Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
Но когда Локк заговорил, в тоне его угадывались почти веселые нотки:
— Так-так-так, мисс Райленд. Заприметив вас в отеле, я как-то сразу почувствовал, что это не случайно. А когда мне доложили, что вы здесь, почему я не удивился? Ну да ладно. Могу уделить вам пять минут. Здесь на этаже есть кабинет, где можно поговорить…
Выходит, я недооценила его наблюдательность. Локк заметил меня, когда мы разминулись на ресепшене в «Бранлоу-Холл», просто предпочел не узнать. Суперинтендант проводил меня в пустой кабинет, представлявший собой идеальный квадрат, точно посредине которого стояли стол и четыре стула. Окно выходило на лес, обступавший здание со всех сторон. Локк пропустил меня вперед, а потом, когда я уселась, закрыл дверь. И поинтересовался:
— Как поживаете?
Вопрос поверг меня в изумление.
— Замечательно, благодарю вас.
— Наслышан о том, что случилось в прошлый раз, когда вы расследовали смерть Алана Конвея. Вас едва не убили. — Он погрозил мне пальцем. — А я ведь предупреждал вас, что не стоит лезть в это дело.
Я не припоминала, чтобы он говорил что-нибудь подобное, но спорить не стала.
— Итак, что привело вас снова в Суффолк и конкретно в «Бранлоу-Холл»? Хотя можете не говорить. Эйден Макнейл уже звонил мне и жаловался на вас. Забавно, правда? Я только что напомнил, что Алан Конвей уже принес вам достаточно неприятностей. Однако вы тем не менее никак не хотите оставить его в покое.
— Я бы выразилась иначе: это он не желает оставить в покое меня.
— Конвей и после смерти остался таким же мелким вонючим куском дерьма, каким был при жизни. Вы и в самом деле верите, что в его книге может что-то крыться? Еще одно засекреченное послание… на этот раз насчет Фрэнка Пэрриса?
— Вы читали роман? — спросила я.
— Да.
— Ну и?
Локк вытянул ноги и задумался. Меня поразило, что он ведет себя непривычно вежливо, даже дружелюбно. Впрочем, его обида всегда была направлена не на меня лично, а на Алана Конвея, и не без веской причины. Алан попросил его помочь в подготовке материала для книг, а взамен вывел полицейского в виде довольно комичного персонажа — инспектора Реймонда Чабба. Чабб и Локк: производитель замков и замок[6]. Смекаете? Еще он создал гротескную пародию на жену Локка, которая появляется во второй книге серии, «Нет покоя нечестивым». Впрочем, тут я судить не берусь, поскольку лично с этой женщиной никогда не встречалась. Вероятно, после смерти Алана Локк решил простить мне участие в этом деле. Возможно, помогало и то обстоятельство, что его двойник не появлялся на страницах романа «Аттикус Пюнд берется за дело».
— Мне эта книга показалась обычным хламом, — спокойно заявил полицейский. — Вам известны мои взгляды на детективную литературу.
— Вы выражаете их весьма решительным образом.
Необходимости вновь озвучивать свои воззрения не было, но Локк не удержался:
— Романы о сыщиках, вроде тех, что кропал Алан Конвей, не имеют ничего общего с реальной жизнью, и, если люди, читающие оные, считают иначе, это говорит не в пользу их ума. Максимум, на что способны частные детективы, это проследить за вашим сыном-подростком или выяснить, с кем спит ваш муж. Да и убийство происходят обычно не в деревенских коттеджах или в поместьях и не на морских курортах, если уж на то пошло. «Аттикус Пюнд берется за дело»! Назовите мне хоть что-нибудь из этого романа — одну-единственную деталь, которая не являлась бы полной чушью. Голливудская актриса покупает дом в сельской глуши. Эта история с бриллиантом. Кинжал на столе в гостиной. Да я вас умоляю! Как только вы видите на столе нож или кинжал, то сразу понимаете — дело кончится тем, что он окажется в чьей-то груди.
— Это еще Чехов заметил.
— Кто, простите?
— Русский драматург. Согласно его высказыванию, если в первом акте пьесы на стене висит ружье, то в последнем оно непременно должно выстрелить. Он тем самым давал понять, что каждая деталь истории должна иметь смысл.
— А он, часом, не говорил, что детективная история обязана быть недостоверной и заканчиваться полным вздором?
— Как я понимаю, вы не догадались, кто там убийца?
