меня пальцами, и я уже не могла сдержать стоны.
Воспользовавшись полным подчинением, Герман обхватил меня за ягодицы и резко вошел в меня. Я вскрикнула, но подалась бедрами ему навстречу. Интимная боль была нисколько не слабее, чем в первый раз, но теперь мне даже нравилось. Не контролируя свои стоны и крики, я закрыла глаза и целиком отдавалась новым ощущениям. Мои пальцы вцепились в плечи мужчины, а ладони обхватывали его напряженные мышцы. Я ловила тяжелые выдохи Германа и все с большей жадностью принимала новые толчки.
Боже! Как я жила без него!
Мой последний крик прервался от нахлынувшего наслаждения, и я еще сильнее прижалась бедрами к горячему паху. Мне не хотелось, чтобы наша близость заканчивалась.
Герман шумно выдохнул и сжал меня в объятьях так сильно, что казалось сломает мне ребра, а затем я ощутила пульсацию мужчины внутри себя. Властный поцелуй накрыл мои губы, посылая импульсы экстаза в низ живота, и я окончательно обмякла под мощным телом.
– Герман, – прошептала я, смущенно спрятав лицо за плечом мужчины. – Я хочу еще.
Я отчетлив ощутила как он улыбнулся, а жаркие ладони снова принялись исследовать мое тело.
Глава 40.
На следующий день мы приехали в лабораторию Вика, где я должна была вытащить в сон уже совсем постороннего для меня человека.
– Чтобы разобраться кто такой этот Юпитер, – говорил со мной Вик, ласково глядя в глаза. – Я должен лично увидеть его. Тогда мне будет легче разработать тактику. Хорошо?
Я кивнула, покосившись на Германа. Тот явно был недоволен, что вместо него выходит Вик, и я видела как он играет желваками на лице.
– Тогда попробуем? – прервал меня Вик, и я снова кивнула.
Однако все оказалось не так легко. Заснув два раза, у меня хоть убей не получалось вытащить Виктора.
– Как ты пытаешься, расскажи, – спросил он после второй неудачной попытки.
– Я вспоминаю ваше лицо, голос, манеру общения, – робко отвечала я.
– А как Германа? – уточнил он.
Я задумалась на секунду, не желая давать ответ, но все же сдалась:
– Я представляю, что держу его за руку.
– Удивительно, – поразился Виктор. – Ты работаешь на негативных эмоциях. Ты - человек, который боится прикосновений, ассоциируешь людей именно по прикосновениям.
Я тяжело выдохнула. Почему я не удивлена? Я же сама противоречие.
– Тогда, тебе стоит перебороть себя еще раз, – Виктор протянул мне свою ладонь, и я поняла, что нужно сделать.
Нервно сглотнув, я подала свою руку в ответ и на миг замерла перед окончательным тактильным контактом, но, выдохнув, все же пожала руку мужчины. Виктор не спешил разрывать контакт и обхватил меня двумя руками.
Я напряглась, ощущая как иголочки побежали от ладошки прямиком в мозг, словно впиваясь в каждый его участок. Наконец мужчина отпустил меня и снова дал команду улечься на кушетку.
Вик обнаружил себя в кромешной темноте. Он никогда не боялся темноты или того, что может скрываться в ней, но сейчас что-то было не так, и его сердце учащенно билось. Однако его радовало, что метод сработал и этой синеволосой девочке удалось его вытащить.
Быстро осмотревшись, он сделал первый шаг вперед. Тьма расступилась сама собой, открывая глазам слабо освещенный проход к двери, выкрашенной серой краской. Обзор локации невелик, поэтому Вик энергично потер ладони друг об друга прямо перед собственным лицом, подключая осязание и где-то даже воображение. И в тот же миг пространство вокруг расширилось и озарилось мягким освещением, исходящим из ниоткуда.
Виктор более уверенно подошел к двери, замечая в ней нечто странное. Он отчетливо понимал, что она серая, но этот обычный цвет словно переливался едва уловимым синим свечением. Тоже самое происходило с прозрачной дверной ручкой. Она как бриллиант поблескивала синим.
Как странно. Мозг словно пытался обмануть зрение, во всем показывая синий цвет.
Наконец его рука повернула ручку против часовой стрелки, и в тот же момент все предметы в следующей комнате потеряли плотность.
Глазам открылся завораживающий вид: черные тени, закругляясь сложными узорами, ползли по стенам невероятных размеров комнаты. Каждая линия узора, казалось, намагничивала атмосферу и пыталась притянуть Вика в свою сторону. Ближе к потолку комната расширялась и открывала торчащие арматурные каркасы, загнутые внутрь. Крыши не существовало вовсе, а вместо нее – бесконечное небо над ночной пустыней, усыпанное бледно-синими звездами. Песчаная буря неистово трепала облака, и буйствовала вне хрупких стен.
Магнитная комната набирала силу и страшно давила на глаза и позвоночник. Вик схватился за голову, пытаясь сосредоточиться, как в следующую секунду песчаная буря прорвалась внутрь, забивая глаза пылью. Вик коротко вскрикнул. Жгучая боль рассекала глазные яблоки пополам, а позвоночник вытягивало так, что вот-вот будет слышен хруст костей.
Виктор прекрасно понимал, что боль только в голове. Ему ничто не угрожает. Но вот проблема: теперь он не мог расслабиться, чтобы проснуться.
Ослепленный и сбитый с ног Вик, уже не мог сам контролировать процесс нахождения во сне и не чувствовал ничего кроме дезориентации и дикого давления во всем теле. Каждая клетка вдавливалась внутрь, лишая своего обладателя способности сделать хотя бы один вдох. И тогда, в момент удушья и грани, близкой к потере сознания, он ощутил присутствие чужака. Он стоял позади, но Вик словно видел его спиной, даже с закрытыми глазами – всем своим существом. Он чувствовал взгляд остекленелых глаз на своей спине, с хрустом давящий на лопатки. Виктор опустил голову, не в силах больше терпеть, и его глаза налились кровью.
«Хватит! Хватит!» – кричало все внутри него, но ни один звук не прорывался наружу.
Обезумев от такой нечеловеческой боли, он весь сжался в комок и повалился на бок. Накатывала тошнота, и казалось, если он поддастся ее позывам, то лишится всех внутренних органов. В него как будто вливали радиацию через спинной мозг. Впервые в жизни, он не знал, как дальше поступить и не мог даже задуматься об этом. Как вдруг…
Длинные тонкие пальчики тихонько коснулись его щеки, лба, волос. Прохладные прикосновения принесли долгожданное облегчение и глоток свежего воздуха. Легкие горели огнем, и первый вдох дался со свистом. Вик по-прежнему не мог пошевелиться, и все тело разрывало на части, но он хотя бы мог дышать и открыть глаза.
Синеволосая девушка сидела перед ним на коленях. Она обеспокоенно смотрела на него, а Виктор не видел ничего, кроме ее безумно красивых глаз. Зеленых, с серой
