это совсем не ваше. Просто… иногда талант раскрывается слишком уж своеобразно.
- И что мне делать? Ну… кроме того, что не рисовать?
Маверик бросил взгляд на часы.
- Отдохните. Прогуляйтесь по площади. Попейте чаю… или кофе. Он, конечно, не идеален, но порой неплох.
Что ж, совет стоил того, чтобы им воспользоваться.
Глава 14
Глава 14
На кофе Маверик зря грешил. Нормальный кофе. Я бы даже сказала, что очень неплохой кофе. Особенно, если четыре пакетика сахара высыпать.
Холод никуда не делся.
То есть, я уже и так отошла, но озноб вот остался. И пальцы покалывало. А кофе горячий, сладкий, из ближайшей лавочки. И пару пончиков с розовой глазурью, которые мне вручили вместе с кофе.
Подарок.
Подарки было брать неловко, но я взяла. И улыбнулась лохматому пареньку, стоявшему за прилавком.
Правда пить кофе пришлось стоя, потому что людей на площади собралось изрядно, и все лавочки были заняты. Но хотя бы столиков свободных имелось в достатке. А стоя… постою.
Я кофе почти и выпила, когда рядом раздалось.
- Ты не против? – Стужа поставила стакан на мой столик. – Просто там эти… я их побаиваюсь.
Я оглянулась.
Девицы. И знакомые. То есть очень знакома та, которая в центре, а другие так смутно, но я их тоже видела.
- Кофе здесь дрянь, но что поделать… - голос у блондинки оказался и резким, и громким. – Боги, как я устала от всего этого цирка…
- Ну да, конечно, - проворчала Стужа, высыпая в кофе пакетик с сахаром. Четвертый, кажется, а на столике лежало еще два. – Вообще-то я сладкое не очень, но когда потратилась, то силы восстанавливать помогает.
Она повела плечами.
А до нас донеслось:
- Но кто же знал, что в этом году все будет так… недостойно… папенька очень огорчился. Он надеялся…
- Пончики вкусные, - сказала я, потому как дальше слушать чужие разговоры сил не было никаких.
- Я… потом… - Стужа чуть покраснела.
- Угощайся, - я подвинула коробочку. – Я один съела, а второй не лезет. И таскать с собой не будешь, на жаре точно поплывет.
- Спасибо, - раздумывала она недолго и пончик схватила, жадно впилась в него зубами. – Извини. Это… просто… сил у меня меньше, чем у бабушки. А станок тянет.
- Я музыку слышала.
- Да? – а удивление Стужи было вполне искренним. – И как, красивая?
- Очень.
- Тогда хорошо, - она выдохнула. – Тут никогда нельзя быть уверенным, поймаешь узор или нет… я-то не слышу, поэтому и…
Она махнула рукой.
- Сложно. Я по цветам вижу, создаю. В итоге иногда получается, а иногда нет. А слухом меня с детства обделили. У сестер есть, а у меня вот… - она слизала глазурь с пальцев. – Поэтому отец и не хочет, чтобы я учиться ехала. Говорит, что толку от этого… вот если бы слух был.
- Мне показалось, что ты и так справляешься.
- Узор должен стабилизироваться.
- И что получится? Ну, когда стабилизируется?
- Чаще всего просто полотно. Из него можно будет сшить что-то. Раньше вот рубахи шили, свадебные. И детскую одежду. Она тогда мощным оберегом становилась, особенно, если сразу, по заказу, и волосы вплести в ткань, матери и ребенка. Но и без того тоже хорошо.
Я думаю. Силы-то сколько ушло. Вон, у Стужи круги под глазами залегли, и щеки ввалились, будто она неделю не ела.
- Пояса еще разные можно. На них, правда, раму менять надо, чтоб сразу поясом и ткать. А в процессе на силу заговорить. На удачу. На богатство. Когда-то моя прапрапрабабушка известной ткачихой была. От нее станок и достался…
- Вот ты где! – этот вопль заставил Стужу сжаться и отступить. – Дрянь!
Мужчина был огромный.
На две головы выше её, и меня тоже. И не только меня.
- Да как тебе только в голову пришло…
Он возвышался над остальными ледяным великаном, светловолосым и белокожим до того, что казался вовсе изо льда выточенным. И глаза ледяные.
И взгляд ничего хорошего не обещает.
- Ладно сама сбежала, но кто тебе позволил…
Люди поспешно расступались.
А Стужа застыла, не способная пошевелиться. Я же чуяла её страх. И… неправильность? Вот как это выглядит со стороны. Неправильность мира. А в чем – не понять. Главное, я точно знаю, что неправильность связана с этим, беловолосым и белоглазым.
Как бы там ни было, я допила кофе. Огляделась, пытаясь выцепить рыжую макушку – должны же рядом быть оборотни – и решительно, но глупо заступила дорогу.
- Не надо, - тихо прошелестела Стужа, разом растеряв былую решительно. – Он, когда злой, то плохо понимает…
Великан оттолкнул столик.
И кто-то завизжал. А толпа схлынула, оставив нас троих.
- Спокойно, - сказала я, надеясь, что голос мой звучит ровно. – Мне кажется…
- Заткнись и свали, - рявкнул парень.
А ведь это не отец Стужи. Молод больно. Вряд ли сильно её старше. Брат?
- Буран, и вправду… - Стужа все-таки отмерла. И снова выпрямилась. Если она и дальше так тянуться станет, то точно пополам переломится. – Я не вернусь.
- Посмотрим.
- И станок этот мой. Мне его бабушка оставила! Мой! – она сжала кулачки.
- И что ты с ним делать-то собираешься? Ты ж глухая!
- Это… это не имеет значения… бабушка говорила…
- Старуха просто в маразме была, - отмахнулся парень. – И сама не понимала, что городит.
Он мне не нравился.
Категорически.
- В общем так, - взгляд у парня был тяжелым. – Собирайся. Едем домой.
- Нет, - Стужа покачала головой. – Я не вернусь.
Он думал недолго.
- Ну и хрен с тобой. Кому ты нужна, дура калечная, а вот станок я забираю.
- Ты права не имеешь!
- Еще как имею! Будет компенсацией. Ты же меня бросила, сбежала… опозорила, можно сказать, перед всеми… - чем больше он говорил, тем шире становилась улыбка. – Как мне теперь людям в глаза смотреть?!
- Не имеешь… - Стужа замотала головой.
- Еще как… вот, - он вытащил из кармана конверт, который протянул Стуже. – Сама глянь. Твой отец, к счастью, человек разумный и понимает, что так дела не делаются…
- Он…
- Он согласился отдать в жены Свею. А приданым будет станок…