— Даже и не пытался. Я книжонку-то эту прочитал исключительно в надежде, что там и впрямь может обнаружиться хоть что-то, имеющее отношение к исчезновению Сесили Трехерн. Однако, как выяснилось, только время зря потратил. Ну и хлам!
— Книга разошлась по миру полумиллионным тиражом. — Не знаю, с чего я вдруг поднялась на защиту Алана Конвея. Возможно, защищала таким образом саму себя.
— Ну, мисс Райленд, вам известны мои мысли на сей счет. Вы превращаете убийство в игру и предлагаете читателям принять в ней участие. Как фамилия инспектора полиции из романа «Аттикус Пюнд берется за дело»? Крол. Видимо, потому, что у него кроличьи мозги. Он ведь круглый идиот, правда? Никогда ничего не делает как надо. — Локк стукнул тяжелыми костяшками пальцев по столу. — Вы наверняка горды собой. Полмиллиона экземпляров инфантильной дребедени, превращающей преступление в банальную вещь и подрывающей веру в силу закона.
— У вас сложилось собственное мнение насчет детективной литературы, но мне кажется, что вы заблуждаетесь, старший суперинтендант. С повышением вас, кстати. Не думаю, что книги Алана причинили кому-либо вред, за исключением меня, конечно. Люди наслаждаются ими и прекрасно понимают, что хотят получить, читая детективы. Им требуется не столько настоящая жизнь, сколько побег от нее. И Бог свидетель, в наши дни все мы в этом нуждаемся. Что мы имеем в реальности? Круглосуточные новости. Фейковые сенсации. Политики, обзывающие друг друга лжецами и только в этом не грешащие против правды. Наверное, есть что-то утешающее в книге, где все в мире, в котором развивается действие, ну буквально все, встает на свои места и ведет вас к непреложной истине.
В дискуссию Локк вступать не стал.
— Зачем вы здесь, мисс Райленд? — спросил он. — По какой причине приехали в Мартлшем-Хит?
— Ну, вообще-то, я собиралась попросить вас показать мне старые документы по делу Штефана Кодреску. С тех пор прошло восемь лет, и они уже никому не интересны. Мне хотелось бы увидеть отчеты криминалистов, материалы допросов и все такое.
Детектив покачал головой:
— Даже и не надейтесь.
— Почему?
— Потому как это строго конфиденциально! Здесь управление полиции. Вы и в самом деле думаете, что мы показываем служебную информацию любому представителю общественности, который постучится в дверь?
— Но что, если Штефан Кодреску не убивал?
Тут терпение у Локка лопнуло, и в голосе его прорезались угрожающие нотки.
— Послушайте-ка меня, — начал он. — То расследование вел я, так что, говоря напрямик, ваши слова можно счесть оскорбительными. Когда произошло убийство, вас тут не было. Вы преспокойненько сидели у себя в издательстве и позволяли вашему «золотому перу» превратить это все в глупую сказку. Лично у меня нет ни малейших сомнений, что Фрэнка Пэрриса убил Штефан Кодреску, страдавший от игровой зависимости и нуждавшийся в деньгах. Он сам признался в этом, сидя в таком же вот кабинете, только этажом выше, и его адвокат, между прочим, все это время был рядом. Никто не выкручивал подозреваемому руки. Никто ему не угрожал. Кодреску — преступник-рецидивист, и, между нами говоря, принимать его на работу в отель было безумием. Всего за месяц до убийства в «Бранлоу-Холле» я работал в составе команды, пресекшей деятельность банды румын в Ипсуиче. Очаровательная была компания, промышлявшая нищенством, грабежами и кражами со взломом. Все до единого — выпускники Румынской академии криминальных наук. Я не шучу. У них даже учебники имелись, где рассказывалось, как отключить сигнализацию, скрыть ДНК и все такое прочее. Так вот, выяснилось, что большую часть дохода шайке приносил бордель в округе Рейвенсвуд. Самой юной из содержавшихся в нем девушек было четырнадцать лет. Четырнадцать! Ее обманом ввезли в страну и заставили обслуживать троих или четверых мужчин за ночь. Если она отказывалась, бедняжку били и морили голодом. Ну что, получат ваши читатели наслаждение от истории про регулярное насилие над четырнадцатилетним ребенком? Может, нам послать Аттикуса Пюнда расследовать подобные преступления?
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 136
