Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
поняла, что для удовлетворения потребительского спроса на «Chanel № 5» необходимо расширять производство. Лишенная чувства самокритики, она тем не менее отдавала себе отчет, что одной ей не справиться. Посредники вывели ее на представителя еврейского клана братьев Вертхаймеров. Встреча длилась семь минут, затем за дело взялись юристы клана, и братья по дешевке заполучили компанию по производству духов и косметики «Societe des Parfums Chanel». Выгода оказалась сильнее антисемитских предрассудков Коко, коммерческая целесообразность взяла верх, и она заключила судьбоносную сделку с магнатом мировой розничной торговли, президентом международных корпораций Пьером Вертхаймером.
В 1931 году Шанель, по приглашению ненавистного ей продюсера-еврея Голдвина (урожденного Шмуэля Гельбфиша) посетила, по ее собственному признанию, «столицу дурного тона Соединенных Штатов — Голливуд». Несмотря на приступы мучившего ее гриппа, она не забывала скрытно окроплять «Пятым номером» из маленького пульверизатора всех визитеров, навещавших ее в роскошных апартаментах отеля «Пьер». Цель? А просто! Все они и репортеры, и кинодивы от всемирно известных Греты Гарбо, Кэтрин Хепбёрн, Глории Суонсон и Ины Клэр, кончая сонмом безымянных, станут невольными распространителями и популяризаторами ее продукции. При этом она руководствуется собственной установкой: «если вы хотите иметь то, что никогда не имели, вам придется делать то, что никогда не делали!»
Прошло совсем немного времени, и «Chanel № 5» снискал мировое признание, став самым прибыльным предприятием в карьере Шанель, сделав ее и Пьера баснословно богатыми. Однако на протяжении 25 лет она будет твердить: «Я кое-что подписала в 1924-м. Меня надули и ограбили. И продолжают грабить бандиты — еврейские бандиты!»
По условиям договора львиная доля капитала — 70 % выпущенных акций — отходила клану Вертхаймеров, которые отныне управляли производством и распространением духов по всему миру.
Кстати, формула «№ 5» чрезвычайно сложна, в ее состав входили (да и сегодня входят) около 80 ингредиентов, которые поделены на восемь десяток между восемью менеджерами. Состав каждой десятки в отдельности знал только один менеджер. А вся формула «№ 5» была известна лишь одному Пьеру Вертхаймеру.
Эрнест Бо стал полностью зависим от Пьера, работодателя и хозяина, который узурпировал право единоличного использования всех его секретов и формул.
Романов, князь-дароносец, золотой любовник, который в течение (!) трех лет бескорыстно продвигал на рынок «Chanel № 5», — ух, жестокое кидалово! — в договоре вообще не упомянут.
Шанель получила пакет акций в количестве 200 штук стоимостью в 500 франков каждая и… любовь Пьера Вертхаймера. В свои сорок один Коко, виртуозно играя роль сексуальной девчонки-сорванца, сумела влюбить в себя этого тридцатилетнего воротилу торгового бизнеса — так, развлечения для и забавы ради.
Кодовое имя
10 июня 1940 года Шанель, проснувшись в бархатной роскоши своего жилища — номере элитного парижского отеля «Ритц», — узнала из сообщения Би-би-си, что французская армия эвакуировалась из Дюнкерка в Англию, а танки Гитлера вот-вот ворвутся в Париж. У нее тут же возникли проблемы.
Нет-нет, она всё еще богата, — несмотря на потерю производственных мощностей по пошиву одежды и закрытие Дома моды, — деньги продолжают капать на ее счета в Швейцарии, благодаря продаже «Chanel № 5» по всему миру. Проблемы были не материального, а морального плана. Ее любимый племянник Андре Паласс в числе 300 тысяч французских солдат после краха укреплинии Мажино оказался в лагере для военнопленных в Германии, где подхватил туберкулез. Вырвать его оттуда — стало для Шанель делом жизни и смерти. Она обратилась за помощью к барону Гансу Гюнтеру фон Динклаге, с которым десять лет назад состояла в любовной связи.
В 1930-е барон, будучи офицером Абвера6, шпионил во Франции под надежным плащом дипломатического иммунитета — должностью специального атташе посольства Германии в Париже — и, несмотря на то, что был женат, десять лет тайно сожительствовал с Шанель.
Благодаря Динклаге в Абвере с пониманием встретили намерение Шанель любым способом вытащить племянника из концлагеря. Одобрили ее желание отобрать у еврейского клана компанию по производству духов и косметики, которую в 1924 году она за гроши продала братьям Вертхаймерам. Но особо руководство Абвера оценило искреннюю веру Шанель в реальность иудео-большевистского заговора и ее публичные обвинения евреев в том, что они, собственно, и придумали большевизм.
«Наконец-то, — обрадовались офицеры-вербовщики из Абвера, — появилась реальная основа для вовлечения мадемуазель Шанель в орбиту деятельности спецслужб Третьего рейха! Эта хитроумная женщина располагает обширными связями в политических и дипломатических кругах стран Западной Европы. А судя по прозвищу “Коко”, ей не привыкать быть содержанкой — покровители у этой перманентной любовницы не переводятся вот уже 35 лет: Этьен Бальзан — милостивец, поднявший ее с социального дна; Артур Кэйпел — меценат, на деньги которого она открыла свое дело и стала всемирно известной кутюрье; русский великий князь Дмитрий Романов — бескорыстно вручивший ей секрет формулы “Chanel № 5”, которая сказочно обогатила ее; герцог Вестминстер — неприлично богатый английский аристократ, отпрыск одной из королевских ветвей Великобритании, целое десятилетие одаривавший ее драгоценностями, коим место не в ее сейфе — в Британском музее или в Лувре; Пабло Пикассо — художник, оставивший ей картинную галерею своих работ. И ведь они — только надводная часть айсберга ее ручных ротшильдов, а сколько вообще у нее было безымянных благодетелей-кредиторов? Похоже, они не поддаются учету! Что ж, теперь наш черед взять эту ненасытную особу на содержание. А работать мы будем по принципу пилы: “Ты — нам, мы — тебе”!»
Решено — сделано. И весной 1941года Шанель, предварительно оговорив условия вербовки с Динклаге, влилась в тайный Орден осведомителей Третьего рейха с постановкой на учет в берлинском регистре в качестве агента F-7124 с кодовым именем «Вестминстер». Им она должна была подписывать донесения.
Узнав о псевдониме, Шанель была обескуражена, но затем поняла, что таким манером «кукловоды» из Абвера намекают, что им всё известно о ее романе с герцогом Хью Ричардом Артуром Гросвенором Вестминстером, по прозвищу «Бендор».
В итоге Шанель отреагировала на псевдоним в свойственной ей манере: «Замуж Бендор меня не взял, — хоть так-то буду носить его фамилию!»
Абвер выполнил обещание, и осенью 1941года Андре Паласс доставлен из Германии во Францию — живым, но тяжело больным. Теперь Шанель могла полностью сосредоточиться на парфюмерном бизнесе и, используя полученный от Абвера статус «арийской француженки», вернуть себе то, что было, по ее убеждению, «украдено» Вертхаймерами.
В течение 1942 года с помощью руководства Абвера Шанель несколько раз встречалась с высокопоставленными нацистскими чинами, которые следили за исполнением Закона об «ариизации» собственности евреев в Европе, чтобы ускорить возвращение предприятия по производству «Chanel № 5».
«Модная шляпка»
Во время оккупации Франции
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
