только в цене напитков и закусок.
Я с ним каждодневно борюсь, и я знаю, что у меня другого выбора нет. До конца моих дней. И если сдамся, то — в последний день своей жизни. И уважая во мне воина, я надеюсь, он благородно отпустит мою душу в мир иной, не причиняя ни ей, ни телу каких либо страданий.
Я как могу, защищаю от него жену. А приходя на работу, я обычно для профилактики разок «щелкну» врагу по носу, он и спрячется где-нибудь подальше от коллег. Может на час или два. А для кого-то — и на целый день. По их заблестевшим глазам, я вижу, что они рады тому, и некоторые, быть может, догадываются о том, что я сделал.
Мне нравится моя работа, хотя платят меньше чем она того стоит, и часто погрузившись в нее как в броню, я знаю, что в такие часы врагу меня не достать. И так поступают многие.
Я знаю: он любит прятаться за ложь. Она его маскирует. Поэтому я всегда любил и люблю докапываться до правды… И как только докапываюсь, так часто вижу или его проделки, или его мелькнувший хвост. Полагаю, что ближайший образ похожий на него — это образ «змей», а может быть и «дракон», который столь часто встречался и встречается на гербах многих городов, графств и государств.
Но были с ним у меня и поражения. Из-за него я в юности начал курить, в прочем, как и многие. Из-за него несколько чаще, чем следовало, «заглядываю» в рюмку. Поэтому он, по отношении ко мне, немного расслабился. Наверное, полагает: мол, куда я от него денусь. И не догадывается, что я тихо готовлю ему свой первый серьезный удар — эту работу, которая перед Вашими глазами.
Если мне повезет и удар достигнет намеченной цели, будет много шума. А он его очень не любит, ему по душе мертвая тишина. И он уползет надолго, и от очень многих. И я верю и надеюсь на то, что в след за ним подымется стая «светлых волков», способных чувствовать его по «запаху». И будут дружно гнать и рвать его на части. Да так, что ему будет больше не повадно охотиться на той территории, что зовется Россией…
Ну, что, читатель? Как его имя? Если Вы так и не догадались, то далее будет ответ.
Этот враг, по своей сути, является главным оппонентом и у Бога. И, собственно, это противостояние послужило одной из причин почему появилась жизнь на нашей планете. Мы — главное «оружие» Бога в этой борьбе. Обретая жизнь и её проживая, мы рождаем чувства, которые позволяют Ему не заскучать, и не «заснуть» в вечности своего бытия. Поэтому тот воин воюет и с нами, тихо и не заметно стараясь убить в каждом желание жить. Поэтому жизнь каждого и ограничена во времени, предвосхищая неминуемое поражение каждого в схватке с ним.
Примечание: в слове — у+мер+еть — корень: мер(а). Умереть: значит исчерпать свою меру жизни. Меру отпускать может, понятно кто. Только она определяется не конкретной датой окончания (как день рождения), а рамками коридора той судьбы, которая человеку досталась.
Патологоанатомы отмечают такую особенность среди умерших. Часть трупов, попавших под их нож, можно разделить на две группы: одна — совершенно непонятно, почему люди, будучи здоровыми, умерли; вторая — почему, вообще, с такими болезнями столько ещё прожили. Кстати, в их среде очень много верующих. Видимо, по причине близости к «промыслу Божию». Так что хохмочка — "кто не курит и не пьет, тот здоровеньким помрет", — под собою имеет вполне реалистичную основу.
Ну, а сама мера жизни, полагаю, определяется предположением: сколько надо времени конкретной душе при определенной судьбе, чтобы человек эмоционально весь «выгорел». Далее он превращается в ходячего (эмоционального) мертвеца, для которого жизнь уже не интересна, и не имеет смысла. И здесь должна кончаться её мера. Видимо в этом и заключается искусство промысла.
Тогда вышеуказанные особенности можно объяснить приближением или даже выходом за предполагавшиеся ранее границы коридора судьбы.
Всем геронтологам — привет, и пожелание творческих успехов!
Скучно — от словосочетания: «с кучей». Скука — его имя.
Это плохо, когда люди собираются в кучу, и им скучно. В глобальном и историческом масштабе это явление приводит к таким последствиям, когда одна часть людей хочет «повеселиться» над другой, обычно более крупной, за счет их унижения, а себя — возвышения, или обмана или просто, насилия. Это — все войны, грабежи, мошенничества, манипуляции сознания и т. п. И, наконец, — капитализм, в его чистом виде.
Историки твердят о влиянии на исторические процессы тех, в ком сильно желание обладать властью и материей. Здесь чувствуется влияние материалистической «школы жизни». Они не учитывают того, что первичны всегда чувства, и что во все времена и у всех людей был этот один главный враг. А власть и материя являются лишь средством в их руках, а целью была и будет их личная война со скукой. Если, конечно, при этом молчат такие враги человечества, как голод и холод. А всё остальное — лишь надстройка: порождения ума живущих, и ума прошлых поколений.
А, между тем, скучно потому, что нет в общественном сознании ясного ответа: для чего и кем человеку дана жизнь? И как он должен жить, чтобы оправдать поставленные перед ним задачи, и при этом не скучать? И что его ждёт, если он откажется их решать. Ответ можно искать только двигаясь в сторону Бога, то есть — в сторону творца, автора того, что мы — есть, и всего того, что есть вокруг нас. Но на таком пути стоят не многие. И нет главного: понимания в народе, что кардинальный уход от скуки возможен только при осуществлении этого движения. И его массовости.
Немного об искусстве
Влияние, в целом, всего искусства на жизнь народа, я считаю, у нас исторически переоценено. И ещё раз указать на его истинное место — так же является целью этой главы. Хотя смутно осознаю — я не первый в этом деле.
Ис(з?)+кус+ство. Что хотели сказать этим словом предки? Кус — кусок. Он может быть очень вкусным и полезным. Но всегда останется куском, но не целым. В отрыве от целого он может оказаться не редко красивой ложью. Это во-первых. Во-вторых, искусство — это удовольствие. Без него оно теряет смысл. А удовольствий
