения. Еще что-то есть?

— Есть, но… общий прейскурант на стройматериалы для населения и подготовленный не архитекторами, а Госпланом строительный регламент для сельских населенных пунктов.

— А мне-то зачем ты его подсовываешь? Его же Госстрой утверждать должен.

— Немножко не тот, о чем ты подумал. Мы все же все типовые проекты для села просмотрели… в общем, необходимо, причем срочно, поменять нормативы: ограничить максимальную площадь частного дома в сельской местности…

— Вроде она и так…

— Ограничить площадь размером в сто двадцать метров по наружному размеру и высотность двумя этажами.

— Ты что сегодня пил?

— Давай, подписывай, ты все же предсовмина и твоей подписи будет достаточно. А по нашим расчетам такие дома хорошо если один из тысячи, а то и двух колхозников строить захочет, они же денег стоят. Но вот интерес к сдаче сельхозпродукции государству возрастет у всех колхозников: там спецрасценки на стройматериалы по зачету указаны. Гусаров пообещал, что при таких расценках и регламентах Белоруссия полстраны только картошкой накормит…

— Таня Гусарова охарактеризовала как хозяйственника весьма хорошего… давай твои бумажки, я подпишу. Но если что не так пойдет…

— Можешь меня расстрелять. Я с Серовой уже договорился, она меня в таком случае оживит.

— Клоун. Я же просил посерьезнее…

— Насчет картошки — это очень серьезно. Программу развития нечерноземной зоны ты уже посмотрел? Там «Фармацевтика» златые горы уже года через три обещает.

— Это же хорошо!

— Ну да, конечно. Она же золото для этих гор с Госплана требует… ладно, пока вроде справляемся с ее хотелками. Правда с трудом: энергии у нас не хватает.

— Это ты верно заметил, но этот-то вопрос уже решается?

— Ну да… и больше всего удивляет, что решается в значительной степени все той же «Фармацевтикой»…

Таня к производству электрических машин отношение имела самое косвенное: просто когда-то организовала в Муроме артель, которая в конце пятидесятого года наладила именно серийный выпуск десятимегаваттных турбогенераторов. С паровыми турбинами и с котлами, работающими на разнообразных пеллетах. Конечно, пеллеты тоже нужно было где-то делать, так что часть котлов была приспособлена для работы на древесных щепках, что было прилично дешевле — но щепки-то делались из дерева (включая, понятное дело, любой хворост), а в степи, например, с деревом было не ахти. Но в котле могли любые пеллеты гореть, включая соломенные — так что большинство котлов их и использовало: в степной зоне тоже электричество пользу приносит, а солома там просто «под ногами валяется» в огромных количествах. Не самое лучшее топливо, но если оно практически бесплатно достается…

А доступное электричество — это, кроме всего прочего, и электрические насосы. Которыми можно очень неплохо воду качать. В водопроводы городские и сельские, а так же в поля. Так что выпускаемые ежедневно десятимегаваттные генераторы тут же включались в работу по повышению урожаев. А то, что электричества они вырабатывали в лучшем случае тридцать процентов от получаемого в котлах тепла… Тепло тоже не пропадало: возле каждой электростанции быстренько поднимались теплицы, тоже вносящие приличный вклад в убранство обеденных столов простых советских граждан.

И с продуктами в СССР стало, наконец, совсем хорошо. Совсем-совсем хорошо: в магазинах теперь свободно продавался кофе (главным образом колумбийский и — довольно часто, но не всегда — эфиопский), шоколад во всех видах перестал быть редким лакомством, и даже такая экзотика как апельсины и ананасы не прилавках оказывалась довольно часто. Потому что внешняя торговля стала как-то процветать потихоньку, а всю эту «экзотику» ВНИПИ «Фармацевтика» включила в перечень «максимально рекомендованных привозных продуктов». Вот индийский чай появлялся в торговле крайне редко, зато китайского, причем самого разнообразного, стало вообще завались. Да и довольно много других китайских продуктов появилось…

