– Назад! – крикнул Кубинец.
«Американцы?» – трусливо спросил Саня.
– Нет. Пусть не останавливается. Назад! Назад в город давай! Это азиаты. Значит, они всё знают… Все здесь. Деваться некуда, поедем к твоим янки.
Такси помчалось по безлюдным улицам заброшенной окраины в сторону аэродрома: мимо разрушенных домов и обгоревших машин.
«Думаете, он не врал про самолет? – спросил Саня. – Откуда у него столько денег? Интересно, а зачем ему я?»
– Дамочка будет тебя домогаться, а белобрысый на камеру снимать, – высказал предположение Кастро, но от его слов Сане веселее почему-то не становилось. – У этого жирного янки все на лице было написано. Если снимать будет она, а он домогаться, это, конечно, хуже.
Но терпимо. Хе-хе… Ты только не переживай… Мы никому не расскажем. Я отвернусь, Маруся зажмурится, а таксист вообще тут останется. Или с собой возьмем? Ему ж, наверное, тоже интересно…
– Я Рита, – возмутилась девушка. – Запомни. И никакая я тебе не Маруся!
– Прости, милая. У нашего Казановы вечер намечается веселенький, может, и мы немного того?.. Хе-хе… Нет? Ну, как знаешь… Просто, у нас столько общего… И я имею в виду не только тело…
Вблизи самолет казался еще больше. По всему видно – сделан на заказ: пассажирская – только передняя часть, в средней и хвостовой смотровых люков нет. Задняя стенка, судя по всему, опускалась, как в грузовых самолетах.
– Интересно, – сказала Рита. – Сюда и машину, и яхту, ну или катер можно запихнуть. Ишь, сволочи, я бы так тоже отдыхала.
– Крошка, когда все закончится, я покатаю тебя на своей яхте, – пообещал Кубинец.
– Я с незнакомцами не катаюсь.
– Зря, – осуждающе произнес Кубинец. – Я отличный любовник.
– Интересно, – заметила Рита. – А при чем тут?.. Или это плата за катание? А просто так, по-дружески, неинтересно, да?
– Какая дружба, что ты? Во-первых: обрати внимание на различие первичных половых признаков. Глупо этим не пользоваться.
– А во-вторых?
– А во-вторых, – с охотой продолжил Кубинец, – все мы одинаковые, милая. Но мы лучше вас. Вам нужны цацки, развлечения и деньги, а нам – только вы. Точнее: ваши буфера и ляжки. Бабы рады продаваться. А мы несчастны, мы жертвы. Это вы нас используете. Просто не каждый самец отдает себе в этом отчет. Но ты учти, если тебе понадобится моя жертва, – предложение в силе.
Геркулес, я прав? – Кастро поискал поддержки у Сани.
«Не думаю, что вы правы, Грин, – прозвучало после продолжительной паузы. – Я верю в чистую бескорыстную любовь. Такую, за которую умрешь и ничего не попросишь взамен».
– Правда, веришь? – недоверчиво спросила Рита.
«Правда».
– Пенелопа, дорогая, обрати внимание, как он похож на красавчика Аре! Его, кстати, и зовут так же, – говорил Грэг, представляя Саню своей жене. – Уверен, они знакомы: ты же видела, какая маленькая эта Норвегия.
Пенелопа, красивая женщина лет тридцати, одетая в тоненький халатик, подчеркивающий формы ее выразительной фигуры, сидела, закинув ногу на ногу, и с интересом наблюдала за гостем. Она принимала его на борту самолета, в столовой. Движением руки предложила сесть в кресло напротив.
– Грэг говорил, вы хороший музыкант, – произнесла она.
Саня, раздумывая над ответом, со свистом потянул сквозь зубы воздух.
– Лучший! Поверь мне! – сказал муж, присаживаясь на стул рядом. – А косоглазых как ненавидит! Я, говорит, руками бы их душил. Да, сынок?
– Нас с мужем объединила похожая беда, – сказала Пенелопа. – В той войне мы потеряли близких людей.
Саня ничего такого про косоглазых не говорил, но не стал ни в чем разуверять хозяев. Он только глупо улыбался и, не зная куда деваться от смущения, все пытался приставить виолончель к стене, но чертова бандура не хотела стоять.
– Не молчи, говори что-нибудь, – потребовал Кубинец.
– Да… – задумчиво сказал Саня. – Мой школьный учитель по математике имел проблемы со зрением… Не то чтоб косоглазый, но… я его не любил.
Грэг удивился:
– Учитель?
– Какая математика? – возмутился Кубинец. – Косоглазыми он вьетнамцев называет.
Пока гость откашливался, хозяева переглянулись. Грэг заметно смутился. Общий враг, желание мести, прочная нить, что протянулась между ним и молодым норвежцем, рвалась на глазах.
– Мой прадедушка, – продолжая кашлять, тихо произнес Саня, – служил во французском легионе. Как только их отряд приземлился на вьетнамо-китайской границе, косоглазые, как голодные звери, кинулись на них. Без предупреждения, вот так ни с того ни с сего напали… по предательски – сзади. Деду прострелили грудь, но он продолжал драться. Почти все его товарищи погибли в считанные минуты. Дед достал наградной маузер и, продираясь сквозь ряды неприятеля, метко отстреливал их командиров. Он поднял флаг над головой, и остатки отряда устремились за ним! Кучка героев под предводительством деда поднялась на возвышенность, – Саня говорил теперь уверенно, возбужденно. – Легионеры дали знак артиллерии: «Здесь сконцентрировались основные силы неприятеля! Огонь на нас!» И грянул залп.
Дед выжил. Три года он был в плену. Над ним издевались. Кривоносые вырезали на его груди французский флаг…
– Какие? – не поняла Пенелопа.
Рассказчик стукнул себя по лбу.
– Криво… а – косоглазые! На спине выжгли первый куплет Марсельезы. По ночам он пел патриотические песни. И его перестали кормить. Через месяц он умер от дифтерита. Когда я узнал об этом, то поклялся мстить.
– Пе-ре-бор, – растягивая слово, предупредил Кубинец.
– Лучше бы он немым притворился, – согласилась Рита.
Женщина подалась вперед, упираясь локтями в ноги, глаза ее увлажнились, а выражение лица стало сосредоточенным. Ее ладонь легла на Санино колено.
– Аре, – с вызовом произнесла она, – у тебя будет шанс!
– Правда? – испуганно спросил он.
– Грэг, – обратилась она к мужу. – Он потрясающий! Как ты нашел этого парня? – снова взглянула на Саню: – А умереть за идею ты готов?
Молодой человек смутился.
– Соглашайся на все! – приказал Кастро. – Не возьмут нас с собой, нам конец.
Саня обреченно выдохнул.
– Почту за честь.
– Не так быстро, родная, – сказал Грэг. – Умереть за идею – об этом мы с ним еще поговорим. – Он взял со стола открытую бутылку вина, поднял над головой. – Выпьем за наш союз!
Три больших бокала наполнились доверху. Грэг внимательно посмотрел на молодого человека.
– Готов лететь с нами прямо сейчас?
«Какой кошмар», – подумал Саня.
