должны понимать, что мы спасаем его. Подумайте о жизни, которая в противном случае его ждет… со всеми этими мягкими выпуклостями. Женщины напоминают мне недоеденный овощной салат… вы понимаете, такие увядшие кусочки зелени, плавающие в…
— У каждого человека свой вкус, — прервал его Тони. — Но Питер не создан для такой жизни. Он все так тонко чувствует, — повторил он слова девушки.
Я не нашелся, что на это ответить.
5
Заметьте, в этой комедии я играю отнюдь не героическую роль. Полагаю, я мог бы пойти к девушке и прочитать ей лекцию о жизненных реалиях, начав с нравов, царящих в английских частных школах: Питер носил шарф цветов своей школы, пока Тони как-то за завтраком не сказал ему, что красно-коричневая гамма плохо смотрится рядом с другими. А может, я мог бы все высказать и юноше, но, если Стивен говорил правду и тот находился в состоянии нервного напряжения, я бы едва ли помог ему своим вмешательством. В общем, лучше было этого не делать. Оставалось только сидеть и наблюдать, как эти двое осторожно, но настойчиво приближают развязку.
Все произошло три дня спустя, за завтраком. Она, как обычно, сидела с ними одна, тогда как ее муж оставался наверху со своими лосьонами. Такими очаровательными и обаятельными я никогда их не видел. Когда я подходил к своему столику, они рассказывали о том, как оформляли дом одной вдовствующей герцогини, помешанной на наполеоновских войнах. Помнится, речь шла о пепельнице, вырезанной из копыта серого жеребца, — продавец это гарантировал, — верхом на котором герцог Веллингтон сражался при Ватерлоо, о подставке для зонтов, сделанной из ядра, найденного под Аустерлицем; о пожарной лестнице, на изготовление коей пошла штурмовая лестница, использовавшаяся при взятии Бадахоса. Пока она слушала их, от ее скованности почти ничего не осталось. Она забыла про рогалики и кофе. Стивен полностью завладел ее вниманием. Мне хотелось сказать ей: «Дурочка ты, дурочка, ну чего ты уши развесила?»
И в этот самый момент Стивен приступил к реализации главного замысла. Я это понял, увидев, что его пальцы стиснули кофейную чашку, а Тони опустил глаза, словно решил помолиться над croissant[44].
— Мы тут подумали, Пупи… вы позволите одолжить вашего мужа? — Никогда я не слышал, чтобы вопрос задавался со столь тщательно выверенной непринужденностью.
Она рассмеялась. Ничего не заметила.
— Одолжить моего мужа?
— В горах за Монте-Карло есть небольшой городок, он называется Пэйль, и до нас дошли слухи, что там есть потрясающее старинное бюро… разумеется, оно не продается, но мы с Тони умеем добиваться своего.
— Я это уже заметила.
Стивен на мгновение обеспокоился, но она всего лишь хотела сделать им комплимент.
— Мы собираемся пообедать в Пэйле, а остаток дня поездить по его живописным окрестностям. Беда в том, что в «спрайте» больше трех человек не уместится, а Питер на днях говорил, что вы хотите сделать прическу, вот мы и подумали…
У меня создалось впечатление, что Стивен слишком многословен, что он перегибает палку, но девушка не дала ему повода поволноваться, потому что не заметила никакого подвоха.
— Я думаю, это прекрасная идея. Знаете, Питеру нужно хоть немножко отдохнуть от меня. С тех пор как мы подошли к алтарю, он ни минуты не оставался один, — в ее словах слышалась рассудительность, а может, даже радость. Бедняжка. Ей тоже требовался отдых.
— Поездки с удобствами не получится. Ему придется сидеть на коленях у Тони.
— Не думаю, что он станет возражать.
— И, разумеется, мы не можем гарантировать, что еда в дороге будет достаточно хорошей.
Впервые я понял, что Стивен далеко не умен. Неужели еще оставалась хоть какая-то надежда?
По большому счету, ума у грубоватого Тони точно было побольше. Не дожидаясь, пока Стивен снова откроет рот, он оторвал взгляд от croissant и подвел черту: «Вот и отлично. Все решено, мы вернем Питера в целости и сохранности к вечеру».
Он вызывающе глянул на меня.
— Разумеется, нам очень не хочется оставлять вас обедать в одиночестве, но я уверен, что Уильям приглядит за вами.
— Уильям? — переспросила она. Чертовски неприятно, когда на тебя смотрят и не замечают. — А-а, вы про мистера Харриса?
Я пригласил ее на ланч в ресторан «Лу-Лу», который находился у старого порта (а что еще мне было делать?), и в этот самый момент на террасе появился медлительный Питер.
— Я не хочу отрывать вас от работы, — быстро ответила она.
— Я не верю в голодание. Работа должна прерываться на время приема пищи.
Питер опять порезался, когда брился, и на подбородке белел клок ваты, напомнивший мне о синяке Стивена. Пока он стоял, ожидая, чтобы кто-нибудь с ним заговорил, у меня создалось впечатление, что он знал, о чем шла речь в его отсутствие; все трое расписали свои роли, отрепетировали их, даже реплику о еде в дороге… А теперь возникла неловкая пауза, вот я ее и нарушил.
— Я пригласил вашу жену на ланч в «Лу-Лу». Надеюсь, вы не возражаете?
Меня бы позабавило облегчение, отразившееся на лицах всех троих, если бы я мог найти хоть что-то забавное во всей этой ситуации.
6
— И после того, как она ушла, вы больше не женились?
— К тому времени я слишком постарел, чтобы жениться.
— Пикассо женился.
— О, я не такой старый, как Пикассо.
Этот глупый разговор происходил на фоне стен, оклеенных обоями с рисунком в виде винных бутылок и украшенных рыбачьими сетями, что напоминало мне о существовании дизайнеров по интерьеру. Между нами стояли миски с горячим рыбным супом, источающим запах чеснока. Все столики, кроме нашего, пустовали. Может, сказывалась уединенность, может, прямота ее вопроса, может, просто захотелось поделиться сокровенным, но у меня создалось ощущение, что мы — очень близкие друзья.
— И всегда есть работа, вино и хороший сыр.
— Я не смогла бы так философствовать, если бы потеряла Питера.
— Этого не случится, не так ли?
— Я, наверное, умру, как какая-нибудь из героинь Кристины Россетти[45].
— Я думал, ваше поколение ее не читает.
Будь я на двадцать лет старше, возможно, я смог бы объяснить, что не нужно так уж печалиться, что с завершением так называемой «сексуальной жизни» единственная любовь, которая выдерживает испытание временем, — это любовь, готовая принять все: любое разочарование, любую неудачу, любое предательство и в том числе даже тот печальный факт, что в итоге не существует более глубокого желания, чем простое желание быть с кем-то рядом.
Она бы мне не поверила.
— Я даже плакала над ее стихотворением «Уходя». Вы пишете грустные произведения?
— Биография, над
