Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
облегчением.
– Нехорошо такому радоваться, но вроде бы момент для вербовки самый что ни есть ого?
– Точно, шеф.
– Интересовался именно жалованьем? Насчёт условий работы не педалировал?
– Точно, – повторил он. – Глазки заблестели, когда я про жалованье упомянул как бы вскользь. Я же сразу польстил, сказал, что он гений, может такую рекламу задвинуть!.. Сейчас все писатели чем-то да подрабатывают.
Я обронил:
– Но чаще на иждивении у жён.
– А что, – сказал он с вызовом, – равноправие!..
– Не все женщины в восторге, – заметил я. – Некоторые начинают догадываться, что мы их с этим равноправием крупно надули… Хорошо, теперь нужно встретиться в реале, обговорить условия.
– Всё сделаю!
Через час вбежал в кабинет, пренебрегая широкополосной связью, и ликующе доложил, что договорился встретиться у него дома, это недалеко, четверть часа в дороге, нам же всё равно делать нечего, после того как нас в шею вытолкают из здания института.
– Прекрасно, – сказал я. – Теперь надо подумать, как запрячь по-настоящему, а то писатели слишком вольный народ. И вообще почему-то считают себя повелителями этих… как их… ага, дум!
Он сказал торопливо:
– Жаль, не смогу присутствовать, работа есть!.. Анатолий готов подменить, но как бы не напортил, всё-таки надо преподнести необходимость тоталитаризма творческой личности, Анатолий же сам такой творческий, что руки чешутся удавить…
Глава 2
Поздно вечером добрались до квартиры Уткина, а там я с порога вспомнил книги прошлых лет, где часто встречал расхожую фразу: «Вошёл прилично одетый мужчина, но по костюму было видно, что знавал лучшие дни».
По квартире Михаила тоже видно, что знавала лучшие и намного лучшие. Хотя обставлена прекрасно, даже шикарно, но это шик прошлых лет, даже прошлого десятилетия, а сейчас в глаза бросается, что нет ни одной новой вещи. Как будто из спальни Людовика Восемнадцатого, хотя Уткин вообще-то раньше окружал себя новомодными девайсами.
Он с ходу усадил нас на кухне, оглядел блестящими от возбуждения глазами, довольно потёр ладони.
– Давно не собирались вместе!.. Анатолий что-то снова похудел.
Анатолий буркнул:
– По твоим словам, у меня давно уже солидный отрицательный вес.
Михаил сказал благожелательно:
– Сейчас влупим кофейку, поправишься. Я от него всегда толстею.
Анатолий повертел головой, рассматривая просторное помещение, кухня плавно переходит в гостиную, а дальше просматривается часть того, что Михаил гордо именует кабинетом.
– У тебя была трёхкомнатная?
Уткин отмахнулся.
– А зачем она мне? Человека ограничивает в пространстве только отсутствие фантазии. Творческой личности и в однушке как во дворце Ашшурбанапала. Зато не встаю из-за стола, чтобы сделать кофе!
Он повернулся к плите и осторожно снял толстопузую джезву с декоративной росписью на боку арабской вязью, пахнуло жаром и бодрящим ароматом.
Мы молчали, когда он разливал кофе по маленьким чашечкам, жмот, Анатолий сказал с подковыркой:
– Жаль, нобелевки тебе не видать. её дают за серьёзную литературу, а литература для подростков по дефолту не может быть серьёзной.
– Литература для подростков, – возразил Михаил, – важная часть литературы!
– Для заработка? – уточнил Анатолий. – Мир строится взрослыми людьми. У взрослых взрослые проблемы, от них зависят судьбы мира, прогресса, всей цивилизации…
Михаил возразил с достоинством:
– У подростков тоже проблемы!
Анатолий хохотнул:
– Вот именно, тоже проблемы. Подростков не допускают даже до выборов, а то бы навыбирали всяких хевиметлов в президенты!.. Ха-ха.
