не в себе. Пустота помутила ей разум, но в себя она пока не приходит. Я не стала её убивать.
— Если бы ты её убила, я бы убил тебя, — произнёс я сквозь зубы. — Показывай.
— Зря ты так. Я тебе вроде как жизнь спасла.
— Сама говорила, что у тебя передо мной должок, — чуть смягчился я. Внешне. Слова о долге лишний раз напомнили мне о Безупречном.
— Как скажешь, — равнодушно подала плечами девушка. Хотя эмпатия уловила лёгкую обиду.
Ваша карта обновлена.
— Я останусь тут, починю Филю. Ты ему своим твёрдым лбом испортил улыбку.
Ну да, конечно, улыбку испортил.
Я взглянул на карту. Метров десять пути. Похоже, так она решила свою обиду мне показать, не желая сопроводить в соседнюю комнату.
Да, мы были в доме. Хорошо сохранившемся доме какого-то из жителей домена Земли.
Высокие потолки, обитые медью двери из древесного гриба. В тусклом свете масляной лампы высвечивались висящие на стенах картины — какие-то незнакомые люди и природа Подземья с яркими красками биолюминесцентной флоры.
Я лишь мельком окинул всё это взглядом, хотя в другое время с удовольствием рассмотрел бы здешний интерьер.
— Нет! Не оставляй одну! Я сожру твою душу, если уйдешь! Не смей оставлять меня одну!! — услышал я знакомый и одновременно чужой голос Ласки.
Нужда в метке на карте совсем отпала.
Открыв дверь, я выскользнул в тёмный коридор, и приготовился ударом ноги открыть дверь в комнатку, откуда донёсся крик. Но дверь открылась сама, и я замер в нелепой позе.
На пороге стояла темноволосая Мира. Девочка посмотрела на меня с такой надеждой, словно я был её старшим братом.
— Дядя Син! Слава Мортис, ты проснулся!
— Вернись! Нет, только не одна!! Не-ет!!! — снова послышался невменяемый голос Ласки.
— Что с ней? — спросил я с порога, обходя девочку и устремляясь к тени.
— Тётя Селена говорит, что она теперь дурочка. Навсегда. Собиралась её убить, но не может подойти ближе.
Убить, значит?
Я окинул тяжёлым взглядом безрукую пустотницу, привязанную за ноги к медной трубе. Ласка тоже меня увидела.
— Я.. я чувствую аромат твоей души. Син. Мой вкусный. Подойди же и слейся со мной. Стань частью меня! Я сожру тебя до последней капли… Медленно…
Последняя Ласка, тень, уровень 143.
Сихия: пустота.
Стихийная одержимость…
Я активировал регенерацию и весь остальной перечень целительных навыков. Из обрубков потянулась вода, спустя минуту обратившаяся плотью. Болезненный вид сменился относительно здоровым, но, увы, на этом всё.
Стихия по-прежнему висела под её именем, говоря о том, что разум девушки ей не принадлежит.
Ласка продолжала порываться ко мне, пытаясь сбить связавшие её путы. Но делала она это бездумно, пытаясь их тупо сорвать и даже не задумываясь о том, чтобы развязать ткань. При этом она продолжала рычать, смеяться и плакать одновременно.
— Ты.. ты врал мне, Син. Почему ты стоишь? Подойди ближе, ну! Ты мне врал!! Ты же говорил.. что никогда не оставишь одну. Говорил? Нет? Позволь мне поглотить твою сладкую душу. Я.. мы навеки станем едины. Веришь мне?
Мира не спешила выходить из комнаты, но спряталась у меня за спиной, хватаясь за мантию.
— Да обретёшь ты покой в объятиях её... — горько выговорил я, глядя как лиловый свет в глазах Ласки тускнеет, и девушка осаживается на пол, безучастно уставившись в никуда.
— Одержимость пустотой не лечится, староста, — послышался вздох Селены. В её голосе было сочувствие, но эмпатию тари нельзя обмануть. Некромантка вздохнула с облегчением.
— Я вернул тебя из одержимости фракталом, — напомнил я.
— Фрактал сначала поражает плоть, и лишь затем переходит к духу. А пустота изначально поражает дух. Мне жаль, Син. Даже если ты заменишь ей тело, это ничего не решит. Пустоту не зря считают страшнейшей из всех стихий. От неё нет лекарства.
— Значит, будем искать, — сжав зубы, упрямо ответил я. — К слову, чем ты думала, когда оставляла с ней наедине ребёнка?
— Я уже не маленькая, дядя Син! И если меня кто-то обидит, папа его убьёт, воскресит и снова убьёт.
— Не сомневаюсь, — мрачно хмыкнул я.
— Её крики… ну… даже у меня есть предел терпения. По правде, мы уже хотели отсюда уходить, оставив её. Но ты очнулся, и…
— И? — с нажимом подтолкнул некромантку я.
— И я жду твоего решения, староста. Если хочешь, Филя может ей.. помочь. Она ведь сейчас очень страдает, понимаешь? Это.. все пустотники ведь мечтают о быстрой смерти.
— Если будет нужно, я скормлю ей тебя, — бросил я со злобой. Но вышло как-то отчаянно и горько.
Обо всём этом я уже слышал. В том числе и от самой Ласки. «Однажды я потеряю рассудок и стану чудовищем. Тогда я бы хотела, чтобы кто-то быстро избавил меня от мук». Как-то так она говорила. Но… нет, я никогда не сделаю этого. Должен быть другой способ!
Думай, Син, думай… Алтарь Дафны. Если я призову Мейару, он наверняка сможет меня доставить к нему. Но богиня воды не лечит душевные раны. Она может исцелить только тело.
Намного лучше это получается у Нефтис. Но я не встречал её алтарей и не вижу поблизости ничего, чтобы создать новый. Может, есть какой-то ритуал или я смогу придемать его сам..?
Я призвал свой легендарный посох и с сомнением посмотрел на него. Серая палка с бирюзовым камнем не проявляла никакого участия к происходящему. Порой богиня отвечала мне, но не сейчас.
Нефтис..? — мысленно позвал я.
Тишина.
Нефтис, если ты мне не поможешь, я разобью к чертям твой посох и амулет!
Богиня и в этот раз осталась безучастна, даже к угрозе. Хотя так себе угроза, если честно. Хрупкий фосфофиллит всё равно самостоятельно восстанавливается, сколько его не бей. Иначе посох прослужил бы мне максимум пару дней.
— Син… — на этот раз в голосе некромантки действительно было сочувствие. Не притворное, а настоящее. Видимо, моё лицо было слишком красноречиво.
— Что?
— Знаешь.. если у тебя фетиш на жутких тян, то я ведь на неё чем-то похожа. Синяки под глазами, болезненный вид и прочие издержки профессии. Если хочешь, можешь переключиться на меня. Мм?
Нефтис… если я её правильно понял, то.. это самый странный подкат
