пропал и таким ужасным, невероятным образом? Микролилипут… Ужас какой! Ужас!..
Мария Николаевна разрыдалась.
Сергей Петрович молча гладил ее по голове:
— Маша, пойдем отсюда.
Сергей Петрович пришел со своей недоброй вестью к жене в институт.
В комнату все время кто-то заглядывал, не решаясь войти. Это были сослуживцы Марии Николаевны. Они еще ничего не знали и с недоумением перешептывались:
— Что-то случилось! Мария Николаевна плачет, и сам Долинский мрачнее тучи…
Сергею Петровичу никого не хотелось видеть, и он поспешил увести жену домой.
Поиски
Слух о происшествии в семье Долинских быстро облетел весь Джохор. Он казался настолько странным, что многие отказывались ему верить.
О том, что в поселке существует «лаборатория превращений», известно было всем. Никто не делал из нее тайны. Первое время она вызывала жгучее любопытство, а потом все как-то привыкли к мысли, что есть в Джохоре странная лаборатория, где можно превратиться в невидимку, но ничего при этом не происходит особенно любопытного (кроме самого факта превращения, конечно): лазают где-то в почве, внутри дерева, только и всего.
И вдруг неожиданно лаборатория снова стала в центре внимания всего поселка.
Все заволновались. Долинских хорошо знали. И, кажется, не было ни одного человека в Джохоре, который отнесся бы равнодушно к их беде.
Происшествие было из ряда вон выходящим. Казалось невероятным, что можно будет найти пылинки, затерявшиеся где-то здесь, близко, но вместе с тем и недосягаемо далеко.
Случилось так, что в этот же день товарищи Тимы возвращались из дальнего похода в горы.
Шли они в ногу, растянувшись цепочкой, лихо распевая песни.
Все они немного похудели, загорели и настроены были на самый что ни на есть веселый лад.
Ребята соскучились по дому и теперь возвращались с радостью.
На окраине поселка ребята разошлись в разные стороны — каждый к себе домой.
Трем подружкам — стройной быстроглазой Наташе, маленькой озорной толстушке Лиле и застенчивой, медлительной Ксении — было по дороге, и они втроем отделились от остальных. Путь их лежал вдоль канала, мимо поля, поросшего цветами.
На поле они увидели двух мальчиков в широкополых войлочных шляпах. Мальчики медленно пересекали поле, глядя себе под ноги, словно что-то искали. В руках одного из них была корзинка. Изредка они поднимали что-то с земли, клали в корзинку и шли дальше, всё так же внимательно глядя вниз.
— Похоже на Вана, — сказала быстроглазая Наташа.
— Наверное, с Тимой, — предположила толстушка Лиля.
— Нет, по-моему, это не Тима, — заметила застенчивая Ксения.
— Ну, тебе лучше знать! — захохотала Лиля, лукаво подмигивая.
Ксения покраснела. Подружки знали ее особую склонность к Тиме.
Подойдя поближе, они действительно убедились в том, что один из мальчиков был Ван, но другой, высокий, совсем незнакомый.
— Кто это, девочки? — поинтересовалась Наташа.
— Сейчас узнаем, — сказала Лиля и, помахав рукой, весело крикнула: — Привет, Ван! Как живешь?
Ван поднял голову. Изобразив на своем лице нечто вроде улыбки, он нерешительно остановился.
— А где твоя тень? — не унималась Лиля.
— Да это он тень Тимы, — поправила ее Наташа.
— Неважно. Что ты там ищешь? Ягоды, что ли?
Ван пробурчал в ответ что-то непонятное и, не проявляя никакого желания вступать в разговор с подружками, пошел дальше. Виктор даже не посмотрел в их сторону.
Обиженные таким невниманием, девочки тоже не стали задерживаться — они затянули веселую песню и скоро скрылись среди деревьев парка.
Вану не хотелось рассказывать им, что произошло. «Потом узнают сами», — решил он про себя. Он посмотрел им вслед и с тоской подумал, что вот и они с Тимой могли бы сегодня возвращаться из похода вместе со всеми. И ничего бы не было… Тима был бы здесь, а теперь…
Ван тяжело вздохнул и снова стал пристально глядеть себе под ноги — не завалялся ли среди высокой травы листок клена, заброшенный сюда своенравным ветром.
—————
Наташа взбежала по ступенькам крыльца, с шумом сбросила с себя рюкзак и толкнула входную дверь. Бабушка так и всплеснула руками от радости:
— Наконец-то, Наташенька! А я уж думаю, что так долго, не случилось ли чего? Все беспокоилась.
— Ну, что ты, бабуся! Что может случиться? Так хорошо было, просто ужасно!
Наташа звонко в обе щеки расцеловала старушку и сразу весь дом наполнила шумом и суетой.
— Есть, поди, хочешь, Наташенька? — забеспокоилась старушка. — Сейчас, сейчас тебе подам.
— Подожди, бабуся, сначала надо пыль дорожную смыть.
Дома никого не было — все разошлись по делам: и Борис и его жена Надя, работавшая в институте лаборанткой.
Наташа плескалась в ванной, распевая во все горло песни.
Наконец, умытая, свежая, с мокрыми распущенными волосами, она уселась за стол в кухне и принялась с аппетитом уничтожать обед, приготовленный искусными руками бабушки.
— А я по тебе соскучилась, бабуся, — сказала Наташа, вскочила и снова расцеловала старушку.
— Да ты ешь, — ласково отмахивалась бабушка, — ешь спокойно.
— Ну, что дома? Как Борис, Надя?
— Ничего, живут. То на работе, то гулять уйдут, а я все одна топчусь тут по дому. Слава богу, ты вернулась. А то все думаю да тревожусь…
— Пустяки! О чем тревожиться? Ты всегда выдумаешь, бабушка!
— Да как же, родная, мало ли что бывает! — сказала она вдруг таинственно.
Наташа не обратила на эту таинственность никакого внимания. Она привыкла, что бабушка всегда и за всех волнуется.
— Ну, а что в Джохоре слышно, какие новости?
— Ох, есть новости, — с тем же таинственным видом сказала бабушка. — Плохие… Слышно, у Сергея Петровича сын-то, Тимка вихрастый, пропал!
Наташа опустила ложку:
— Как — пропал?
—Так вот пропал, улетел. А ты говоришь…
— Ничего я не говорю. Куда улетел? В Москву, что ли?
— Какое там в Москву! Здесь в Джохоре.
— Куда же тут улетишь? Ты что-то не то говоришь, бабушка.
В это время дверь с шумом распахнулась, и в кухню стремительно влетел Миша Медведев, одноклассник Наташи, тоже вернувшийся сегодня из похода.
Он был так взволнован, что даже забыл поздороваться с бабушкой, и уже с порога закричал:
— Наташа, Тима улетел!..
Наташа переводила удивленный взгляд с Миши на бабушку и обратно на Мишу.
— Да что вы все, с ума, что ли, сошли? Вот и