Я заметил вкрадчиво:
– Зато у подростковой литературы выше популярность, что для Михаила так важно. Взрослых хоть и много, но тоже предпочитают читать что проще и полегче, типа подростковой. Не помню, чтобы кто-то намурлыкивал Моцарта или Шопена, а вот глупейшую «В траве сидел кузнечик» с детства помню, а моя жена до сих пор иногда начирикивает.
– А «Я играю на гармошке», – сказал Анатолий, – тоже весьма. Не помню, чтобы ария Берлиоза хоть где-то была популярнее, несмотря на все Оскары.
Михаил набундючился, в этот раз задираем слишком уж. Точно завидуем его популярности и гонорарам. Раньше тоже язвили, но мягше.
– Что-то у вас поломалось? – поинтересовался он вроде бы с сочувствием, но и едва заметной издёвкой. – У вас же этот, человеческий фактор!
Анатолий ответил мирно:
– Устаём много, да и недосып… Это не пёрышком по бумаге наскрипывать… Слушай, а ещё прибыльнее совсем детские! Подростковой не дотянуться до тиражей «Мойдодыра», «Мухи-цокотухи» или Агнии Барто… Не хочешь занять там нишу? Ты сможешь!
Михаил надменно поморщился, опуститься до детской, это совсем себя не уважать, хотя заработки там, как и популярность, намного выше. Соблазн, конечно, есть, но всё-таки, всё-таки, друзья совсем уважать перестанут. Настоящие друзья, а не те, кому лестно общаться со знаменитостью.
– Ладно, – сказал он устало, – Марат уже сказал о ваших проблемах. Что вы хотите конкретно?
Я опустил чашку на стол и прямо взглянул ему в глаза.
– У тебя проблема с финансами, вон даже кофе самый дешёвый да и то молотый, если не искусственный, я в сортах говна не разбираюсь.
Анатолий добавил:
– Скоро вообще на чай перейдёшь, это уже дно для интеллигентного человека.
– У нас, – сказал я, – в самом деле возникла проблемка с правильным освещением нашей работы. Ты знаешь её, а ещё у тебя в массмедиа везде связи, ты же такой связист! Мог бы в краткие сроки изменить мнение общества… Или хотя бы попытаться, перевлиять.
Он вскинул обе ладони.
– Стоп-стоп!.. Изменить мнение общества не так уж и просто. Но я, конечно, могу написать пару статей, выступить по ящику, запостить в ютубе и соцсетях…
Я прервал:
– Это нам и нужно. Ты всегда был талантлив, только зачем-то хренью занялся!.. Хорошо, не в шоу-бизнес пошёл.
Он взглянул исподлобья, во взгляде проступило голодное выражение.
– Аванс будет?
Наутро, едва на циферблатах часов высветилась цифра девять, автоматические запоры отщёлкнулись, входная дверь института неохотно приоткрылась.
Видеокамеры скрупулёзно отслеживают, кто из нарастающей толпы ринулся первым, а кто подошёл минуту спустя, были и такие, не желающие униженно топтаться перед закрытой дверью в свои родные лаборатории.
Возле меня уже привычно вертится хвостиком Ежевика, на ступеньках парадного присоединились Фауст и Бер, а в парадном догнал Анатолий, заговорил азартно:
– О чём наши слуги народа думают? Других проблем нет, что ли?.. Вчера приняли закон, теперь наряду с фамилией в паспортные данные обязательство вносится и основной ник.
Фауст уточнил:
– А если их дюжина, как вот у Бера?
– Предусмотрено, – ответил Анатолий злобно-весело. – Пока только основной, в пилотном режиме, а если пройдёт норм, со следующего года ещё и два второстепенных. Ну, как сейчас два телефонных номера во всех кредитках, основной и подстраховочный.
Фауст сказал глубокомысленно:
– Думаю, такой пережиток феодального времени, как фамилии, в наше время
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
