этому хунхузу, — сказал я. — У нас теперь было бы чем вооружить сотни.
Сидоров удивленно поднял брови, потом насупился.
— Вам известен факт, но не известны причины. Перед нами стояла дилемма: или бросить винтовки красным, или... — полковник запнулся, не решаясь, видимо, открыть секрет, но после небольшого раздумья выдал все же его мне, — ...или передать на хранение.
Значит, оружие находится на хранении у генерала И Тай-джу. В нужную минуту им воспользуются Анненков и Дутов. Я тогда еще не знал, как повернутся события и какую роль будет играть мой полковник. Мне и тем, кто изучал обстановку за кордоном, фигура Сидорова не казалась главной и тем более решающей. Первым в ряду стоял Дутов, вторым Анненков, остальные шли следом. Почему Дутов стоял первым? По своей активности этот атаман более привлекал к себе внимание, чем Анненков, на него делали ставку европейские правительства. Притом Дутов был более популярен среди офицерства. Между собой два атамана не ладили, боролись за первенство, каждый старался захватить трон диктатора в будущем белом правительстве России. Даже здесь, за пределами родины, они продолжали эту борьбу, хотя она уже не носила такой остроты, как прежде. Общие неудачи и общие интересы несколько сблизили атаманов. Оба были связаны единой тайной белогвардейской организацией и подчинялись ей.
Для меня оставалась неясной роль генерала И Тай-джу. Кого он поддерживает: Анненкова, Дутова или обоих вместе? На это Сидоров не мог ответить. Да я и не стал бы спрашивать — слишком откровенным показался бы мой вопрос атаману.
— Могу я сослаться на сказанное вами при возможном разговоре с товарищами, — на всякий случай попытался уточнить я. — Всех интересует оружие.
Полковник встревожился:
— Ни в коем случае... И вообще, все, о чем мы говорим с вами, — святая тайна.
— Понимаю.
— Заверьте их, оружие будет в нужном количестве... И даже больше.
— Я маленький человек... Если ваше имя?
— Обо мне пока ни слова... Назовите атамана Анненкова...
— Хорошо, — согласился я.
Выстрел в Суйдуне
Первое место в ряду, предназначенное для Дутова, определили сами события. Как тайно ни действовали заговорщики, планы их постепенно становились известными третьим лицам. Офицеры устраивали встречи в людных местах, на скотных базарах скупались в большом количестве лошади, причем выбирали их опытные в военном деле люди. Все это не могли не заметить любопытные. Зашевелился генерал И Тай-джу. Он несколько раз оставлял свою резиденцию в Куре, наведывался в Кульджу, Суйдун и даже Урумчи, где находились его подопечные. Проявил удивительный интерес военный комендант и к пограничным районам. В сопровождении переодетых белогвардейцев он посетил места переправ, проехал по уже заброшенным тропам, ведущим к перевалам. В селениях генерал беседовал со старыми проводниками.
Все это трудно было не заметить. Особенно настораживали частые встречи генерала с атаманом Дутовым. И Тай-джу держал постоянную связь с бывшим главарем и пользовался для этого целой группой доверенных лиц.
В самый разгар лихорадочной деятельности заговорщиков раздался неожиданный выстрел в Суйдуне.
Выстрелы вообще в то тревожное время не были редкостью. Часть оружия из переставших существовать отрядов растеклась по селам, аулам, станицам, городам. Каждый, кто уходил в так называемую мирную жизнь, уносил с собой винтовку, наган или браунинг. Ими пользовались во всех трудных случаях жизни — и для собственной защиты, и для устрашения других. Стрельба шла при дележе земли или наследства, во время свадеб и поминок, на общественных сходках. При этом не только стреляли, но и убивали. И вот при такой обыденности применения оружия выстрел в Суйдуне произвел огромное впечатление. О нем сразу стало известно во всех городах Илийского округа. В среде эмигрантов начался переполох. Кто возмущался, кто впадал в панику и торопливо снимал с себя мундир, которым недавно гордился. Многие укрылись.
Я узнал о происшествии в Суйдуне в тот же день и сразу бросился в кузницу к Сидорову.
— Убит Дутов!
Полковник схватил меня за руку и потащил в комнату. В кузнице он не хотел говорить о таких вещах, хотя рабочие и являлись его сообщниками. Видимо, Сидоров боялся появления кого-либо из заказчиков.
— Я все знаю, — сказал он, плотно прикрывая за собой дверь.
Произнес это атаман с горечью и даже с какой-то тоской в голосе. Мне раньше казалось, что полковник враждебно настроен по отношению к Дутову, как к давнему конкуренту и сопернику своего шефа Анненкова, но, должно быть, такое мнение создалось из чисто внешних представлений о симпатиях и антипатиях в эмигрантской среде.
— Что же будет? — с тревогой спросил я.
— То, что должно быть, — ответил атаман. — Конечно, жаль Дутова. Не вовремя он выбыл из игры. У атамана были подготовлены крупные силы, и оставалось лишь начать дело... Я вам говорю это, прапорщик, как близкому человеку. От выступления Дутова зависела вся кампания на той стороне. Атаман умел начинать и умел выигрывать первую ставку.
— Значит, все?! — с преувеличенным отчаянием воскликнул я.
Атаман скривил губы. Видимо, моя растерянность раздражала его. И не только раздражала, но и тревожила: выстрел в Суйдуне мог породить у сообщников неверие в дело. И Сидоров сказал:
— Вы очень мрачно представляете себе будущее. Оно более радужно. Потеря Дутова несколько расстроила планы, но не отбросила их. Сегодня я послал письмо Анненкову с сообщением и своими соображениями по поводу гибели атамана. Его убрали большевики, это совершенно ясно. Мы оказались беспечными, нас подкупила мнимая тишина Синьцзяна, а здесь тоже фронт, хотя и невидимый. Противник ходит по тем же улицам, что и мы. И иногда сидит рядом с нами, ест из одной чашки. Об этом должны знать Анненков и генерал И Тай-джу. Пусть внимательно посмотрят на своих подчиненных.
— Но ведь неизвестно, кто убил Дутова. У него, говорят, были личные враги, — попытался возразить я. — Мало ли причин для ссоры или мести.
— Чепуха, — махнул рукой Сидоров. — Таких людей, как Дутов, не убивают из-за мелочности. Их убирают, прапорщик, и убирают в самый острый момент. Большевики боялись атамана, он мог доставить им массу неприятностей. В России голод, разруха, эпидемии. Дутов со своими сотнями появился бы в Семиречье в очень горячее время и прибавил бы огня. Уж теперь Туркестан запылал бы по-настоящему...
Сидоров сбавил тон и сказал почти шепотом:
— Басмачи снова шумят в Фергане. Им нужна помощь, нужны сабли и винтовки Дутова и Анненкова.
— Фергана далеко
