— Уходи! Жди меня в машине!
— Что ты задумал? — почти беззвучно спросила Джоанна. — Обещай, что не натворишь глупостей!
— Я поступлю так, как сочту нужным, — отрезал Гейбриел и стал подниматься по лестнице.
Джоанна вышла на улицу, вздохнула всей грудью холодный воздух и пошла по дорожке. Садясь в машину, она услышала сдавленный крик, потом шум, треск и оцепенела.
Ей показалось, прошла вечность, прежде чем Гейбриел вышел из коттеджа и присоединился к ней. На костяшках его правой руки она увидела кровь и похолодела.
— Что случилось?!
— Завтра Гордон уезжает. Твоя мачеха тоже освободит коттедж, — заводя мотор, ответил Гейбриел.
— Ясно… И долго у них все это продолжалось?
— Оказывается, наша парочка знакома не первый год. И до сих пор они регулярно встречались, — невозмутимо ответил Гейбриел.
— Значит, Синтия изменяла моему отцу с этим подонком? — ахнула Джоанна.
— Полагаю, что так.
Джоанна побледнела.
— Они, наверное, очень привязаны друг к другу, если Гордон приехал сюда ради Синтии?
— Не только ради нее, — помрачнел Гейбриел.
Как глупо со стороны Синтии рисковать обеспеченным будущим ради такого ничтожества, как Пол Гордон, подумала Джоанна. Ей стало обидно за Гейбриела. Он наверняка проклинает день, когда в поместье появились две ненавистные ему женщины, решила она и, прочистив горло, сказала:
— Сильвия и Чарлз пригласили меня пожить у них немного. Пожалуй, я переберусь к ним. Ты не возражаешь?
— Возможно, так будет лучше для нас обоих, — помолчав, ответил Гейбриел. — Ты заедешь за вещами?
— Я заберу их позже, — хрипло сказала Джоанна, ощущая тяжесть в груди.
Как я и предполагала, он мечтает побыстрее от меня избавиться!
— Я пересяду в свою машину и поеду к Сильвии, — добавила она. — Довези меня до коттеджа, который снимал Пол Гордон. Надеюсь, Сильвия сможет принять меня уже сегодня.
— Не сомневаюсь, — криво усмехнулся Гейбриел. — У Сильвии всегда готова комната для бродяг и странников.
Что ж, подумала Джоанна, как это ни печально, мне следует признать, что он абсолютно верно охарактеризовал мой теперешний статус.
Сильвия встретила ее радушно и не стала задавать ненужных вопросов. Несколько успокоившись, Джоанна поведала ей о случившемся. Сильвия выслушала ее рассказ, поджав губы.
— Теперь мне ясно, откуда он брал деньги на роскошную жизнь! — сухо заметила она. — Но как Синтия решилась на столь опасную игру? Неужели не понимала, как отреагирует Гейбриел, если ее тайна раскроется?
— Вероятно, надеялась, что все обойдется, — неуверенно предположила Джоанна.
— Так или иначе, Чарлз побывал в коттедже и убедился, что наш постоялец съехал. Мистер Гордон отправился на поиски новой жертвы — побогаче и поглупее, чем Синтия!
— Вы полагаете, он уже не вернется к ней?
— Вряд ли, — покачала головой Сильвия. — Все ее радужные планы на безбедное будущее рухнули. Думаю, эта скандальная история избавила Гейбриела от множества проблем.
— Могу я позвонить от вас? — спросила Джоанна. — Хочу попросить Грейс упаковать мои вещи.
— Конечно, дорогая! А я тем временем приготовлю чай.
Джоанна набрала знакомый номер телефона, но трубку на другом конце провода подняли не сразу. Наконец она услышала голос мачехи и удивленно спросила:
— Синтия? Что ты там делаешь?
— Успокойся, моя прелесть! — нахально рассмеялась мачеха. — Ты решила, что избавилась от меня? Не будь такой наивной! Я приехала сюда, чтобы помириться с Гейбриелом.
— Ты надеешься, что он тебя простит?
— А почему бы и нет? Мы с ним одного поля ягоды. В конце концов я закрыла глаза на его маленькую шалость с тобой, моя дорогая! Так что мы с ним квиты. Я не сомневалась, что он ожидает моего появления в Уэстроу, и оказалась права. Гейбриел устроил так, что поместье теперь целиком в нашем распоряжении. Твое присутствие лишь испортило бы наш маленький праздник. Так чего же ты хочешь, милочка?
— Хочу отдать Грейс распоряжения относительно своих личных вещей!
— Гейбриел побеспокоился и об этом, моя прелесть! Он исключительно предусмотрителен. Ты так не считаешь? Миссис Эшби соберет твой чемодан, а ее муж доставит его прямо к Сильвии. Ты довольна?
— Он привезет все мои вещи? — проглотив ком, спросила Джоанна.
— Да, все твое драгоценное барахло! — рассмеялась Синтия. — Так что у тебя нет повода наведываться в Уэстроу, дорогая! Надеюсь, ты поняла намек и впредь не станешь надоедать нам звонками. Пока!
С этими словами она положила трубку.
— Так дальше продолжаться не может, — твердо заявила Джоанна Сильвии. — Мне пора подыскивать себе новую квартиру.
— Не суетись, — вздохнула ее многоопытная собеседница. — Будь благоразумна, Тебе нужно успокоиться. Побереги свои истрепанные нервы.
Она пристально взглянула на Джоанну и недовольно нахмурилась, словно изучала цветок, по какой-то причине не желающий порадовать ее бутоном.
— Не забывай, что истерика, случившаяся с тобой всего неделю назад, в тот день, когда ты к нам переехала, может повториться в любой момент! — наставительно добавила Сильвия.
— Спасибо за заботу, — натянуто улыбнулась Джоанна.
Сильвия пошла за чаем, а вернувшись, обнаружила гостью рыдающей на диване. Ей не оставалось ничего другого, как только развести руками. Слезы лились из глаз Джоанны ручьем, и остановить этот поток не смог бы никто. Ночью рыдания продолжались, и лишь наутро Джоанне удалось привести себя в порядок и взглянуть на вещи здраво. Рассудок подсказал ей, что переживать о том, чего не исправить, бессмысленно.
Как и обещала Синтия, чемодан, собранный заботливой служанкой, прибыл на следующий день. Сильвия и Чарлз лишь обменялись недоуменными взглядами, когда его внес в холл мистер Эшби, но ничего не спросили.
Первые несколько дней пребывания в доме художницы помнились Джоанне смутно. Из ее головы не выходил Гейбриел, она вздрагивала при каждом звонке телефона, надеясь, что он решил окончательно выяснить с ней отношения или хотя бы попрощаться.
Но время неумолимо летело, Гейбриел не давал о себе знать, и Джоанна сообразила наконец, что надеяться ей больше не на что. А что, собственно говоря, ее не устраивает? Не она ли требовала развода?
Джоанна возражала себе, говоря, что в душе его вовсе не хотела. Гейбриел обидел ее, и она испытывала потребность в отмщении. Только это толкнуло ее на притворство, а на самом-то деле не проходило и дня без того, чтобы она не вспоминала мужа, жалея, что строила из себя безразличную и равнодушную эгоистку. Гейбриел, видимо, уверовал, что не нужен ей, и порвал с ней навсегда.
