Декан Вавилов, морща лоб, пытался одновременно принимать зачет у студентов заочного отделения и дописывать годовой отчет. Получалось плохо. Еще и дорогому его сердцу профессору Нагорному резко захотелось внимания и ласки.
— Андрюшенька, я занят, — отчеканил декан и снова застучал по клавишам. — Следующий. А вы придете на пересдачу во вторник.
Великовозрастный студент-заочник хмуро побрел к двери, поправляя седые пряди.
— Поставь всем автоматы, — искушал змий Нагорный. — У меня срочное дело. Мой ассистент…
Леша перебил его:
— Твой ассистент написала заявление об увольнении. Так что можешь расслабиться: свалился с твоих плеч этот груз. Хотя, нужно признать, это было мое самое лучшее приобретение за последнее время… Хорошая девочка, старательная, с энтузиазмом подошла к работе. К тому же она закрывала мне графу «Экскурсионная деятельность» в отчете за семестр. Вас же, тюленей, не заставишь куда-нибудь детей сводить.
— Увольняется, значит? — ухмыльнулся Андрей. — А что так?
— Подробностями не делилась. Сказала какие-то семейные дела.
— Ты пока заявление не подписывай. У меня есть ощущение, что она передумает.
— Уверен?! — оживился декан. — Я бы ее на полную ставку взял! Уволю Евстигнеева и возьму ее.
Профессор изобразил звук, с каким останавливают лошадь.
— Евстигнеева не трогай! Он — тотемное животное нашей кафедры.
— Вот именно, что животное… — Вавилов повернулся к студентке. — Начинайте, пожалуйста, отвечать с первого вопроса.
Андрей Евгеньевич хмуро посмотрел в окно. Если Мариам, как и говорит баба Галя, хотела от него что-то получить, то, вероятно, уже получила это, раз решила ретироваться. И что это было? Просто секс? Факт его внимания? Подняла себе самооценку? Проиграла спор с кем-то? Удовлетворила праздное любопытство? Вариантов было много и все они не устраивали Андрея. Всю душу профессорскую вымотала, а оказалась на расстоянии вытянутой руки. Будь профессор мужчиной попроще, он был просто вытащил лису за хвост, чтобы прояснить ситуацию и вынести окончательный вердикт. Но куда более интересно было бы, растянув охоту, поиграть с ней.
— Надо бы с ней поговорить. Прояснить вопрос с увольнением.
— Поговори, пожалуйста! — глаза Вавилова засияли. — Мне такие, как она, нужны.
— Только у нее семинары закончились. Где мне ее теперь искать? — Андрей закинул удочку. — Дашь ее адрес?
— Ага, еще чего тебе дать? — взбрыкнул Алексей Егорович. — Это личная информация.
— Да ладно тебе! Дай быстро глянуть на копию паспорта?
— Согласно трудовому кодексу Российской Федерации работодатель несет административную и уголовную ответственность за разглашение персональных данных работников.
— Что ты дурочку то включил?! — взвился профессор. — Я, может быть, хочу цветы на домашний адрес женщине отправить?
— А может, ты хочешь на этот адрес явиться и ограбить ее?
— Или совратить, — дополнила заочница, слушающая их разговор, и подмигнула профессору.
— Так все, Андрей, иди отсюда. Не отвлекай мне студентов.
Когда Андрей уже был на пороге, Вавилов окликнул его:
— У нее аспирантские лекции каждый день в третью смену.
По четным неделям весь поток аспирантов слушал лекции по философии науки. Они начинались в половине шестого. Примечательно, что сегодня была последняя пара в этом семестре. Андрей решил, что это хороший знак. У него даже не возникло мысли, что Мариам может не явиться на занятие: самостоятельно готовиться к кандидатскому испытанию по философии крайне трудно. Он это знал потому, что в свое время не тратил время на эти лекции и потом пожинал горькие плоды своего пренебрежительного отношения к данной дисциплине. Будущий доктор наук сдал философию исключительно благодаря лучшему другу — Дмитрию Умовистову, который был аспирантом кафедры философии и методологии науки. Не будь тогда Димы с его шпорами, возможно, не было бы сейчас профессора Нагорного.
В половине девятого Андрей вернулся к зданию университета. От корпуса истфака к остановке вела лишь одна пешеходная дорожка, по которой и пойдет разлюбезная Мария Владимировна. Он остановил машину у тротуара и принялся ждать.
Вскоре на крыльце начали появляться аспиранты. Мариам среди них не было. Последним вышел профессор Демин, заведующий кафедрой «Философии». За ним — мужчина в черной спецформе охранника. Он напоследок подымил около урны и закрылся в корпусе изнутри, погасив свет во всем здании.
Андрей не выдержал и рассмеялся. Ему давно не пятнадцать лет, но он бегает за строптивой барышней аки вьюноша. Если отключить эмоции и посмотреть трезво на ситуацию, то получается, что девушка получила от него все, что хотела (и не важно, что именно это было), и теперь просто хочет забыть об этом опыте. Она не пришла на назначенное им свидание, не пыталась сама выйти на связь, перестала искать встреч, хотя знает, где его можно найти. Решила оборвать все нити, подала заявление на увольнение, не ходит на лекции, лишь бы не столкнуться с ним. Похоже, надо ей позволить это сделать и перестать тешить себя иллюзиями. Он не имеет права вторгаться в ее личную жизнь, выспрашивать о ней, искать адреса, вылавливать, шантажировать. Это низко и неуважительно по отношению к девушке и ее воле.
Андрей завел машину и с удивлением обнаружил, что лобовое стекло покрыто крапинками снега. Наконец- то! На душе у профессора стало легко и ясно: жизнь простая и понятная, если самому ничего в ней не усложнять. Нагорный включил дворники и выехал с парковки, подпевая любимой песне, которая сегодня звучала в эфире радио как нельзя кстати.
— …Никого не узнал, обознался, забыл, обманулся. Слава Богу, зима. Значит, я никуда не вернулся*.
Помимо конца первого учебного семестра декабрь был грозен окончание календарного года. А значит, до начала праздников необходимо сдать все годовые отчеты. Маше не повезло: как только она заняла свою нынешнюю должность, в списке служебных обязанностей добавилось несколько новых пунктов, в том числе ответственность за сдачу отчетов. Девушка «зашивалась» на работе и решила пожертвовать аспирантскими лекциями, чтобы успеть сделать хотя бы часть материалов. К тому же она по-прежнему пыталась ненароком не столкнуться с Андреем.
Город и окрестности за ночь занесло снегом. Дачный кооператив оказался в зимнем плену. Дороги чистили медленно, техники было мало, а коммунальщики, как обычно, не справлялись.
Девушка сделала глоток чая и "настучала" еще пару предложений о мероприятиях ноября. Добралась до строчки о выставке авангардистов, вспомнила поцелуй на лестнице музея… И разрыдалась. Надо же было умудриться влюбиться по-настоящему! Ведь это была шутка, игрушечная война. Которую она проиграла… Правильно говорят, что мечта должна оставаться мечтой. Раньше эти слова Маше не нравились: она считала, что, напротив, надо прилагать все усилия для осуществления своих желаний, даже самые невероятных. И вот, пожалуйста, приложила. И наложала…
