– провозгласил Дулио-сан. Все вскинули головы и глянули на небо. Там собиралась большущая грозовая туча, повсюду начал дуть пронизывающий холодный ветер. Лезвие святого меча Кристальди начало покрываться льдом. А когда и его ноги оказались, заморожены, с неба ударил приличный разряд молнии, которому воздвигнутый вокруг нас крестовый барьер не стал помехой, тот просто разрушился, а затем молниевые разряды перекинулись на воинов сенсея.
Кристальди лежал на земле. Свято-демонический меч, Аутеклер, стрелы поддержки Гризельды-сан и лонгин Дулио, который нанёс последний удар… Нахватавшись таких атак, воины учителя, наконец, попадали кто куда. Получив первую помощь от женщин-воительниц, удалось избежать фатальных повреждений. Все воины уже подрастеряли свою решимость сражаться, многие просто сидели в удручённой позе. Получив тяжёлые раны в бою против нас, последовав за своим наставником, теперь они потерпели поражение в битве. Не вставая с земли, Кристальди обратился к своему ученику – Дулио-сану:
- Если бы ты в самом начале использовал эти пузыри, вы бы уже победили. Нет, если бы ты использовал крушитель баланса, ты бы запросто мог победить нас всех сразу.
Это было действительно так. Как он и сказал, если бы Дулио-сан воспользовался пузырями прямо в начале или применил крушитель баланса, тогда бы битва стала игрой в одни ворота. Но было бы так лучше? Как будто отвечая на мой вопрос, Дулио-сан сказал:
- Я не хотел использовать мою силу сразу, ведь так воины остались бы неудовлетворены. Я просто решил использовать её после некоторого периода времени: вместо того, чтобы сокращать время битвы, лучше позволить вам выпустить пар, исчерпав все силы. Кроме того, чтобы мне на самом деле пришлось применить крушитель баланса, противник должен быть отъявленным грешником, не чувствующим раскаяния, и без надежды на искупление.
Похоже, что он учитывал чувства воинов. Действительно, вместо того, чтобы с самого начала сломить их боевой дух, позволил им выпустить копившееся раздражение и недовольство, таким образом предотвращая дальнейшие проблемы. То, что он был воином, позволило ему принять во внимание чувства подобных ему людей. Учитель улыбнулся, когда услышал ответ своего ученика:
- …Воистину ты слишком мягок… Как воины, в итоге, мы можем использовать для общения лишь наши мечи. Это твоя победа, Дулио. Хорошо, делай что пожелаешь. Но позволь остальным уйти. В конце концов, я привёл их сюда. Только я виноват.
Беззащитный Эвальд Кристальди произнёс такие слова, означающие, что он берёт ответственность за всё произошедшее. Однако воины запротестовали в ответ на его заявление.
- Пожалуйста, подожди, Дулио!
- Убей нас, если таков твой долг!
- Только учитель отвечал на наши чувства!
- Мы те, кто виновен на самом деле!
Отчаявшиеся воины встали в попытке защитить своего учителя. Глядя на эту сцену со стороны, было очевидно, что они очень уважали этого человека. Однако их наставник покачал головой:
- У них у всех жизни были разрушены демонами или вампирами. Я тоже один из них. Просто мы не могли найти иной путь в жизни, кроме как продолжать сражаться против них… Что ж, я готов понести наказание. Тогда эти дети смогут изменить их образ жизни.
Дулио-сан лишь вздохнул и помотал головой:
- …Я не стану ничего делать – он уселся на землю и ничего больше не предпринимал.
- …Почему? – удивившись, спросил учитель своего ученика. Ученик же рассмеялся:
- …Если я победил учителя, что хорошего это принесло? А так… пока я жив, могу свободно есть вкусняшки… В этом мире слишком много людей, которые не знают, что на самом деле ценно.
- …Слишком мягкий, ты правда… Твоё сердце слишком доброе – пробормотал Кристальди. Слёзы прочертили дорожки по его щекам. Для всех воинов это, несомненно, означало признание поражения. Некоторые из них упали на колени и заплакали, а другие горько улыбались, отбросив своё оружие.
- Юто, Ирина-тян, идите. Здесь больше не будет проблем. Идите к Исэ-куну. А я пока… побеседую здесь с Кристальди-сенсеем. – обратился к нам Дулио-сан.
Дулио нам напомнил о том, о чём мы и сами переживали, о том, как сражается наша вторая группа, ведь её битва была одновременно с нашей. Я думал, что если наша группа закончит сражение раньше, тогда я бы рванул к ним. А всё из-за того, что я эгоистично захотел присоединиться к этой группе. Дулио-сан знал об этом, потому и сделал такое предложение.
Мы с Ириной кивнули и приготовились уйти. Но в этот момент Дулио спросил:
- Кстати, в следующий раз не хотите взглянуть на то место, где живут те дети? У которых схожий жизненный опыт, как у вас. Они тоже мои младшие братья и сёстры, как и вы. Почему бы нам вместе не отведать тортика? – выражение Дулио-сана было… очень ласковым от начала и до конца. Добрейший командир – добрее, чем какой-либо другой. Таким был Дулио Гесуалдо, также известный как [Джокер].
- Да, конечно – я улыбнулся, а Ирина кивнула.
- Рыцарь свято-демонического меча – позвал меня Кристальди и сказал лишь одну вещь. – Его Преосвященство Страда настоящий монстр.
…Раз уж это прозвучало из уст человека, который и сам был известен как монстр, должно быть, тот человек действительно невероятно силён… Памятуя об этом предупреждении, мы с Ириной быстро устремились в направлении, где была вторая группа.
Часть 3
Старик, который когда-то был владельцем Дюрандаля, – Васко Страда возглавил группу воинов, и начался махач в школьном дворе академии Кё (реплике, разумеется). Через несколько минут после начала битвы я – Хёдо Иссей – оказался окружён со всех сторон какими-то радужными пузырями. Как только они появились, что-то произошло с воинами – они вдруг все вместе начали плакать. Некоторые из наших союзников тоже начали рыдать. Хах? Чо за херня?
- …Похоже, способностью этих пузырей является стимуляция воспоминаний их целей, заставляющая их вспоминать дорогие им вещи – сказал Ддрайг внутри меня.
Оу, а чё тогда со мной ничего не произошло, когда я к ним прикоснулся?
- Хмм, это лишь моё предположение, но это может быть потому, партнёр, что ты всегда думаешь о вещах, которые ценишь больше всего, поэтому-то и нет никакого эффекта. Не у тебя ли всё время много излишнего беспокойства на уме?
В самом деле, будь что-то касательно будущего, или что-нибудь связанное с моими товарищами, или что-то относительно сисек, также и с другими вещами, я такой человек, который и так всегда излишне беспокоится о них. Мне не нужно о них