Вообще-то в Китае избытка продовольствия как раз не было, туда Советский Союз это продовольствие поставлял в огромных количествах. Но в обмен на другое, которое в Китае особым дефицитом не было, но и калорий китайским крестьянам почти не добавляло. А насчет обмена продуктами с китайцами в основном договаривалась директор ВНИПИ, и договаривалась непосредственно с руководителем китайского торгпредства в Москве товарищем Мао. С товарищем Мао Аньином. С ним договариваться было просто: товарищ Мао по-русски говорил свободно, а Шэд Бласс довольно сносно китайским владела — однако простота переговоров крылась отнюдь не в «языковой общности». Сын Председателя Мао был — в отличие от отца — человеком весьма образованным и понимал, что его стране пойдет на пользу. И что пойдет на пользу его не совсем здоровому младшему брату: Таня забрала Мао Анциня в ковровский госпиталь, пообещав Аньину, что через год парень будет полностью здоров. Как Аньин договаривался обо всем этом с отцом, Таню вообще не интересовало — но сын китайского вождя со своими задачами справлялся.

Чему в значительной степени способствовало и то, что заводы «Фармацевтики» изготовили для уже китайского завода по производству маленьких «дровяных» тракторов полный комплект оборудования, включая электростанцию с двумя десятимегаваттными генераторами, элетропечь для плавки чугуна и стали, полный комплект станков и вдобавок обучили требуемое заводу количество рабочих. Не бесплатно, конечно, все сделали и обучили, но Аньину очень понравилось то, что трактор мог работать вообще на пеллетах из рисовой или гаоляновой соломы, а цена завода была вполне подъемной.

Такая «народная дипломатия» ни в Китае, ни в СССР ни малейшего противодействия со стороны властей не испытывала. Потому что Китаю она была явно выгодной, а на дипломатическом фронте в СССР хватало других забот. Обсудить которые к Иосифу Виссарионовичу в последний день мая приехал Андрей Януарьевич…

В качестве министра иностранных дел Вышинский Сталина удовлетворял полностью. В отличие от того же Молотова он прекрасно понимал юридические последствия не только каждого международного документа, но и каждой фразы в таком документе, и поэтому с формальной точки зрения ни у кого в мире не возникало претензий в любому заключенному им договору. А с неформальной — СССР часто пользовался тем, что другие стороны иногда допускали мелкие, но весьма значимые в определенных условиях огрехи. Благодаря одному из таких «мелких огрехов» Советский Союз теперь не имел ни малейших проблем в закупках кофе и какао: совместная советско-финская компания чувствовала себя на международных рынках более чем уверенно, закупая кофе в Колумбии (до бразильского рынка янки СССР все же смогли пока не допустить) и какао в Африке (там уже действовала полностью советская торгово-закупочная компания, зарегистрированная в Марселе и планомерно выдавливающая с местного рынка французов, чьей территорией Берег Слоновой Кости считался официально).

Но сейчас разговор Предсовмина и Министра иностранных дел касался проблем более серьезных, нежели обеспечение советских детишек шоколадками:

— Сейчас у нас появился серьезный шанс наладить продуктивные отношения с Индией, — поделился важной информацией Андрей Януарьевич. — Британцы совершили несколько серьезных ошибок, и именно сейчас влияние Британии в Индии практически потеряно, а вот США, сколь ни странно, пока не проявили большого интереса к перехвату рычагов влияния в Индии себе.

— А вы считаете, что эти рычаги можем получить мы?

— Сейчас мы можем получить существенную поддержку Советского Союза со стороны индийского правительства. А позже — и действительно серьезные рычаги влияния, просто на нынешнем этапе на этих будущих рычагах не стоит заострять внимания. Индия нуждается в большом количестве современного оружия, то есть достаточно современного, чтобы превосходить то, которое британцы оставили в Пакистане. По мнению наших военных представителей в посольстве это, в первую очередь, должно быть стрелковое оружие, причем будет достаточно заложенного