с их приходом у дальней стены возникает новый портал, из которого выходит Анастасия Барсукова:
— Привет, Дим. Я с вами в Троицу. Говорят, ты главный на этом выходе? — она наклоняется и коротко целует меня в лоб.
Чёрт. Её немелкие молочные железы, качнувшиеся перед глазами, некстати отвлекают меня от стратегического анализа.
— Вообще-то я, как лицо духовное… — начинает басом речитатив отец Шурик.
Но его решительно, хотя и вежливо, перебивает Далия:
— Вы нам не указ. Извините. — Принцесса кланяется в качестве компенсации за грубость. — Во-первых, у нас есть свой муж. Во-вторых, вы — иерарх чужой религии. В-третьих, без нашей семьи у себя порядок не наведёте и не справитесь, сами только что признали.
— А тебе палец в рот не клади, — озадачивается церковник.
— Я у себя дома, — фыркает принцесса. — Мой дворец — мои правила. Портал до вас, кстати, тоже за мой счёт.
Некоторое время оговариваем технические детали. На удивление мирно.
Маги Дворца по маякам епископа за четверть часа открывают новое направление: магический овал выводит во двор какого-то монастыря.
Отец Шурик мгновенно становится хозяйственным-прехозяйственным. Оглядевшись, он вальяжно машет рукой:
— Туда! Вначале деда твоего проведаем. — Затем с претензией на проницательность бросает Насте. — Ты же за этим сюда направилась? Хотела супруга повидать?
— Погорячилась я тогда. — Анастасия неожиданно для меня опускает взгляд. — Какой бы ни был, а отец будущего ребёнка. Мы все не без греха; а то, что я его на улицу выставила… Как он⁈ — она выпрямляется.
В её глазах пылает требовательный огонь тревоги.
— Нашими молитвами, — спокойно кивает священник, личным примером указывая путь. — Оправляется. Времени на примирение вам много надо? После дело важное же.
Мои жёны, что интересно, дисциплинированно топают в кильватере и ни слова не говорят. Занятная тактичность.
Ладно, мне-то что. Дело богоугодное, если мыслить прагматично: решила княгиня Барсукова супруга своего грешного извинить — я только руки потру.
Родной дед. С такой молодой женой на старости лет — за него только порадуюсь.
Всё-таки хорошо то, что хорошо заканчивается.
Это крыло — как на половине мамы во Дворце: атмосфера и стены пропитаны целительской магией. Правда, амулеты послабее.
— приходит от Мадины.
Как понимаю, этот же текст она продублировала и в общий чат.
Дискомфортно почему-то.
— Вот эта дверь. Эта келья, здесь выздоравливают, — отец Шурик решительно отворяет здоровенную деревянную конструкцию, которую бы даже я с одного удара не вышиб.
А неплохо они тут укреплены, если в палате для выздоравливающих мало не сейфовые преграды (иное дерево по коэффициенту прочности с металлом вполне поспорить может, это — в частности).
Однако то, что мы за дверями застаём вдевятером, заставляет меня усомниться в удачности Настиной инициативы.
Занятно ещё раз. Если бы пришлось где-то кому-то это описывать, я б даже не знал, с чего начать.
В здоровенной премиальной палате, именуемой кельей исключительно по недоразумению, находится то ли уборщица, то ли подавальщица. Трофим Степанович Ржевский-Барсуков не один.
Они оба стоят, хотя и не совсем одеты. Вплотную друг к другу находятся в вертикальном положении, так точнее; причём незнакомая сорокалетняя баба к деду расположена спиной.
С точки же зрения геометрии стоит и вовсе только нижняя часть её организма: потому что дама согнута в поясе под углом девяносто градусов и всё, что у неё выше талии, вперёд-назад дёргается по столу по причине ритмичных толчков сзади.
— А-А-А, ХОРОШО-ТО КАК!
В первую секунду даже испарину вытираю: это дед громогласно то ли проорал, то ли от радости не сдержался.
Слава богу, не у меня вырвалось.
Вот это да. Вот это поворот событий.
Молниеносно скосив глаза, по лицу Анастасии вижу: перспектива желанного примирения несколько осложнена. Спорным непредвиденным обстоятельством.
Далия и Мадина отчего-то многозначительно переглядываются и хлопают друг друга по ладони.
Глава 14
— Даже не знаю, что здесь сказать, — Далия затевает неуместно веселиться над чужой бедой, переходя на свой язык, чтобы никто не понял. — Как говорит наш муж, вот это поворот событий! Сейчас прольё-ё-ётся чья-то кровь, а-ха-ха-ха-ха, — начинает она подпевать, пародируя чью-то идиотскую манеру.
— Не смейся настолько откровенно, — предлагает изобразившая задумчивую физиономию Мадина.
