губ своими. У них впереди ещё одна ночь, и она хотела её. Хотела Мэтта. Его улыбка согревала Лейни, навевая мечты. Мэтт отстранился, одновременно утягивая её за собой и наклоняя бёдра, прижался к сердцевине.
Он хохотнул, когда налитый ствол дёрнулся.
— Ты пытаешься меня отвлечь?
— Я пытаюсь насладиться моментом, — пробормотала она, наконец, в состоянии сказать правду. — Жизнь коротка и, по-видимому, становится опаснее. Минуты на счету.
Мэтт смотрел на Лейни из-под полуопущенных век.
— Минуты на счету, — повторил он, облизывая губы. В его глазах ещё была видна жёсткость, скрывая все мысли. Он казался более отстранённым, чем обычно. — Я никому не позволю причинить тебе боль.
— Ты расскажешь мне, что тебя беспокоит? — тихо спросила она.
— Жизнь в целом, милая. — Он плавно поднял её с барной стойки и подождал, пока она крепче прижмётся к нему бёдрами, прежде чем направиться к лестнице. — Во-первых, я ценю, когда любовница честна со мной.
Она инстинктивно замерла, опустила руки ему на плечи и посмотрела прямо в глаза.
— Я не лгу.
— Чёрта с два. — В его улыбке было и обаяние и вызов. — Лучшие люди учили меня различать оттенки правды, и ты не совсем честна.
Ужас сковал её.
— Не совсем честна? В чём? Хотя это неважно. Ты временно в моей жизни, поэтому не имеешь права в ней копаться.
Его глаза потемнели в момент, когда он стиснул её руками.
— Деньги за бар. Не знаю как, но они — ключ к запискам и недавним убийствам.
— Убийствам? Во множественном числе? — О чём, чёрт возьми, он говорит?
— К убийству, — прорычал он. — Хотя мне кажется, что скоро последуют новые убитые, учитывая, что записки отправили тебе и Клэр… может, и другим женщинам в городе. — Он плавно открыл дверь своей квартиры, и через несколько секунд они оказались внутри. — А потому, что я сплю с тобой — я подозреваемый номер один, и хочу знать правду.
Она выдержала его взгляд.
— Я сказала тебе правду. — Ото лжи её грудь сжалась.
Он вздёрнул подбородок, а руки опустил ей на задницу.
— Попробуй ещё раз.
От его ладоней исходил жар, и ей хотелось закатить глаза.
— Отпусти меня. — Она совсем не это имела в виду.
— Нет. — Лейни оказалась спиной к стене, зажатая телом, которое твёрже любой другой поверхности в комнате. — Ты не двинешься с места, пока не скажешь мне правду. — Он скользнул губами по её подбородку, сотрясая чувства.
И на Мэтте и на Лейни слишком много одежды. Она вздохнула, выгибаясь от его прикосновения.
— Я знала, что ты неандерталец с самой первой встречи, но это просто смешно. Отпусти, или я закричу, — сказала она.
Несмотря на пылающий внутри гнев, по венам потекло желание.
— Вперёд.
Проклятье. Она не хотела, чтобы кто-то прервал их, и он это знал. Мэтт крепко держал её за ноги, не позволяя пнуть. Да и они слишком близко, чтобы хорошо ему вмазать, и Мэтт не воспринимал Лейни всерьёз. Поэтому она отстранилась и нацелилась ему в глаза.
Отклонив голову, он сжал её запястье. На его лице мелькнула усмешка.
— Ты только что пытался выколоть мне глаза?
Она вырывалась из его объятий, и при этом плоть тёрлась о его пульсирующий член, даже сквозь одежду.
— Я видела этот приём в одной из серий «Кости».
— «Кости». — Он шире улыбнулся, подняв руки над головой, чтобы прижать их к стене.
Лейни выгнулась, задевая сосками его грудь, и подавила стон. Она злилась, а не заводилась… Жар разлился по телу, доказывая, что она лгала сама себе. Необузданная страсть пронзила низ живота. Да что с ней такое? Демонстрация доминирования должна бы стать ушатом холодной воды на её разгорячённое тело, а не чёртовым катализатором. Кроме того, в глубине души она знала, что это не демонстрация.
— Клянусь, мой бар не имеет никакого отношения к запискам.
Он наклонился ближе, посмотрев прямо ей в глаза, и замер так на несколько секунд.
— Ты знала.
Она сглотнула, борясь с желанием сорвать с него футболку.
— Знала что?
— Что долг выплачен, — протянул он.
Она нахмурилась и попыталась не обращать внимания на накаченное тело, прижавшееся к ней.
— У тебя появился акцент?
— Нет.
На мгновение ей показалось, что он говорил с южным акцентом. Она покачала головой, а разум лихорадочно работал, хотя тело жаждало освобождения.
— О чём ты говоришь? Долг не выплачен.
На щеках заходили желваки, и Мэтт опустил взгляд на её грудь.
— Перестань врать.
— Ладно. — Она расслабилась, прижавшись к нему. — Я не буду лгать, а ты не лезь не в своё чёртово дело. — За последние несколько дней она уже второй раз выругалась вслух. Чего никогда не делала раньше.
Мэтт немного склонил голову.
— Ты сделала это дело моим.
— Нет, не делала. — Погодите-ка. — Почему ты считаешь, что долг выплачен?
И откуда Мэтт узнал?
— Мой коллега встретился с Джо-Джо, ростовщиком.
Жар отхлынул от её лица.
— Зачем?
— Чтобы помочь тебе.
Чёрт, чёрт, чёрт. Она покачала головой.
— Я не просила у тебя помощи.
— Ты мне нравишься. — Слова прозвучали правдиво, но раздражённый тон не слишком успокаивал. — Я хотел помочь.
Она сделала глубокий вдох.
— Слушай, уверена, в глубине души ты добрый человек, но мне не нужна твоя помощь.
Он моргнул, и эротическое напряжение заполнило комнату.
— Хорошо. Кто расплатился с ростовщиком?
Она выдержала его взгляд и постаралась, чтобы извинения были видны в глазах, говоря, что чем меньше он знает о её прошлом, тем безопаснее. Но с таким парнем это не прокатит.
— Не могу тебе сказать. Прошу, забудь.
На этот раз его чувства — сожаления и облегчения — отразились на лице.
— Итак, мы согласны в том, что есть границы.
Лейни кивнула.
— Нам обоим нужно понять, что наши… э-э-э, отношения временные. — Она повернулась к нему, успокоенная вспышкой голода в его странных серых глазах.
— Справедливо. — Что-то в его тоне намекало на то, что он не закончил поиск правды. — Обещай, что если тебе понадобится помощь, ты попросишь.
— Обещаю. — Да, она снова солгала, и по вспышке раздражения в выражении его лица, он понял это, но прижался губами к её губам. Мэтт целовал её жёстко и зло, прижавшись всем телом и держа её запястья в плену. Мэтт — буря в полной силе.
Наконец, слава Богу.
Желание захлестнуло Лейни, расслабив мышцы и отключив разум. Она должна сторониться этого парня. Но прижималась к нему, а стон вырвался из горла. Услышав его, Мэтт смягчился. Медленный, нежный поцелуй стал опустошительным. Страстный и сладкий, он одурманивал Лейни, заставляя желать и испытывать голод. Может, ещё одну ночь вместе,
