зачем ты сюда приперлась? Спасать? Вправлять мозги? Жалеть? Я уже не мальчик и сам решу, что и когда делать. Так что разворачивайся и шуруй домой. Без тебя разберусь.
Эти слова полоснули по сердцу острой бритвой, и я действительно развернулась, положила ладонь на ручку двери, даже повернула ее, но в голове бухнуло, что Филу не за что так со мной разговаривать. Я не сделала ничего плохого, чтобы сейчас стоять и выслушивать хамство.
— Я не могу узнать как у тебя дела? — спросила его с вызовом.
— Это не твое дело.
— Нет, ты мне скажи. Давай! Хочешь, чтобы я ушла? Тогда объясни почему. Просто скажи, что тебе нравится спать каждую ночь с новой цыпочкой, а я тебе мешаю их снимать. Так? Они ведь не задают ненужных вопросов, да?
Огонек от сигареты засветился ярче, но Фил промолчал, а я подошла к открытой двери и попросила:
— Ну скажи мне хоть что-нибудь. Фил, давай поговорим?
— Не лезь туда, куда тебя не звали! Все только и делают, что лезут со своими советами. "Фил, так нельзя", "Фил, так не правильно". Да идите вы все со своими советами! — прорычал он. Поднялся с пола и прошипел, — Я тебя не звал! Я не просил тебя приезжать! Это моя жизнь. Моя! Не лезь в нее! Здесь есть только дерьмо!
Его злость буквально окутала меня, ударила по вискам и я произнесла сквозь зубы:
— Знаешь… А делай так, как тебе хочется! Нравится тебе трахаться со своими фанатками? Пожалуйста! Хоть каждую ночь! — я сорвалась в крик, — Ты живёшь в своем мире, какой-то придуманной жизнью, а я живу твоей. Жду, как дура, не зная позвонишь или нет. Дергаюсь каждый раз, когда ты уезжаешь без объяснений. Хочешь, чтобы я ушла? О'кей. Простите, что решила за тебя поволноваться.
Развернулась, а в спину прилетело циничное:
— Найди себе другого и за него переживай.
Больно, жестоко. Так, что у меня подкосились ноги, наливаясь свинцом. Я застыла у порога и не могла поверить, что он так легко смог это сказать.
— А ты спросил у меня, хочу ли я другого? — спросила, и вздрогнула, почувствовав спиной, что Фил стоит рядом.
— Тебе нужен другой, — тихо произнес он, а я помотала головой:
— Давай я сама решу, а ты пойдешь спать?
По затылку прокатилась лёгкая волна воздуха, а пальцы Фила едва коснулись кончиков моих волос. Осторожно, так чтобы я не заметила. Он дышал урывками, не говоря ни слова, словно сейчас боялся спугнуть один ему понятный момент. Вдох, тихий выдох, а у меня от этого дыхания побежали мурашки по коже. Плохой мальчик гнал меня прочь и в то же самое мгновение не хотел отпускать. И я ждала, надеялась, что сейчас он примет правильное решение. Не шевелясь, стояла и кусала губы.
"Пожалуйста, не гони меня… Пожалуйста…"
— Я… — еле слышно выдохнул он, — Извини… День какой-то нервный… Ты едь домой. Тебе вставать рано…
— Хочешь, я посижу с тобой немного?
— Хочу.
Фил уснул сидя на диване через десять минут, а я накрыла его покрывалом с постели, постояла минуту рядом и пристроилась рядом, накрываясь оставшимся уголком.
Глава 20. Фил
Я еле разогнул шею и долго ее массировал, чтобы хоть немного размять задубевшие от неудобного положения мышцы. Опустил руку вниз и тут же отдернул — ладонь наткнулась на что-то мягкое. И это мягкое недовольно заелозило.
“Твою мать… Она-то тут как оказалась?”
Свернувшись калачиком и пристроив голову у меня на коленях, тихонько посапывала Рита. Подтянула край покрывала, тоже непонятно каким образом переместившегося с кровати, до которой я почему-то так и не добрался вчера, сунула ладошку под голову и тихонько вздохнула во сне.
"Э-э-э… Давай, включай голову, тормоз! Вроде оба в одежде. Фу-у-ух… Значит, хоть где-то мозгов хватило. Но какого лешего она тут, а не дома? Или это я не дома?”
Окончательно продрав глаза, с облегчением обнаружил, что я на своем диване, в своей квартире, а единственное несоответствие во всей этой картинке — Рита, использующая мои колени вместо подушки, — спит, словно все так и должно быть. Будто вчера мы случайно засиделись и внезапно уснули. Одновременно. Оба. Вот только в памяти совсем нет таких ламповых воспоминаний. Есть другие, и они вряд ли могли закончиться настолько мирно. Помотал головой, морщась от ноющей боли в шее, и опустил взгляд вниз. Поднял, съехавшее почти полностью на пол, покрывало и осторожно укрыл им Риту, удивляясь непонятному состоянию, которому никак не мог подобрать подходящее название. Меня бесило то, что я не помню как все так завернулось после моего ора, и в то же время не было ни капли раздражения от происходящего. Непривычно. Именно непривычно. Не совсем комфортно, но от этого нового ощущения совсем не хочется избавиться. И если с однодневками вообще не было ни малейшего желания оставаться хотя бы на минуту после перепиха, то тут наоборот. Интересно. Даже забавно. А самое странное, что я абсолютно не знаю как дальше поступать: разбудить прямо сейчас или дождаться, когда Рита проснется сама.
Пять минут, десять, пятнадцать… Не бесит. Все еще прикольно. Особенно, если положить ладонь на ее плечо и закрыть глаза. Тем более, что так не видно лица и, в частности, приоткрытых губ…
"Блядь!!!"
Стоило только о них подумать, как внутри снова заворочалось, забурлило, разносящееся по венам, послевкусие от поцелуя. А в голове — подлое желание повторить, урвать ещё кусочек. Желательно побольше. Настолько сильное, что сводит скулы и сложно сконцентрироваться на чем-то другом.
"Выдохнул! Вчера выорался, как последний псих, а сейчас решил, что все вдруг резко забудется? Красавчег, сказать больше нечего."
Набрал в грудь побольше воздуха, задержал дыхание настолько, что перед глазами поплыли красные круги, и выдохнул. Получилось слишком шумно, и следующий за этим вдох прозвучал вообще пугающе. Будто утопающий, которого волна подкинула в воздух перед тем как утянуть обратно в темную пучину, решил хапнуть напоследок от жизни по максимуму. Неудивительно, что Рита дернулась и проснулась. Я бы тоже проснулся, если бы у меня над ухом раздавались такие звуки. Улыбнулся и пожал плечами:
— Сорян.
— Ты чего? — спросила она, зевнула, прикрывая рот ладошкой и осознав, что лежит у меня на коленях, подскочила. — Прости, я, видимо, сама не заметила, как уснула. Сейчас уйду.
— Сбежишь и даже не позавтракаешь? Как тогда хотел я? — спросил и засмеялся. Сейчас это почему-то выглядело очень смешно. Оказалось, что стоит только оказаться по другую сторону баррикад, и