Но именно что изобразившая: в глазах менталистки не просто пляшут, а буквально ходуном ходят даже не чёртики, а полноценные здоровенные черти.
По лицу вижу, что в душе Наджиб тоже заливается весельем. Только она в отличие от двойняшки старается этого не показывать.
— А-ха-ха! — аль-Футаим, типа пытаясь соблюсти приличия, в первый момент накрывает рот ладошкой, но закипающая внутри неё неудержимая и неподдельная радость тут же срывает с чайника крышку.
И что здесь такого смешного? Мне становится обидно за близкого родственника: разворачивается личностная трагедия, а кому-то хихоньки-хаханьки.
Ведь оформи он эту даму хоть на пять минут раньше — и всё. Были бы они одеты, никто бы ничего не узнал, жена в частности.
Или наоборот. Запланируй старик известный физиологический процесс хоть на пять минут позже сего момента —…
Эх-х. Вот это не повезло так не повезло. Роковое и крайне неудачное стечение непредсказуемых обстоятельств, здесь только вздохнуть и мысленно пожалеть бедолагу.
— ДАЛИЯ! — надеюсь, в моём голосе сейчас лязгнул металл. — НЕМЕДЛЕННО ВОЗЬМИ СЕБЯ В РУКИ! Не ржи, как кобыла! — моему возмущению именно что нет предела.
Причина нашего разногласия, в принципе, понятна: это не её деда сейчас убивать будут. По второму разу (и на сей раз вовсе не враги) — иной трактовки не по-хорошему спокойное лицо Анастасии не имеет.
Она буднично закатывает манжеты, перемещает спрятанный под рукавом концентратор с локтя на запястье и без лишних слов активирует сразу четыре каста, по два на руку.
Хренасе. Плазмой с таким количеством энергии всю эту келью выжечь можно вплоть до соседних этажей.
Ой-ой-ой. Бедный мой дедушка, хоть вмешивайся в его семейные отношения.
— Прекрати! — требовательно повторяю ржущей принцессе, поскольку самому хочется мало не плакать от досады на несправедливую к родственнику судьбу.
— Я тихонько, — отмахивается Далия, даже вида не делая, что собирается меня послушаться. — А-а-а-ха-ха-ха-ха! — противореча самой себе насчёт тихонько, она взрывается ещё одним приступом непристойного и неуместного в данной ситуации ржания (снова накрывала рот рукой, снова с чайника сорвало крышку).
Что же делать. Что же делать. Что же делать. Ничего искромётного в голову не приходит.
— Ой. — Трофим Барсуков, не снимая ладоней с, к-хм, кормы своей визитёрши, оборачивается на шум и видит посетившую его процессию. — Даша, кажется, тебе пора, — сипло произносит он партнёрше, не сводя глаз с фаерболов на пальцах жены. — Очень похоже на то, что второго раунда не будет, — добавляет мой дед, мужественно и гордо встречая надвигающиеся проблемы.
Или всё-таки Анастасия его бывшая жена? Но тогда чего она так неконструктивна?
Ай, гори оно всё пропадом. Конечно, не хотелось бы начинать со спора и дискуссии внутри команды на боевом выходе (а это именно он), но и убивать деда ни за что я не дам.
— Мы здесь не за этим! — решительно хватаю старшую магессу за запястья.
Самое печальное, что мои нынешние действия — следствие дурацкой и детской ошибки, больше подходящей новичку. Отец Шурик, мои жёны и я между собой роли распределили: сигналы оговорены, порядок взаимодействия тоже.
Но вот вторая половина Трофима Барсукова, подскочившая буквально в последний момент к порталу, выступает в роли прикомандированной от сторонней организации: выполнять мои команды она, формально говоря, не подписывалась.
Если ещё точнее, то Настя типа как занимается благотворительностью: согласилась на просьбу сестёр и какие-то там договорённости об участии в этой миссии имеет с Наташей и Викой, но не со мной, руководителем.
Получается, чтобы чего-то от неё добиться, мне чуть не через Барсуковых-младших надо предварительную заявку подавать — ибо со мной-то супруга деда ни о чём не договаривалась.
— Уйди. — С безразличным видом бросает мне княгиня. — Мить, просто не лезь в чужой разговор и отойди! Обещаю, бл*** эту не трону, а Трофим умрёт быстро и мучиться не будет. Какая же ты сволочь старая! — её неожиданно прорывает на эмоции и теперь она обращается к супругу (бывшему?).
— Да с чего это он сволочь? — возмущённо подпрыгиваю, и не думая отпускать чужих рук.
Если плазма с её пальцев всё-таки сорвётся, я первичный термоудар скорее всего выдержу (не впервые).
Разворачиваю Настю в сторону так, чтобы все четыре каста были направлены в капитальную стену религиозного учреждения. Хотя это всё равно
