отдельно от мужиков. Быстро запалили костры, вынули котлы и стали варить. Достали из мешков кувшины, сыр, круглый хлеб. И вскоре стали обедать.
Дарий сидел в стороне и пил чай из кружки. Он наблюдал за двумя муравьями, которые пытались утащить гусеницу. Они пробовали спереди, потом сзади. Ничего не получалось. Наконец, к ним прибежала помощь, и они медленно потащили гусеницу в направлении муравейника. Дарий закрыл глаза. Пошли картинки дрёмы.
- Ты вот спрашиваешь, тяжело ли было? Конечно тяжело. Вот я тебе говорил, что тогда в разведке остался жив. Тогда же что-то во мне и повернулось. Как же? Опытные воины погибли, а я молодой и остался жив.
Вот с той поры я и стал наблюдать за жизнью. Смотрю, как другие ругаются, жалуются. Судьбу проклинают. Вот, к примеру, солнце, лето, а они недовольные. Говорят, что всё равно не доживут до святого города.
Дарий хотел повернуться к дядьке, но тот не дал этого сделать. Дядька продолжил.
- Ну, все жалуются, а только старый воин сидит, смотрит на всех, да улыбается в усы. Я про себя тогда и подумал, вот человек не жалуется, не злится, не обижается ни на кого. Как же так? Захотелось мне спросить старого воина, почему он такой. Да не получилось. Забрали его в другой отряд. Больше я его и не видел.
Сам стал задумываться. Вот человека обозвали, он и обиделся. А если глуховат он? Да и не расслышал. Что тогда? Получилось, что человек не обиделся. А тот, кто обозвал его и не достиг своего. Не получилось у обидчика, не услышали его. Вот я и подумал - может быть когда нужно и не слышать чего-то или не видеть? Это же выбор получается. Сам человек и выбирает - обижаться ему или нет.
Ну и так во всём можно. Радоваться, когда захочется, огорчаться и грустить, когда хочется. И у человека появляется право выбора. Он больше не зависит ни от кого.
Знаешь, Дарий, я по жизни человек весёлый. Люблю посмеяться. Ну я и выбрал себе радость. А так, я уже потом понял, люди разное выбирают. Кто грустить любит, кого трудности привлекают, в общем каждому своё.
Попробовал я радоваться. Сначала непросто было. Когда рядом такие угрюмые люди. Но потом все чаще и чаще, что-то вот здесь в груди, в животе теплеть стало. И замечать я стал, жизнь для меня меняться начала. Чаще стало по-моему получаться. Ну, так, как я хотел. Конечно, и ранения были. Но я знал уже на что шёл. Знал – вот, сейчас вызываюсь в передние ряды, значит погибнуть могу. И жизнь стала мне как-то подчиняться. Не всегда, но часто.
Дарий медленно вышел из дрёмы. К нему подошёл старший обоза. Он сел рядом и начал говорить.
- Слушай, парень, тут такое дело... Еще в городе я заметил, что за нами следят. И вот что я придумал. Я тебе сейчас отдам деньги, ну которые за товар выручили. А если нападут, я скажу, что оставил их в городе на закуп товара. Они, конечно, всех обыщут, но тебя скорее всего обыскивать не будут. Ты встань с бабами, понял. А лучше если, что завяжется, то спрячь деньги-то. Ты понял? Про деньги никто не знает.
Дарий тяжело задышал, отвёл взгляд в сторону. На миг замер и согласно кивнул головой.
Старший по обозу передал Дарию кошель с деньгами. Кошель был из темно-серой ткани и сливался с землёй. Дарий начал оглядываться по сторонам. Старший обоза заулыбался.
- Да ты не нервничай. Может быть и не будет нападения. Может мне просто показалось.
Дарий поднялся, засунул кошель с деньгами за пазуху и направился к своей повозке. И почему снова он? Может это всё связано с выбором? Ну да! Сейчас он выбирает. Он ведь мог сейчас отказаться и ничего бы ему и не было. Но после случая с грабителями, как-то всё изменилось. Сейчас он понимал, что если он на что-то соглашается, то это и есть его выбор. Значит он и должен держаться этого выбора.
Дарий шёл рядом с повозкой и смотрел по сторонам. Вдоль дороги тянулись кустарники, а за ними был смешанный лес. Повороты, небольшие спуски в ложки, где приходилось переезжать через ручейки, потом подъём и так без конца. За пазухой у Дария был кошель с деньгами обоза.
Солнце поднималось выше и людям становилось жарко. Мужики снимали с себя куртки и кидали их на повозки. Женщины развязывали платки, но с головы их не снимали.
Дарий кивнул возчику и свернул в кустарник. Он остановился и стал справлять нужду. Дарий уже направлялся обратно, как от дороги послышались крики. Кричали женщины. Дарий быстро оглянулся по сторонам и спрятал кошель под куст, потом забросал его листвой и сухими ветками.
Дарий остановился в кустах и стал смотреть. Он увидел, как мужчины разбойничьего вида переворачивали купленные товары, сбивали в кучу возчиков и баб. Страшного вида атаман заорал: «Ну что, где деньги? Сейчас всех порубаем!»
Возчики и бабы вытолкнули из толпы старшину обоза.
- Так, это ... В городе ... Там мы их оставили, на закуп товара. Так наш хозяин Ворон наказал. Вот к следующему обозу и закупят товар, – старший обоза мял в руках шапку.
- А если врёшь? Ну, мужики, бабы? Правду он говорит? А то сейчас обыскивать вас будем.
Возчики и бабы закричали.
- Нету, нету у нас! Ничего нету! – страшно было, а ну как всё, что купили в городе, отберут разбойники.
Дария кто-то толкнул, и он вывалился из кустов. Разбойник, который вытолкнул Дария из кустов, закричал.
- Атаман, тут один прячется.
Дария потащили к атаману. И вот он уже перед ним. Огромный мужик, с чёрной иссиня бородой, да ещё шрам во всю щеку смотрел на Дария. Тот ожидал, что атаман будет кричать, но атаман вдруг спросил мягким голосом, - ты кто, парень?
Дарий смотрел на атамана и начал отвечать.
- Ученик лекаря.
- И зачем ты здесь?
- Послали меня в город за инструментом.
- Вот, с тебя и начнём. Обыскать его.
Дария двое разбойников быстро стали обыскивать. Так же быстро обшарили возчиков, а вот с бабами дело застопорилось. Бабы завизжали, закричали, заругались, зарыдали. С бабами стоял и возчик Яшка. Он дрожал. А ну как письмо купца найдут. Что с ним разбойники сделают. А если и не разбойники, то Джуба не пожалеет. Яшка понимал, что письмо-то
