и препятствиями.
Конан дверь внимательно осмотрел. Хмыкнул. Ставил её явно непрофессионал. Вот и хорошо. Варвар посмотрел на Борисса, и глазами и жестом показал тому, что нужно. Борисс вынул из чехла за спиной и подал киммерийцу огромный двуручный топор. Варвар поплевал на ладони, развернул топор обухом вперёд, и с пяти ударов выломал крепления, которыми косяк двери крепился к скале: огромные куски породы выпали вместе с железными штырями, что их там удерживали. После этого всем пришлось посторониться: дверь вместе с косяком, подняв тучу пыли, и чуть не загасив факелы, рухнула к ногам пиратов. Конан сделал жест: «Прикрывать!», сам же осторожно, и пригнувшись, двинулся в полумрак, чуть рассеиваемый лишь далёким факелом, торчавшем в держаке впереди шагах в ста.
Однако коридор, стены которого даже не были выровнены, оказался пуст. И никаких «коварных» ловушек ни в стенах, ни в каменном же полу не оказалось. Как не было приготовлено и глыб, что попадали бы на них с потолка… Странно. Конан привык к подлым ловушкам чёрных магов, расставленным на пути к покоям таких «Повелителей Вселенной и её окрестностей», и сейчас недоумевал: когда же чёртов чародей начнёт пытаться их убить или перехитрить?
Так, во главе своих людей, ощетинившихся стрелами на полунатянутых тетивах, и мечами, он и вошёл в круг света от факела. Коридор кончался словно тупиком. Однако прощупав эту стену, и поводив вокруг новым, поданным ему Бориссом, факелом, киммериец обнаружил приличный сквозняк по краям огромного камня, перекрывавшего проход. Отдав факел Рнего, он снова взялся за топор: собственно, он и не выпускал его из правой руки.
Однако теперь, даже сменяясь с Бориссом и Паннутом, чтобы справиться с камнем пришлось основательно потеть почти полчаса. Конана бесила мысль, что за это время маг может свалить из чёртова логова к матери Ишшагетт, если у него имеется запасной выход в личных апартаментах, которым такие предусмотрительные гады обычно и обзаводятся в первую очередь. Имея в виду как раз вот такой случай.
Но вот скала пала, развалившись на крупные, но не мешающие проходу, обломки.
Конан снова взял факел, и переполз через завал. Большая пещера. Из которой снова ведёт коридор, начинающийся в дальнем её конце. Похоже, дальше Саллах никогда не бывал: здесь его описание заканчивалось. Да и ладно: всё равно нужно двигаться вперёд!
Этот коридор, правда, оказался куда короче: шагов десять, но он два раза поворачивал – чтоб, вероятно, устраивать за углами засаду… Только вот не было никаких засад.
И вот они снова перед очередной дверью из дубовых досок. Эта оказалась вмурована на совесть, и Конану пришлось потерять ещё с десяток драгоценных секунд, прежде чем удалось прорубить на этот раз в её досках проход. Щепки так и летели, и тяжёлые удары снова отдавались в ногах, но треска слышно не было – восковые затычки работали.
Комнату, оказавшуюся за дверью, Конан при всём желании не смог бы назвать шикарно обставленной, хотя сомнения в том, что перед ними личные апартаменты мага, не было. Широкая и длинная низкая лежанка, застеленная толстым слоем шкур, сказала ему и его товарищам о том, что маг предпочитает спать на мягком, и развалясь привольно.
Стояли здесь и шкафы с какими-то склянками и инструментами, и сундуки – с одеждой. Только вот никакого мага в комнате, разумеется, не обнаружилось. А пройдя в угол, куда ветром тянуло огонь и дым от факелов, Конан понял почему.
В скале имелся узкий вертикальный лаз, вырубленный явно недавно: кое-где сколы от инструментов ещё даже не утратили блеска.
Конан заинтересовался лазом. Жестом попросил Борисса и Рнего подтащить к нему простой и заваленный какими-то бумагами и пергаментами стол, стоявший в одном из углов прямоугольной комнаты. Смёл рукой всё барахло на пол. Влез на стол.
Пристальное изучение стен лаза примерно двух футов в диаметре много сказало киммерийцу. Он слез, и жестом дал указания своим людям.
Калед и Борисс заняли позицию у двери, прикрыв её, Рнего и Паннут взяли под охрану лаз колодца. Конан подошёл к ложу, и могучим рывком перевернул его.
Разумеется, мага под лежаком не оказалось.
Зато оказался там ещё один лаз-колодец, ведущий на этот раз вниз. Конан почесал в затылке. Похоже, от лазанья по колодцам сегодня-таки не отвертеться…
Лаз шёл не строго вертикально, а с наклоном. Но лезть вниз, придерживаясь за верёвку, что была припасена в рюкзаке Рнего, было нетрудно. Конан испытывал проблемы только со стороны факела: на сквозняке, имевшимся в лазе, тот сильно чадил, и постоянно норовил обдать лицо варвара очередной порцией жирной копоти. К счастью, это продлилось недолго: весь лаз оказался не длиннее двадцати шагов. Окончился он очередным тоннелем, тоже, правда, коротким, и извилистым, и новой дверью. На этот раз, для разнообразия, простой и обычной, не окованной. Конан подёргал верёвку, уходившую наверх, и вскоре вся пятёрка оказалась в сборе, и стояла перед дверью. Конан толкнул её.
Дверь оказалась и правда – не заперта. Значит, он правильно разглядел, что на её торце даже нет болтов или заклёпок от засовов… Конан как всегда вошёл первым.
Эта комната оказалась ещё меньше, чем та, верхняя, с двумя колодцами.
Прямо напротив входа стояла ещё одна дверь, она вот именно – стояла, просто прислонённая к стене. На ней мелом, по-зингарски, было написано: «Пощадите! Я не колдун! Обещаю никого не заговаривать!». Конан покачал головой. Снова сделал знаки товарищам: прикрывать его тыл, и охранять вход. Затем громко, тоже по-зингарски, сказал:
– Вылезай. Обещаю не трогать тебя, пока не объяснишь, в чём дело.
Из-под очередного лежака, занимавшего дальний угол, выбрался ящер. На взгляд киммерийца, он, если и отличался от остальных монстров, так только размером: был примерно раза в полтора крупнее, весил фунтов триста, и в длину от кончика носа до кончика хвоста имел четыре шага – футов двенадцать. Чешуя, покрывавшая тело, тоже выглядела более ухоженной: была и правда, словно намазана маслом, от которого всё тело блестело и лоснилось.
Конан жестом показал, чтоб ящер ушёл в пустой угол комнаты, где не имелось ничего, что можно было бы использовать, как оружие. После чего показал своим товарищам, что намерен «побеседовать». Борисс сразу сообразивший, что от них потребуется, сразу встал рядом с Конаном и чуть позади него, сняв с пояса окованную железом дубинку, и держа её наготове, чтоб треснуть варвара, если он поведёт себя «подозрительно», словно околдованный, по голове. Конан жестом показал, что именно этого и ждал.
Не торопясь он выковырял из ушей затычки,
