— А, упс! Пардон, мадам! У Вас же теперь есть личная гвардия. Кстати… — Начал озираться по сторонам, кого-то высматривая, проследила за его скользящим взглядом, но никого не нашла. — … а где она?
Боже, зачем я с ним вообще разговариваю. Какой-то не просто глухой, а поломанный телефон. Бракованный вдрызг, прям как сама встреча.
— Личная гвардия! Где она? Мне того раза было как-то мало, тумаки все поисчезли, надо бы обновить. Да, Мийка? Нравлюсь я тебе помятым? Украшают меня синяки? — Потянулся к букету, выдернул одну конфету и прямо с фантиком засунул к себе в рот.
Так, всё. Это перебор. Не знаю, что с ним и почему он так себя ведет, но с меня достаточно! Я не для этого вот мёрзла, ждала и освобождала вечер.
— Давай поговорим в другой раз, сейчас мы не готовы.
Порываюсь уйти, вернуться к Кольцу, но меня хватают под локоть и ведут прямо по дороге, на позволяя увернуться, вывернуться и продолжить свой путь. Да-а, как в тот раз после книжного, ностальгией повеяло, ммм.
Это всё нервы, ни к черту они у меня, расшатались, как душки очков.
33
А слова Тузова расходятся с действиями. Совершенно, абсолютно, издевательски так.
— Конечно-конечно! Беги-беги, Бжижик. Давай, мне не привыкать. Разгребу всё сам, помогу себе сам, выслушаю себя сам. — Наклоняется близко-близко, его глаза напротив моих, и бешеный шепот. — Только хочу с тобой по-человечески, душевно, как раньше, а ты всё портишь! Что прошлое, что настоящее… Везде наследила, катком проехалась!
— Я не сбегаю! Пришла поговорить это ты невменяем! Что творишь? — Выдернула руку из захвата и отстранилась. — И как я тебе в настоящем мешаю?
— Пардон, мадам. Опять не попал. Ну, это Вы у нас меткая, я так себе… малёк! Вы мне вообще ничего никогда не делали. Агнец Божий, святая праведница!
Чувствую, как приближаюсь к точке взрыва, хронометр отсчитывает последние секунды.
— Это так вот у тебя по-человечески?
— А что? Какую тебе коробку подарил. Дорогую, ценнее теслы. От сердца оторвал. Может, она мне душу грела. Особенно твои рано созревшие прелести! — И опять потянулся ко мне.
На этот раз не отступила, а ударила по загребущей руке. Одернул, да ещё и удивился. На руку свою посмотрел, как на чужую.
Конечно, как это так посмела! Кто я такая.
— А хочешь верну?! — Предлагаю с вызовом, показывая, что мне не страшно. На, бери.
— Что? Утраченную молодость? — Оскалился напыщенным индюком.
— Коробку твою драгоценную. А ты расклеивай, вешай, хоть платный показ устраивай.
— А что ты её ещё не сожгла? — Ехидство плещет через край и смывает последние капли жалости к этому болвану.
О, нет. Болван — это мягко. Изверг.
Мы давно остановились посередине дороги, мешая прохожим. Но только один сделал нам замечание. И я отмерла, перестала сверлить Тузова взглядом.
Вдох, выдох.
— Нет, не сожгла. Завтра принесу, мне чужого не надо. — Разворачиваюсь и иду к Кольцу.
Меня догоняют почти сразу.
— Ладно, Мийка, побузила и хватит. Пошли поговорим, ты же не для этого ждала меня, как Хатико.
Про раскаяние я даже мечтать уже не смею, про извинение — тоже. Но вот это, вот так — это что вообще такое?
Вспоминаю пейнтбол, свой удачный выстрел, победу. Он помнит и припоминает, я тоже буду. Так вот из клуба вышла другая Мия. Как бы пафосно и громко это не звучало. Тогда я не просто «замазала харю» извергу, я умудрилась надломить его влияние. Пагубное, болезненное.
Нет того авторитета у тебя, Тузов, нет и не будет больше.
Пока витала в своих мыслях, не заметила, как взгляд давно уже следит за хрупкой фигуркой девушки, которая идет впереди.
Изверг ещё что-то говорил, распинался, пушился павлином, но я слышала его, как фон. Не громче шума города, не ярче своих мыслей.
Девушка шла как-то по-особенному, словно в шашки играла или в классики: только не прыгала. Просто рисовала зигзаги. Вдруг её повело в сторону, она подвернула ногу и упала на дорогу.
Внутри всё сжалось, будто это я сама упала. И я ринулась к ней. Помогла подняться, она оказалась такой легкой, как пушинка. Даже для меня, гнома с двумя кепками до нормального роста.
— Вы как? С Вами всё хорошо? — Искала ответ в её глазах, но они казались помутненными, она словно не видела меня, не могла взглядом поймать.
— Что ты возишься со всякими… — Рядом возник Тузов, руки в брюки и надменное высокомерие избранного.
Не слушая его, не обращая внимание на окружающих, я повела женщину к ближайшей скамейке. Да, это оказалась не девушка, хоть в хрупкости посоревновалась бы со многими моими ровесницами.
Посадила на скамейку, потому что сама она выглядела какой-то поломанной куклой, ни руки, ни ноги её не слушались. Выглядела женщина не просто опрятной, аккуратной, а роскошной, ухоженной. Одежда на ней по последнему писку моды.
И сама она была такой красивой, как фея! Безумно красивой. Но внезапно мне показалось, что я её уже где-то видела. Или она кого-то мне отдаленно напомнила…
А взгляд… Взгляд расфокусирован и блуждает по толпе, как маятник, которому задали движение, и он вынужден повиноваться.
— Как Вас зовут? — Попыталась установить контакт, привлечь внимание.
Молчание.
— Что ты с ней возишься, давай сдадим ппсникам, пусть найдут, откуда такое вылезло. — Тузов потянул меня за снуд, который больно натянулся на шее. — Ещё и букет свой бросила из-за неё!
Я дернулась, высвобождаясь из захвата. Но ничего не ответила, лишь взяла из его руки букет и положила его на скамейку.
С Тузовым решено. Навсегда. Ни одного шага навстречу с моей стороны. Хватит, свои десять уже сделала, пусть с другими выкаблучивается. Пусть уже что угодно делает.
— Посмотрите, пожалуйста, на меня. Я здесь. — Провела рукой перед глазами незнакомки и заметила маленький отклик.
Она проследила за пальцами и встретилась с моим взглядом. Я видела, как к ней возвращается осознанность, узнавание. Пусть не знакомого, но чего-то человеческого, а не потустороннего. Какой бы не была эта сторона.
— Мия… — Легкий мелодичный и очень приятный голос.
Меня пробрало до самых пят. Законы ома теперь знакомы не понаслышке. Если бы не сидела на корточках, так бы и шмякнулась наземь, ноги бы просто не устояли.
— Вы… Вы меня знаете? — В глубочайшем потрясении спрашиваю я, боясь из-за шума в ушах не расслышать ответ.
— А ты Мия? — Женщина спрашивает неверяще, будто сама удивляясь такому неожиданному узнаванию совершенно не знакомой меня.
